Вторая сказка на ночь
Шрифт:
Впереди трава, безмолвно сносившая их передвижение, заканчивалась, ее сменяла целая россыпь грибов. Здесь были большие и маленькие, с толстыми и тонкими ножками, с развесистыми шляпками и юбочками; росли они очень близко друг к другу. Но больше всего поражало то, что грибы хихикали…
— Обойти их никак нельзя? — поморщилась Тесса. Что-то ей подсказывало, что переговоры тут не помогут.
— Можно, наверное… Но лично я не вижу, до куда они распространились.
— Сейчас будем смотреть… Давай пока вперед.
Даже при их приближении грибы не перестали странно дергаться
— О, олень!
— Олень-шмалень, — подхватил боровик с розовой шляпкой.
Остальные грибы тоже оживились:
— А там жаба…
— Олень-шмалень и жаба-шмаба…
— А я вижу синего носорожку…
— Уважаемые, — демонстративно прочистила горло Тесса. — Нам бы тут хотелось пройти…
— Что есть путь? — грустно спросил тощий сморщенный гриб. — Всего лишь небольшая ниточка в бесконечности, по которой ты отчаянно гребешь веслом навязанных правил… А потом — тишина и студень из помидоров с маком…
— Э-э… Примерно так. Слушайте, господа, нам придется идти прямо по вам. Кого-то могут раздавить.
— Пусть будет так… А что есть смерть? А что есть жизнь? Разве можем мы прямо утверждать, что живы? Быть может, наше настоящее существование закончилось много лет назад на далекой звезде, а то, что происходит сейчас — всего лишь отражение далекой памяти, не нашедшей приюта в вечной пустоте… Так в темной поверхности озера отражаются те, кто туда глянет, но если они упадут, то круги разрушат отражение… А что если рыбы видят только себя с той стороны и не знают про наш мир?…
— Неформалы, интеллигенция и творческие личности, — подытожила ежиха. — Рамел, чего стал? Шлепай давай, пока их не отпустило… если такое вообще возможно.
— Я же их раздавлю!
— Невелика потеря. Через пять минут на их месте новые появятся, вот увидишь.
Олень старался шагать как можно шире, но все равно грибы исчезали под его копытами. А остальные этого словно и не замечали, а если замечали, то хихикали громче. Раздавленные товарищи даже вдохновляли их на новые философствования.
— Странные существа, — было видно, что Рамелу хочется выбраться из грибов как можно скорее. — Никогда не встречал ничего подобного…
— Я встречала, в своем мире.
— Там такие существуют?
— Там такие книги пишут, фильмы снимают, песни поют и при этом пользуются всеобщей популярностью!
Судя по всему, остальные обитатели леса предпочитали держаться от грибов подальше: здесь не было ни деревьев, ни кустов. Зато когда грибная поляна кончилась, растения снова стали появляться во всем своем радужном великолепии. Высокие кусты образовывали широкую аллею, в конце которой виднелось могучее дерево. Оттуда же доносился плеск воды.
— Пойдем к ручью! — взмолился Рамел. — У меня ноги по колено в этой гадости! И руки тоже!
— У тебя нет рук, у тебя сейчас одни ноги. Но все равно пойдем, я пить хочу. И пока я не выпью, в воду свои копыта не суй, понял?
Он кивнул, и ежиха опять с трудом удержалась на рогах.
Кусты либо спали, либо в целом были неразговорчивы, потому что они чужаков обсуждать не стали. К ручью им удалось пройти в
полной тишине.Хрустальная ленточка воды выбивалась из-под земли, заполняла узкую колею, пересекающую поляну, и снова ныряла вниз. Берега ручейка были засыпаны листьями, которые почему-то не попадали на усеянное мелкими камушками дно.
Тесса осторожно попробовала воду; вкус был самый обычный, подозрений он не вызывал. Да и потом, неизвестно, есть ли на их пути другие источники, так что пить лучше тут…
Когда ежиха наклонилась к ручью, она заметила, что на дне что-то блестит. Сначала она приняла это за игру солнечного света и воде, но даже под ее тенью блеск не исчезал. Запустив лапку в ручей, она извлекла на поверхность большой, с перепелиное яйцо, кристалл.
— Алмаз, — тут же определил Рамел.
— Ты не выглядишь впечатленным…
— А чего мне впечатляться? В моей стране месторождений таких булыжников хватает, они слабо ценятся. Их главное достоинство в том, что они крепкие, а не что блестят красиво!
— Эх, мало я побыла у тебя на родине… Смотри, вон еще один!
Она начала доставать со дна камни и бережно заворачивать их в опавшие листья. Олень наблюдал за ее действиями с нескрываемым интересом.
Наконец он спросил:
— Зачем они тебе?
— Вернусь в свой мир, куплю себе «Бентли».
— Я каменюки на себе не потащу!
— А куда ты денешься? Не бойся, я много не возьму… Мне и немногого хватит. А то в прошлый раз приволокла с собой Живую и Мертвую воду, а толку? Выяснилось, что в нашем мире такая магия не действует… А алмазы — они везде алмазы! Тем более что взять их так просто… В нашем мире добыть алмазы гораздо сложнее.
— По-моему, мы кое-кого разбудили, — обеспокоено сообщила жаба.
Дерево зашумело над их головами. При этом на фоне скрипа старого ствола и шелеста листвы отчетливо слышался стеклянный звон. Заинтересованная, Тесса посмотрела вверх и не поверила своим глазам, хотя совсем недавно торжественно пообещала себе больше ничему не удивляться.
На дереве висели стеклянные банки. Причем они не были подвешены кем-то, они росли прямо из ветвей, как плоды. Содержимое было самым разным: маринованные помидоры и огурцы, кольца ананаса, персики в сиропе, зеленый горошек, засахаренная клубника и многое другое… Каждая банка снабжалась этикеткой с названием содержимого.
Само дерево напоминало клен, и в принципе не должно было иметь плодов.
— Кто нарушил мой покой?
— Мы, — отозвалась Тесса. — А в частности олень, жаба и милый славный ежик.
Ветви зашумели сильнее, и ежиха почувствовала голод. Сушеные яблоки в избушке быка были не таким уж существенным завтраком… Она не сводила глаз с банки, полной крупных сочных клубничин, но та не падала, невзирая на раскачивание ветки.
— Кто вас пустил сюда, в нашу святую обитель? Небось, прокрались воровато, как свойственно животным!
— Ничего мы не крались, — возразил Рамел. — Нас впустили!
— Лжешь, убийца! У тебя на ногах кровь моих братьев! Убийца, убийца!
— Не орите, дядя, — Тесса зажала чувствительные ушки. — А то кусты разбудите!