Вторая молодость Фаины

Я открыла и с удивлением увидела, что это кредиторские расписки с требованием погасить задолженность, и сроки оканчивались уже в этом месяце.

Я с недоумением смотрела на эти бумаги и понимала, что это не старые долги, расписки на которые у меня лежали в кабинете. Это уже новые, которые Анна Игнатьевна каким-то волшебным образом умудрилась наделать.

— Что это? — холодно спросила я.

— Фаинушка, — сказала Анна Игнатьевна, — у меня не было денег. Пришлось занять. Вот, надо бы погасить…

— Я вам сказала, Анна Игнатьевна, — резко прервала я, — что никакие ваши долги гасить не собираюсь.

Анна Игнатьевна мило улыбнулась. И я снова прочитала в её улыбке то, что она точно знает, что пока мне некуда деваться.

Я с трудом удержалась от того, чтобы не бросить эти бумаги матери Фаины в лицо. Оставила их лежать на столе и решила, что следующим же утром поеду к Пришельцеву. Надеюсь, бумаги, которые Кошко должен был подготовить, уже к нему пришли.

Глава 69

Фаина

Чтобы успокоиться после разговора с Анной Игнатьевной, которая то ли не понимала, что, то, что она творит не укладывается в рамки семейных отношений, то ли намеренно действовала так, чтобы не отвечать на вопросы, я пошла прогуляться.

Полинка ещё отдыхала, поэтому в моей прогулке участвовала лишь охрана. Сегодня было тепло, а во второй половине дня солнце нагрело воздух так, что даже идти было лениво, но из леса обещалась прохлада и свежесть, и я шла по тропинке, шагая легко, но мысли мои были тяжёлыми.

Я шла и размышляла, что надо бы написать Алексею, и жалела о том, что не было у нас времени поговорить и я ему не рассказала про наш план с Кошко, теперь придётся Аркадия Никифоровича просить посвятить Порываева в курс дела. Хотя он и был против, говорил, что чем меньше людей знают, тем более правдоподобно всё будет выглядеть.

«Потом объяснитесь, Фаина Андреевна, — говорил он, здесь любая мелочь важна, враг ваш, словно угорь, скользкий, а теперь ещё и потерять может всё, поэтому биться будет до конца. Да и вам же хочется спокойно жить, и не оглядываться каждый раз.»

Я разумом с Кошко была согласна, но сердце моё обливалось кровью, что не дай бог могу испортить то прекрасное, но хрупкое, что возникло между мной и Алексеем.

А вот с маман придётся немного повозиться, хотя и очень хочется дать команду капралу, чтобы гнали и матушку, и её прожорливого француза взашей. Но без «участия» Анны Игнатьевны, Нурова нам не свернуть.

Так в мыслях дошла до территории пасеки, вспомнила что в буквальном смысле слова по золоту хожу. Вот же «повезло», мне бы и пасеки хватило, но удача она такая, если уже и настигает, то как цунами, накрывает с головой, а уже выплывешь или нет, это от тебя зависит.

— Фаина Андреевна, — услышала голос Степана, который подбежал ко мне, и искренне улыбаясь сказал:

— Вот радость-то, не знал, что вы вернулись, пойдёмте что вам покажу.

Мы с ним пошли в сторону ульев, потом он вдруг спохватился:

— Ой, погодите, сейчас вам маску-то выдам, а то наши красавицы могут и покусать, сейчас у них самое рабочее время.

И побежал в сторону сарайчика, а я подумала, что мне нужен костюм пчеловода, чтобы был свой и освоить то, что умеет Степан, тем более что мне нравилось этим заниматься.

«Вот сейчас решится проблема с Нуровым, и со всем остальным, что к этому «прилипло» и буду уже наконец спокойно жить, трудиться, наслаждаться каждым днём, ведь жизнь она дана нам не для того, чтобы в муках доползти от точки А в точку Б, а в том чтобы радоваться каждому дню, солнцу, дождику, снегу, лесу, цветку, любви, которая дана нам, чтобы помочь друг другу прожить жизнь».

Степан рассказывал, что пока меня не было, они здесь пережили и роение, и боролись с какими-то пчелами-грабителями, я даже не знала, что такие бывают, и ему пришлось докупить ульев, потому что появилось ещё несколько семей, и именно это он мне хотел показать. Переживал очень, что деньги потратил.

Я успокоила Степана. Глядя на стройные ряды выставленных ульев, я понимала, что работа проделана колоссальная, и мёда в этом году будет много. И Степан это подтвердил.

— Фаина Андреевна, начал уже заборы делать, вот гляньте-ка, — мы уже отошли от ульев, и Степан вынес потрёпанную тетрадь, — смотрите видите, как растут цифры-то, к медовому спасу ещё больше будет.

А я вдруг поняла, что к медовому спасу к нам могут уже царские геологи приехать, и мне так стало жалко пасеку. Спросила Степан, есть ли возможность передвинуть куда-нибудь пасеку, если вдруг понадобится. И получила ответ, что сейчас вообще не желательно, это место лучшее, и с точки зрения лугов, полей леса, окружающих пасеку с разных сторон, ну и реки, конечно.

— Вот, Фаина Андреевна, соберем, на зиму в клуб запечатаем, тогда можно и переносить, — сказал Степан.

Не стала я ничего пока ему говорить, да и не могла, много не скажешь без объяснений, только расстроится человек, спросила:

— А когда это, в каком месяце?

— Если октябрь будет тёплый, то в ноябре, — ответил Степан, и тут же добавил — и тогда же ещё новых ульев надо будет закупить.

Я улыбнулась:

— Если надо закупим, конечно.

Обратно шла, в голове хоть немного стало полегче, я уже не так остро реагировала на то, что произошло за обедом, но появились новые тревожные мысли, мне бы очень не хотелось, чтобы с пасекой что-то плохое случилось, и я подумала, что надо бы написать в столицу, чтобы отсрочить приезд специалистов.

***

На следующее утро я поехала в Екатеринбург к Пришельцеву. В этот раз всё было немного по-другому, встала пораньше, чтобы ни с кем не пересекаться, взяла с собой Ивана Киреева и сопровождающих, потому как без охраны никак нельзя. Да и пусть все привыкают, что Фаина Андреевна Стрешнева с охраной ездит.

В Екатеринбург приехала примерно к девяти утра. По дороге ещё удалось немного подремать, с благодарностью сказала Ивану:

— Экипаж хорошо сделали.

— К зиме ещё кое-что дооборудуем, — ответил Иван, — можно будет и колёса менять на полозья, чтобы по зиме ездить, когда дороги станут сложными.

Неподалёку от центральной улицы Иван выскочил, сказал, что дойдёт пешком, и отправился в магазин, а я доехала непосредственно до участка и пошла сразу в отделение сыска, к Пришельцеву.

Александр Петрович был на месте. Я постучалась в дверь и, не дожидаясь ответа, сразу вошла.

— Свободны, Александр Петрович?

— О! — воскликнул Пришельцев. — Фаина Андреевна, свободен, свободен, заходите.