Второгодка. Книга 4. Подавать холодным

— Может быть, может быть, — счастливо улыбаясь, ответил он. — Понравилась, да, моя заметка?

— Понравилась, это очень слабое слово. Причём, она и Варваре очень понравилась.

— Да? — приподнял он брови. — А ты откуда знаешь?

— Разговаривал с ней, спрашивал её мнение.

— Да ты что, серьёзно? И что она сказала? Заинтересовалась?

— Она рычала, как раненая тигрица.

— Рычала, — обрадовался Сергеев.

— Рычала, даже не как тигрица, а как оборотень в лунную ночь. Как упырь, которому в грудь вбивают осиновый кол.

— Ну что же, — засмеялся Сергеев, значит, при случае, попробуем ещё что-нибудь накропать.

— Надо, страна истосковалась по вашим шедеврам.

— Эх, Мишка, давай ещё по маленькой!

В назначенное время я подошёл к гостинице, расположенной рядом с домом Сергея Сергеевича на Набережной. Там остановился Мамай. Я зашёл в фойе и увидел Садыка, сидящего на диване. Он тоже меня заметил. Поднялся, протянул руку. Мы поздоровались.

— Сейчас, — сказал он. — Саня уже спускается. Через минуту будет. Ну, что, как дела? Нормально?

— Нормально, Владимир Кажимович. Живём.

— Ну, хорошо, молодец, — усмехнулся тот.

Вскоре появился Мамаев, и мы вышли из гостиницы. Садык сел за руль, Мамаев к нему вперёд, а я забрался на задний диван. У него был не очень новый икс пятый.

— Классная тачка, — сказал я.

— Да мы и сами ребята неплохие, — усмехнулся Садыков и глянул на меня в зеркало заднего вида.

— Это точно, — подтвердил я. — Я б с вами в разведку пошёл.

Они засмеялись. Я был почти уверен что мы снова выедем в сторону Зелёной поляны и не ошибся. Ну, то есть, не именно Зелёной поляны, мы поехали по той же дороге, по которой носились вчера с Катей. В этот раз мы доехали до Осиновки, свернули направо и углубились в сосняк, а потом неожиданно выехали на открытое место, где тянулся ряд добротных и дорогих особняков.

— Ну вот, приехали, — сказал Садык. — Здесь у нас тихо, хорошо.

Он открыл ворота с пульта дистанционного управления, и мы въехали во двор.

— Выходите, ребята. Покажу вам сейчас, что тут у меня и как.

Дом у Садыка был кирпичный не особо красивый и не очень большой, но добротный. Перед крыльцом была разбита лужайка с ёлочками, кустиками и цветочками, а с обратной стороны располагались терраса и большой газон. А в дальней части довольно большого участка стояли маленькие теплички, и виднелись грядки.

— Ну вот, проходите. Здесь у нас дом. Там баня. Сейчас многие сауну прямо в доме делают. Но я люблю по старинке. Видите, какой сруб. Кедровый. Сейчас ближе подойдём, видите, какие брёвна? Вот тут значит у нас просто газон. Моя хотела, знаете, плантацию устроить, но я сразу сказал, на меня не рассчитывай, вот тебе несколько грядок и всё.

Он засмеялся, и мы тоже.

— Это беседка, — махнул Садык на добротную деревянную беседку чуть в стороне. — Там мангал, шашлык-машлык. На самом деле, в последнее время всё делаем в тандыре. Мне ребята отматерили, постарались, стационарный сложили. Тандыр, я вам скажу, это вещь! Огонь, в прямом смысле. У меня всё чётко. Опускаю туда стейки на решётке и засекаю время, всё по минутам. Мясо сочное, равномерно пропечённое, просто идеальное. Лучше ничего и не надо. Я в нём запекал и баранью лопатку, и индейку целиком, что только там не делал. Короче, всем рекомендую.

Мамай слушал заинтересованно и задавал вопросы — чем топится, как зола убирается и всё такое. Мы даже подошли к этому тандыру. Садык снял с него крышку, всё подробно рассказал и показал.

— А самое главное у меня на даче, — сказал он, — сейчас покажу. Идите за мной.

Он подвёл нас к краю участка. Открыл небольшую калитку и махнул головой, мол, выходите. Мы вышли за территорию и обалдели. За забором шла полоса, поросшая дикой травой, сухой и высокой. В ширину она была метров двадцать. Мы подошли к её краю и оказались у обрыва. Тут стояла старая деревянная скамейка.

— Садитесь, ребята, падайте, — сказал он, показывая на скамейку. — Я на ней всё время провожу. А когда выйду на пенсию, вообще меня с неё не сгонишь. Сядьте, посмотрите.

С обрыва открывался чудесный вид на реку, на остров, на тот берег. А справа виднелись огни города. Уже смеркалось, и сияние над городом набирало силу, разгоралось, наполняя густой осенний, немножко туманный воздух рассеянным свечением.

— Вон спорткомплекс, видите? Там выставка была. Смотрите, как он светится. Сейчас сильнее стемнеет, вы вообще обалдеете. А там же у нас и салюты, и фейерверки проводят. Вот мы сядем здесь всей семьёй и сидим, смотрим. Красота, ребята, я вам скажу!

— Да, место шикарное. — покачал головой Мамай.

— Ну? А ты? Нравится? — спросил меня Садык.

— Сказка, Владимир Кажимович. Место действительно потрясное. Но вы ведь всегда выбирали самые лучшие места.

— В смысле? — насторожился он.

— Да вот, Роза Каримовна рассказывала со слов Сергея Бешметова, что на местности вы выбирали самые идеальные позиции.

Мамай с Садыком переглянулись.

— Какая-то эта твоя Роза была сверхосведомлённая, — прищурился Садык. — Такое ощущение, что это не Роза, а сам Серёга Бешеный с тобой говорил. Может, он в неё вселился, а? Вы как, в переселение душ верите?

Я улыбнулся и промолчал. Мамай тоже ничего не ответил.

— Ну, ладно, кивнул Садык. — Будем считать, экскурсия закончена. Пойдёмте к столу. Я тут взял кое-что. Сейчас чаёк поставим у меня самовар козырный. Тандыр, конечно, сегодня не успеем, его немного заранее протапливать надо. Но с голода не умрём.

Мы подошли к крыльцу дома и у Садыка зазвонил телефон.

— Сейчас. Алло. Здравствуй, Саш. Ты подъехал, да? Ну, зайди. У нас тут с друзьями небольшие посиделки… Да… Заскочи… Там открыта калитка. Ага, жду.

Садык выключил телефон и обратился к нам.

— Это коллега, мой помощник. Он еду принесёт, не голодом же нам сидеть. Маша приготовила и передала. Её уж я не стал с собой брать. Вы проходите пока в дом, а я сейчас догоню.

— Да зачем мы без тебя-то пойдём? — пожал плечами Мамай. — Подождём минутку. Не горит.

Ну ладно. Они снова заговорили о тандыре. И где-то минуты через три калитка открылась.

— Владимир Кажимович, — крикнул коллега и помощник, — это я!

— Да, Саш, проходи, — ответил Садык.

Саша двинулся в нашу сторону, держа в двух руках большие сумки. И вдруг сердце моё подпрыгнуло. От неожиданности. Потому что я его узнал, Сашу этого. А он, естественно, узнал меня… Узнал, но виду не подал. Ни один мускул не дрогнул. Это был Чердынцев.

— Познакомься, Саша, — сказал Садыков. — Это… твой тёзка, Александр Дмитриевич. Ну, а это… Сергей…

— Здравствуйте, товарищи…

11. Слава труду

В глазах Чердынцева мелькнул лукавый огонёк, озорной, и даже немножко хулиганский. Интересная штука жизнь. Иногда создаёт такие хитросплетения, такие лабиринты и наборы якобы случайностей, какие даже самый изощрённый человеческий мозг не в состоянии придумать. Чердынцев улыбнулся и сказал просто, даже обыденно: