Вторая молодость Фаины

Я подняла руки в шутливом жесте:

— Сдаюсь, Александр Петрович, крыть нечем.

В общем, чаю мне налили, и кусок расстегая мне тоже достался. Я передала то, что вчера получила от Орлова, и детективы углубились в изучение бумаг. Мне тоже передавали прочитанное со словами:

— Читайте, Фаина Андреевна, и если вдруг что-то покажется вам странным, даже если будет казаться незначительным, сразу же говорите.

Я стала просматривать и снова зацепилась за знакомое имя: Елисей.

— Господа, — позвала я тоже углубившихся в изучение архива мужчин.

— Что-то нашли, Фаина Андреевна? — спросил Пришельцев.

— Вот здесь, смотрите, имя Елисей.

— Да? Вам знаком этот человек? — спросил Кошко.

— Да, — кивнула я. — Это помощник господина Нурова и вроде как племянник управляющего Нуровского салотопенного завода. Весьма предприимчивый молодой человек.

Сыскари переглянулись.

— Любопытно, — произнёс Кошко, — весьма любопытно.

В общем, Пришельцев вызвал каких-то двух людей в сером, без всяких нашивок. Меня не посвящали в то, что им было поручено, но, судя по тому, как переглядывались Кошко с Пришельцевым, дело сдвинулось.

Спустя некоторое время, когда я уже три раза пересмотрела архив и ещё три раза нашла там упоминание этого Елисея, меня «попросили» пока поехать по своим делам, но, по возможности, из Екатеринбурга пока не уезжать. И я отправилась проведать госпожу Голощёкину.

Мария Александровна была в своём магазине. Я сразу пошла к ней, подумав, что к себе потом успею.

— Фаинушка, как хорошо, что ты пришла, — искренне обрадовалась мне женщина. — А знаешь ли, всё по тому делу выяснили, спасибо главе сыска. Такой приятный и умный мужчина. Эх, было бы мне лет на сорок меньше, и не был бы он женат, я бы такого не упустила.

— Это, знаешь, были охотницы за деньгами. Специально притворяются, гадины! — возмущённо произнесла Мария Александровна. — Ну и хорошо, что так всё закончилось. Но мёд твой пока пришлось всё-таки убрать.

Мария Александровна потянулась взяла чашку, подставила под самовар, а потом долила заварки из маленького пузатого чайника и добавила:

— Хорошо-то хорошо, а нервы потрепали, да ещё и народ языками чешет.

— Да и ничего, Мария Александровна, — поторопилась я успокоить пожалую женщину, — пусть мёд настоится. Мы его потом, когда все угомонятся, снова поставим.

— Ой, я ж забыла тебе сказать, Фаинушка, — продолжила она. — Тут давеча к тебе в магазин парень этот, хитрованный, приезжал, который помощник Нурова, Елисей.

«Любопытно, — подумала я, — что сегодня его имя всплыло в архиве Диваева, а теперь ещё вдруг он ко мне в магазин приезжал».

— А что это он приезжал, интересно? — сказала я вслух. — Вроде бы у меня вся аренда уплачена, да и делами магазина Иван занимается.

— Так он не один приезжал, — хитро посмотрела на меня Мария Александровна, — а с дамой. Дама такая в красивом платье. Правда, грудь у неё вся голая, только что не вываливалась.

— Тьфу, — поморщилась Мария Александровна

У меня внутри зашевелилось нехорошее подозрение, и я описала туалет Анны Игнатьевны и её саму. На что Мария Александровна закивала: — Точно она! А кто это?

— Похоже, что моя матушка, — сказала я, а про себя подумала: «Вот только почему её сопровождал Елисей, и куда они дели Жака?»

— А высокого носатого тощего мужчины с ней не было? — на всякий случай спросила я. Мария Александровна отрицательно покачала головой.

После того как выпили по чашечке чая, мы вышли в торговый зал. Госпожа Голощёкина решила меня сама проводить, и вдруг через стеклянную витрину я увидела, как из моего магазина выходит госпожа Нурова Раиса Леонтьевна. — О! Смотри-ка, Фаинушка, неужто у тебя такие покупательницы? — воскликнула Мария Александровна.

А я с подозрением подумала: «Или супруг прислал проверить, в городе ли я?» И на всякий случай не стала выходить, дождалась, пока Раиса Леонтьевна сядет в свой экипаж.

А к вечеру за мной в магазин приехал сам Аркадий Никифорович. — Ну что, Фаина Андреевна, поедемте? Послушаете, что задержанные говорить будут.

Меня, конечно, к задержанным не пустили, но завели в небольшую комнату. Из этой комнаты слышно было прекрасно, и даже можно было смотреть в просверленные дырочки.

Задержали Елисея и ещё какого-то господина. Голос у господина был незнакомый, но неприятный. Говорил он тихо, как будто бы с ленцой, слегка растягивая гласные, отчего некоторые слова будто бы приобретали другой смысл.

Когда меня Кошко привёз в участок, допрос, похоже, уже длился какое-то время, потому что у Елисея голос был усталый, не было в нём той бодрости, с которой он говорил, когда я с ним общалась, да и вид у мужчины был какой-то замученный.

Оказалось, что Елисей являлся «связным» между Нуровым и его должниками. А должниками Нурова были многие, потому что ему принадлежали все игорные дома Екатеринбурга. А мужчина с неприятным голосом был «тайным управляющим» Нурова тёмной стороной города. Он осуществлял связи с воровскими «королями», и он же запугивал тех, кто думал, что можно не возвращать долги. Долги не всегда возвращались деньгами, потому как Нуров не брезговал брать и услугами.

Как и произошло в случае с Диваевым. Ротмистр, возможно, был неплохой человек, но его сгубило безделье и азарт. Судя по всему, в этом округе офицеры «погибали» от безделья и развлекались как могли.

Но главное было не это. Главным было то, что у Елисея и этого второго, имя которого было мне незнакомо, нашли доказательства причастности Нурова к аферам с царской землёй. То ли после того, как обыскали их дома, то ли они сами отдали, в общем, как сказал Кошко «железные доказательства».

И как мне потом сказал Кошко: — В принципе, хватило бы только организации тайных игорных домов, но махинации с государственной землёй — это тот камень, с которым Нуров точно не выплывет.

Меня отправили домой и наказали сидеть тихо около трёх дней, в Екатеринбурге не показываться, никуда не выезжать, охрану усилить.

А перед тем, как помочь мне забраться в экипаж, Аркадий Никифорович передал мне стопку писем. — Вот вам, Фаина Андреевна, причина, которая сэкономит вам деньги, когда будете с господином Орловым расставаться, — лукаво улыбнулся Кошко.

Домой я приехала поздно, но настроение было отличное. Появилась уверенность, что скоро всё закончится. Полинка уже спала, но Кузьма мне выговор сделал, что она плакала, когда проснулась и поняла, что «Фая уехала, а обещала за глибами сходить».

— Дуня предлагала с собой её взять, да я не пустил без вас, Фаина Андреевна, — сказал Кузьма.

— Ладно, Кузьма, завтра сходим, — пообещала я.

Но на следующий день пошёл дождь, и, конечно, ни в какой лес мы не пошли. Зато с большим удовольствием играли в прятки дома. Когда Полинка, утомившись после обеда, заснула, я наконец-то добралась до той переписки, которую мне передал Кошко. И с удивлением поняла, что это была переписка между Петром Орловым и князем Дуловым. Орлов был должен князю, и тот поручил ему «отработать», а именно, войти в доверие и «облапошить» девицу Стрешневу, а за это обещал «простить» ему всю задолженность.