Второгодка. Книга 5. Презренный металл

— Это диалектика. Но я о другом. Я говорю сейчас о том, что хочу раскрутить одну девицу, вывести её, так сказать, в большую жизнь. Запустить в космос, понимаете?

— Это мне напоминает сюжет Пигмалиона, — засмеялся Сергеев.

— Если вы про версию Бернарда, то не совсем. Учить манерам и культуре речи я её не буду. Давайте начнём с того, что создадим благоприятное мнение о ней.

— У кого?

— У всех читателей ваших статей. Кстати, можем пока воспользоваться этой же площадкой, Петрушкиной.

— Ну, можем, конечно. Эффект получился неплохой, честно говоря, — усмехнулся Сергеев. — Резонанс пошёл. И даже больше, чем от статьи, подписанной мной лично.

— Нет-нет, не прибедняйтесь. Статьи, подписанные вашим именем, стоят ещё больше.

— Ладно, не лизоблюдствуй. Что это за девочка? Чем она занимается?

— Она следачка в СКР.

— О-о-о… Юноша решил вступить в большую политическую игру?

— Ну, не то чтобы в большую, но мне бы хотелось, чтобы у этой девицы было побольше веса, сейчас её притесняют на работе, а мы сделаем о ней материалы, как о надежде отечественной юриспруденции, надежде и звезде. О её бесконечных успехах, огромном потенциале и невероятно прекрасном будущем. И я бы даже хотел, уважаемый Сергей Сергеич, сделать не одну статью, а несколько, серию, замахнулся бы даже на федеральный уровень. Представляете, её сейчас обижают, а если о ней напишет центральная пресса, обратит внимание какой-нибудь высокий чин? А если пригласит на ток-шоу популярная говорящая голова?

— А зачем тебе?

— Как зачем? Затем, чтобы её труднее было сковырнуть в случае чего.

— Ты её хочешь на Щеглова натравить?

— Ну почему только на Щеглова? Знаете, сколько вокруг нас упырей, на которых можно было бы её натравить?

— Ой, помолчал бы знаток. Я-то уж получше тебя знаю. Не первый год плаваю в этом болоте.

— Ну вот. Как вам идея? Хотите стать демиургом?

— Соблазнительно, — усмехнулся Сергеев. — Если, конечно, она ничего так себе.

— О, да, она очень ничего. Этакая дикая штучка. Но при всём уважении, вам не светит.

— Почему это? — нахмурился он и шмыгнул носом-картошкой.

— Больно строга, — засмеялся я.

— Это мы ещё посмотрим, — хмыкнул он и разгладил пальцами брови. — Я, конечно, не красавчик и не такой уже юный, как некоторые здесь присутствующие, но зато мой самый сексуальный орган развит посильнее твоего, хе-хе.

Я засмеялся.

— А ты не смейся. Знаешь, какой самый сексуальный орган у мужчины?

— Мозг.

— Твою мать, как ты узнал, засранец?

— Просто я им пользуюсь, — подмигнул я.

— Ладно, Мишка, давай, наливай, — махнул рукой Сергеич.

— Хорош пить, вы что опять бухать собрались?

— Хорошее дело на сухую не начинают, — возразил он. — Присылай мне информацию об этой девице, и я посмотрю, что можно сделать.

— Пришлю, но вы оцените красоту идеи. Вы своим словом не просто волнуете сердца людей, но создаёте сущность, которая, по сути, до вас не существовала.

— Ладно, хорош мне лапшу на уши вешать. Миша, наливай, сказал!

От Сергеева я пошёл на тренировку и потренировался сегодня неплохо. От души. Даже несмотря на бессонную ночь и изнурительные физические нагрузки. После тренировки по традиции заглянул к Кукуше, выпил квасу и засобирался домой. Он, впрочем, тоже уже уходил, оставляя стойку на Любу, потому как был сейчас человеком практически семейным.

— Пойдём к нам ужинать, — пригласил он.

— Спасибо, дядя Слава, но нет, у меня сегодня дискач в школе, а ещё надо дома завалы разгребать.

— Ты ещё не разгрёб? — удивился он.

— Ну, а когда бы я успел-то?

— Ну да, ну да. Ну ладно, давай. Если передумаешь, приходи, мы будем рады.

— Договорились.

Передумывать я не собирался, поэтому позвонил по пути Насте и спросил, не желает ли она принять участие в ликвидации последствий землетрясения, произошедшего у меня дома. Она засмеялась, сказала, что через часик забежит и, так и быть, окажет гуманитарную и не только гуманитарную поддержку пострадавшей стороне.

На сердце было спокойно и легко. Мысли, связанные с вопросами стратегии и тактики меня, конечно, не покидали, но сегодня я решил сделать выходной и позволить себе немножко проветрить голову, сходить на школьный вечер, понаблюдать, как развлекается современная школота.

Я зашёл во двор, свернул к подъезду и увидел напротив входа большую дорогую машину с чёрными стёклами. Как раки, по словам одного из персонажей Евгения Евстигнеева, означали скорую драку, так и большой чёрный джип напротив моего подъезда означал очередной шухер.

Примета меня не обманула. Когда я проходил мимо, тёмное тонированное стекло опустилось вниз, и из него выглянул Князь.

— Эй, Крас, — позвал он.

— Здорово, Княже, — кивнул я. — Ты чё не позвонил? У меня сейчас времени нет, сорри, братишка.

— Придётся найти время, — сказал немолодой цыган, выходя из-за руля. — Вопросики появились.

— Ну какие вопросики, ребят? — усмехнулся я. — Я школьник. Сегодня каникулы начинаются. Дайте отдохнуть по-человечески.

— Отдохнёшь на том свете, — сурово сказал водитель. — Двигайся, Жан. Давай, Крас, залезай.

— Не, батя, так не пойдёт. Надо было позвонить заранее, а так у меня уже есть планы.

— Барон новый хочет с тобой познакомиться, — сообщил водила так, будто барон был царём-батюшкой. — И спросить кое-что.

— Что спросить? Жан всё знает. Без меня объяснит.

— На Жана стрелу переводить не надо. Он за себя сам ответит, а ты за себя ответь.

— И что за вопросы? — приподнял я брови.

— Вопросы наши за Афганца, за мента областного и за Лёшку Бомжа.

— Что-то стрёмные вопросы у тебя, папаша, не по теме, — нахмурился я и отступил, а в груди вспыхнул огонь и, к сожалению не такой, как прошлой ночью…

Но отступать-то было некуда, потому что сзади ко мне подошли ещё двое крепких парней.

— Давай-давай, не привлекай внимания! — подмигнул коренастый водитель и отвёл в сторону полу кожанки.

За пояс джинсов был засунут «Макар».

— Жан, опять подстава? — подмигнул я.

Тот виновато опустил глаза и отвернулся.

5. Сияющие огни

Я бы не сказал, что Жан выглядел виновато. Возможно, мне просто показалось. Он глянул на меня, и сейчас его взгляд казался отрешённым и безразличным, как будто он думал о чём-то своём.

Парни, которые подперли меня сзади, обхлопали карманы и вытащили три телефона.

— О, ничего, ты прям телефонист! — усмехнулся коренастый водитель. — Связной, давай, забирайся.

Я обернулся и глянул на окна. Соломка был на стреме. Внимательно наблюдал и, скорее всего, уже записал номер. Правда, что мне с того, что зашуганный и перебоявшийся за последние дни Соломка заметил и запомнил, когда и с кем я уехал? На его преданность расчёта не было. Так, в случае когда лично ему ничего не будет угрожать, он, конечно, поможет. Но на серьёзный союз рассчитывать не приходилось. Я, вообще-то, и не рассчитывал с самого начала. Я этих людей повидал немало.