Второгодка. Книга 4. Подавать холодным

— Ну так, нормально.

— Молодец… А можно в машину залезть?

— Можно, конечно. Это, кстати, тебе.

Я протянул пакет с десертом.

— А что это?

— Это торт из рикотты с грушей. Самый сумасшедший из всех тортов, которые есть в нашем городе.

— Да? А откуда?

— Сам испёк. А ты печёшь?

Она неопределённо повела плечами.

— Может быть пойдём? — предложил я. — А то мне надо показаться боссу, чтоб он оценил мои пунктуальность и прилежание.

— Так его же нету сегодня, — помотала очаровательной головкой Вера. — Он ещё в одиннадцать часов уехал и сказал, что сегодня не вернётся.

— А мне оставил задания какие-нибудь?

— Нет, вообще ничего про тебя не говорил. Да он сто процентов сам забыл, что ты должен прийти.

— Прекрасно. А точно знаешь, что сегодня он уже не появится?

— Пссс, — насмешливо прошипела она. — Конечно, сто процентов. Я вот уже собралась домой, видишь?

— Ну, тогда прыгай в тачку, — кивнул я. — Ты же хотела.

Она кивнула, обошла машину вокруг, оглядела её и забралась внутрь.

— А это что за машина? — спросила она, когда я уселся на водительское место.

— Это не машина, а зверь, Вера. Разве ты не видишь?

— Что-то как-то она немножко внутри старовато выглядит.

— Так её больше пятидесяти лет назад изготовили. И выглядит она не старовато, а раритетно. Понимаешь меня?

— Раритетно? Это что значит?

— Это значит зачётно и почётно. Объедини оба смысла.

Она задумалась.

— Где ты живёшь? — спросил я. — Хочу тебя подвезти. Вижу, что мой конь-огонь тебе пришёлся по сердцу.

— Правда? Не шутишь? Здорово.

— Нет, я вообще никогда не шучу.

— Почему? — удивилась она.

— Боюсь растратить мужскую энергию.

— В смысле?

— Ну как «в смысле», Вера? Разве ты не знала, тот кто скалит зубы, не способен к половой жизни? Я вот не смеюсь, концентрирую энергию, поэтому у меня всё с этим делом хорошо.

— Серьёзно? — округлила она свои глаза-колодцы, и я, не выдержав, рассмеялся.

— Ну всё, из-за тебя стравил энергию случайно. Теперь год воздерживаться придётся. От смеха.

— Ты врёшь! — тоже засмеялась она. — Ладно, всё я про тебя поняла.

— Правда? Отлично! Буду теперь с тобой советоваться.

— Ладно, советуйся.

— Ну давай, говори маршрут. Куда поедем?

— Домой. Куда ж ещё ехать-то?

Она назвала адрес. Жила она не так, чтобы далеко, но ехать надо было в сторону вокзала, а это означало бешеные пробки на Кузнецком.

— Ты с родителями живёшь? — спросил я.

— Нет, — покачала головой. — Снимаю однушку.

— То есть ты работаешь здесь и тебе хватает денег снять квартиру?

— Хватает, но и родители помогают.

— Ну, ладно, погнали, посмотрим твою хрущёвку.

— Погнали, — согласилась она.

— Как тебе работа? — спросил я. — Нравится?

— Да, работа, если честно, не бей лежачего. Деньги тоже невеликие, но зато времени много.

— То есть работа не нравится?

— Да почему? Нравится. Я же говорю, делать ничего не надо. У нас вообще никто ничего не делает.

— Как так? А деньги откуда?

— А деньги с неба падают. Ты что, не знал?

— Мне не падают, — пожал я плечами.

— Больше всех Савоськину падает. Вот работёнка. Сидит целыми днями смотрит киношки, а иногда вообще не приходит и весь в шоколаде.

— А кто ж тогда работает?

— Работают у нас только бухгалтерия и финансовый отдел. Ещё генеральный директор, он же гениальный. Ну и он в конторе бывает редко, всё по заграницам.

— А кто все эти люди с бумагами, которые носятся по коридорам?

— А это не наши. Арендаторы какие-то. И дочерние фирмы.

— Чудеса, — усмехнулся я. — Впрочем, если особо нагружать не будут, а денежку жалеть не станут, я у вас тут приживусь.

Она засмеялась.

— Ладно, приехали. Где тут мой тортик?

* * *

— Ну что, брат? — спросил меня Харли, когда я завёл тачку в гараж и вышел.

Он был в джинсах, в своих ковбойских сапогах, в толстой фланелевой рубашке в клетку и в стёганом жилете.

— Мне понравилось, — кивнул я. — Отличная машина! Прям отдавать не хочется.

Он засмеялся.

— Ну вот, понимаешь теперь, да? Настоящее железо. Реальное. Решил что-нибудь?

— Решил, что тебе исторический мотор нужнее, а меня вот этот вполне устроит. Он прёт просто огонь, как звездолёт.

— Ну, правильно решил. Решение, считаю, практичное. Ну и мне пошёл навстречу. Спасибо. Я тебя за это благодарю.

Он пожал мне руку.

— И я вот ещё подумал, — сказал Харли. — Поскольку у нас обмен не совсем равноценный, поэтому предлагаю тебе бонусы.

— О! — усмехнулся я. — Бонусы — это хорошо. Давай.

— Вот, смотри. Он сорвал брезентовое полотно и я увидел два темно-коричневых кресла.

— Смотри, это седельная кожа, — сказал он. — Видишь, красота какая? Сносу не будет. В общем, забирай. Отдаю тебе. Ну и вон, коврики фирменные. Так что… Всё для тебя. Я тебе так скажу, парень, будешь ездить и благодарить и меня, и Господа Бога, что Он тебя надоумил принять моё предложение. Предложение, я тебе скажу, эксклюзивное.

— Отлично, — кивнул я. — А что теперь делать-то? Надо как-то перевозить его или что?

— Не волнуйся, братан. Всё сделаю сам. Мы с Матвеичем постоянно в контакте, у нас есть кое-какие дела. Так что тут всё будет чётко. Не парься.

* * *

Отдав тачку, я вернулся в город, во двор Кукушиного дома, где меня поджидал раздолбанный «Ларгус». После суперкара он выглядел и вёл себя совсем иначе, и я чувствовал себя, будто летел на расшатанной табуретке.

И вот на этой табуретке я поехал к спорткомплексу где у меня было назначено свидание с бывшей женой. Скорее бы её спровадить куда-нибудь в тёплые края к новой счастливой и постоянной жизни вне поля моего зрения. Это было бы гораздо лучше, чем встречаться с ней практически каждый день. Она немного опоздала и приехала на 15 минут позже назначенного срока.