Вторая жена. Часть 3

Не удержавшись, Акрам поднял руку и потянулся к щеке жены, прикоснулся едва уловимо с такой нежностью, что сердце воительницы дрогнуло. Она посмотрела в глаза принцу и замерла, встретив ответный взгляд, полный чего-то необъяснимо глубокого. Сердце сжалось на мгновение, а затем пустилось вскачь.

— Почему ты не позволила мне отправиться с тобой? — как-то глухо спросил Акрам. — Ты же знала, что я все равно отправлюсь за тобой.

— Я не знала, — Тахира не отводила взора. — Я уехала из твоёго дома и больше не вернусь туда.

— Ты моя жена! — ответил принц, чуть сдвинув брови.

— Кажется, твой отец забыл об этом, как забыл и о своёй клятве, данной моему брату.

Акрам уронил руку, понимая правдивость слов жены. Он и сам не разделял решение отца и не поддерживал его, но знал, что Борхан действовал так, чтобы защитить прежде всего свой народ.

— Я не могу исправить то, что он сделал, — сказал Акрам, — но я могу отправиться с тобой в Хайрат и сделаю это. Не отпущу тебя одну.

— А как же Дилия? — зачем-то спросила Тахира. Ей отчего-то непременно надо было знать о том, что будет дальше в её жизни...в их жизни.

— Ребёнка признаю, — честно ответил мужчина, — а его мать отправлю из дворца, если мы вернёмся в Роккар! — и подался вперёд, нависая над принцессой, но Тахира не отпрянула.

— Мне нужны дети только от одной женщины на этом свете, — проговорил тихо Акрам, — жаль только, что я понял это так поздно!

— Не поздно! — зачем-то ответила девушка и потянулась к губам мужа. Одно её движение, и он сам приник к её губам, обхватил с нежностью руками стан, прижимаясь к ещё слабому, но такому желанному телу жены. Губами раздвинул её губы, проник языком, исследуя, покоряя, властвуя над Тахирой, и впервые она с радостью позволила ему сделать это. Впервые приняла таким, как есть, словно пала стена отчуждения, что была воздвигнута между ними предательством Борхана и разным отношением к жизни и любви. Принцесса подняла слабые руки и обвила ими шею мужа, растворяясь в его поцелуе, ощущая, как нежность и его любовь вливают в неё силы, чтобы бороться и жить дальше. Ей больше не хотелось бежать от него. Тахира поняла, что теперь, даже если она продолжи свой путь в одиночестве, ей есть к кому вернуться.

Кто бы мог подумать, что в этих серых скалах есть укрытие? Карабкаясь по камням, я и представить себе не могла, что в итоге смогу увидеть узкий лаз, уходивший в глубину меж скалами, не заметный ни снизу, ни сверху. Только оказавшись непосредственно перед ним только и можно было заметить чёрное углубление, скрывавшееся за выступающим вперёд каменным наростом, похожим на змеиную голову.

Жрец первый забрался туда, затем позвал и нас с Аббасом. И только ступив в темноту, я поняла, куда нас вёл акт уверенно Исхан.

— Где мы? — проговорил Аббас, оказавшись за моей спиной: поднимаясь по скале, он был завершающим. Я догадалась, что воин пытался страховать меня, если вдруг сорвусь вниз, и эта забота теплом разлилась в моей груди.

— Это проход в пещёру, скрытую от посторонних глаз! — ответил жрец из темноты. — О ее существовании знают очень немногие.

— Вазир хотел укрыть меня именно здесь, когда началось наступление войска Давлата! — проговорила я.

Мужчины промолчали. Затем также молча, мы двинулись вперёд. Исхан первый, мы следом за ним цепочкой. Я шла и думала о том, что если есть вероятность, что Давлат узнает об убежище, он непременно найдёт нас и что-то подсказывало мне, что пещёра послужит нашим домом недолго.

Шагая за жрецом в темноте, я подумала о том, как нестерпимо хочу пить. Губы были сухими, а в горле словно насыпали песок и теперь даже глотать было тяжело. Пока убегали, мои мысли были только о том, как не быть пойманными людьми мудреца, теперь же навалилось сразу все: голод, усталость и отчаянная жажда.

— Здесь есть вода? — будто прочитав мои мысли, спросил Аббас.

— Источник расположен глубоко в пещёре! — ответил Исхан, а я не сдержала возгласа облегчения. Это придало мне сил, как лошади, почувствовавшей водопой. Вот еще мгновение назад она едва плелась по пустыне, но уловив едва ощутимый запах свежести, бежит из последних сил, понимая, что долгожданное спасение уже близко. Так и я ускорила шаг и уже не отставала от жреца, удивляясь его выносливости. Кто бы мог подумать, что Исхан окажется так крепок? А ведь он даже не был воином, просто жрец, которого я постоянно наблюдала сидевшим на ступенях своёго храма и щурившегося на солнце, как ленивый кот.

— Принцесса, как ты? — тихо спросил Аббас, нарушая ход моих мыслей.

— Не волнуйся за меня! — поспешила ответить. — Я справлюсь!

Темнота не была такой кромешной. Над каменным сводом то и дело мелькали разломы, в которые попадало солнце. Исхан шагал не оглядываясь, но больше не торопил нас, словно понимая, что на какое-то время мы в безопасности от Давлата и тех, кого он отправил по нашему следу, только почему-то я не сомневалась, что нас отыщут, а значит, из пещёры существовал выход. Жрец не стал бы загонять нас в ловушку, так как мог пострадать и сам.

Не знаю, как долго мы шли, но, наконец, проход стал расширяться, пока не превратился в небольшую пещёру с высокими сводами, на самой вершине которой виднелось отверстие, пропускавшее свет. Этого оказалось достаточно, чтобы пещёру можно было спокойно осмотреть. Где-то в наступившей тишине раздалось слабое журчание — это пел свою песню тонкий ручеёк, стекавший по камням и уходивший куда-то в расселину.

Я остановилась и замерла, затем подняла голову вверх, подумав о том, что вряд ли выход окажется под сводом, так как добраться туда по почти гладким стенам пещёры мог только ящер или змей.

«Малах!» — мысль о змее всколыхнула в памяти огромную тварь, пришедшую в Хайрат вместе со своим хозяином. Я содрогнулась от одной только мысли, что если бы не помощь жреца и Аббаса, сейчас я, скорее всего, умирала на глазах у довольного Давлата и не менее радостной Сарнай. Побороть Малаха казалось мне просто невозможным, слишком огромным был змей, перед которым я, даже с новообретенной силой, была как песчинка перед порывом ветра.

— Отдохнём здесь! — сказал Исхан и опустился на выступающий из скалы камень. Вытянул ноги и больше ничего не говоря просто закрыл глаза.

Мы с Аббасом переглянулись, затем двинулись к воде. Воин стал ждать, пока я утолю жажду, затем мы поменялись местами и пока мужчина пил, я смотрела на гладкие стены внутри пещёры, думая о том, что же отшлифовало их до такой степени, что они едва ли не отражали наши с Аббасом тела. Отчего-то представила себе воду, вспомнив то, как море в моём родном Роккаре, обтачивало камешки и после выбрасывало на берег. Воде под силу совершить такое, только подобная мысль показалась мне глупой: скалы слишком высоко поднимались над пустыней, если здесь когда-то и была река, то это было очень давно, так давно, что даже сами скалы уже, наверное, забыли об этом.

«Ты думаешь не о том, принцесса!» — сказала себе и устало посмотрела на воина.

— Нам стоит отдохнуть, Майрам! — сказал он, поймав мой взгляд. Затем кивнул на жреца. — Не думаю, что он даст нам много времени.

— Ты прав, — согласилась я.

Аббас неожиданно поднял руку и положил мне её на плечо, заглянул в глаза, и я ощутила, что есть что-то важное для него, что он хотел бы мне сказать, только мужчина молчал и лишь смотрел не решаясь.

Я вскинула брови в ожидании, но услышала только его вздох, и мужская рука соскользнула вниз.