Второй клык

Я в панике искал ее в толпе, но народу было слишком много, а мельтешащий луч прожектора только мешал что-либо разглядеть. Эния здесь. И наверняка видела меня в клетке. Если в стае об этом узнают, я стану объектом всеобщих насмешек. То есть, ничего в моей жизни кардинально не изменится. Но то, что меня тут видела Эния, засело в душе болезненной занозой.

Как она тут оказалась? И куда ушла?

Я выскочил на улицу и в ближайшем дворе принял волчью форму. Так мне проще будет найти Энию, даже несмотря на то, что придется петлять по подворотням и прятаться в темноте от людей. Волк на улицах города — явление редкое, а за собаку меня принять трудно. Но было уже далеко за полночь и мне удавалось бежать по городу незамеченным.

След Энии читался очень четко, тысячи человеческих запахов, вьющихся вокруг, мне не мешали. Я бежал все быстрее, потому что вдруг появилось какое-то смутное, но явно плохое предчувствие. Эния была одна, других волков я не чуял. И это очень плохо. Город опасен. И сейчас опасность угрожала Энии.

Она возвращалась, шла к тоннелю. Не торопилась, и я быстро ее догонял.

А потом ветер донес от тоннеля запах людей. Я рванул туда так, как не бегал никогда в жизни. Ну разве что не считая того случая, когда нес Энию к Клыку.

Я успел.

Там было трое ублюдков, и двое из них с пистолетами, направленными на Энию. Третий подошел вплотную к волчице, дернул за куртку. Мир перед моими глазами стал красным.

Волки двигаются бесшумно. Люди заметили меня, только когда я в прыжке сбил первого, ломая хрупкие человеческие кости своим весом.

Еще один оказался вооружен. Я снова прыгнул, собираясь подмять и второго, но он успел выстрелить. Резкая боль обожгла живот. К счастью, у этих недоносков не было специального оружия для охоты на волков, а обычным нас убить гораздо сложнее. Но можно.

Так что мне удалось сбить и второго, прокусить насквозь его руку, сжимавшую пистолет. Наша кровь заливала все вокруг, крики человека, которого я трепал, будили мои инстинкты, и я потянулся к его горлу. Человеческая кожа тонкая, не то что волчья шкура. Людей можно рвать, даже не используя клыки.

— Нет! Оставь его! — голос Энии прозвучал так властно, что я даже в первый момент решил, что это Джей. — Нельзя убивать людей у тоннеля!

Волчица подскочила к нам и пинком отшвырнула подальше пистолет, который выронил человек. С тем безоружным типом, который был ближе всех к ней, Эния уже расправилась.

— Пойдем, надо уходить! — снова позвала она.

Человек застонал, и моя шерсть встала дыбом. Я оскалился. И сразу понял, какую ошибку совершил. Эния смотрела круглыми от удивления глазами.

Мне стало нечем дышать. Конечно, она заметила. Все волки замечают. Я метнулся в тоннель, оставляя за собой кровавый след. Хотелось сбежать, чтобы она не догнала меня, чтобы не пришлось ничего объяснять. Но боль в животе не позволила уйти далеко. Через сотню метров я перешел на шаг, еще через пятьдесят упал.

Я слышал Энию, она бежала ко мне. Надо было оставаться в волчьей форме, так рана затянется гораздо быстрее, да и мороз в этой ипостаси не страшен. Но я просто не мог позволить, чтобы она увидела меня таким. Трансформация началась сама по себе. Я сразу почувствовал холод.

— Что ты делаешь! — Эния подскочила ко мне. — Сумасшедший!

— Отстань от меня! — хотелось, чтобы она ушла.

Тогда я, может, и стал бы волком. Если бы ее не было поблизости. Но Эния набросила на меня свою куртку и села рядом.

Как же больно. Кровь из раны на животе все лилась. Я дернулся, пытаясь сбросить куртку, чтобы не испачкать.

— Тише. Тише, — Эния обняла меня.

Она не уйдет.

— Спасибо, что снова спас меня.

Эния гладила мои волосы, и, несмотря на боль и холод, было хорошо. Вопреки всему хотелось, чтобы так и продолжалось.

— Отличный был бой сегодня в клубе. Красивая победа. Хочешь, я буду иногда приходить, смотреть, как ты дерешься? Буду болеть за тебя.

Этого не может быть по-настоящему. Это бред, так бывает, если потерять слишком много крови. Начинаешь видеть и слышать то, что хочешь, а не то, что происходит на самом деле. Или все-таки …

— Только обернись волком, Рик. Так ты не выживешь. Пожалуйста.

Я зарычал, и кровь полилась быстрее. Я не могу. Просто не могу.

— Ради меня. Сделай это ради меня, ты должен стать волком, — Эния взяла мою ладонь и коснулась ее губами.

Я вырвался. На руках это заметно даже в человеческой форме. Рывком сел, измазав кровью ее куртку.

— Рик, мне плевать, что с твоими когтями и клыками, — серьезно сказала Эния.

— У меня их нет, — выдохнул я.

Вот и все. Теперь она знает.

— Я поняла. А теперь обратись. Прошу тебя!

— Это сделали люди. Был период, когда обострились отношения с ними, мы нападали на границах города. И они ответили. Устроили рейд, схватили несколько молодых волоков. Нас не убили, просто обезоружили. И отпустили. Даже сделали нам фальшивые клыки вместо настоящих, которые выдрали. Но они не становятся волчьими. И когти тоже не отрастают. Люди научились так с нами поступать. Может, мы это и заслужили, не знаю, но из тех четверых, кого забрали, домой вернулся только я. Остальные не захотели так жить, растворились в городах людей. Я был самым младшим из них. Я надеялся, что это не навсегда. Несколько лет ждал, что регенерация начнется. Но люди знали, что делали. Остальные волки, посмотрев на меня, надолго присмирели. Когда альфа понял, что я не смогу охотиться, мне было велено уйти из стаи. Но я не смог. И стал тем, кем стал. Плаксой, который рыдал при всей стае, чтобы ему позволили остаться, — я так долго молчал об этом, а теперь не мог остановиться.

Зачем-то пересказывал Энии историю своей корявой жизни. А она меня молча слушала.

— Я не могу охотиться, мне просто нечем убивать монстров Призрачного Леса. Каждый волк, будь он загонщиком или пугалом, убивает хотя бы раз в жизни, чтобы сделать своей волчице ожерелье из клыков чудовища. А я не могу. Без клыков и когтей — я не волк. Я в лучшем случае пес, и драться на равных могу только с людьми. А в стае я до конца жизни буду самой слабой особью. Омегой.

— С этим ничего не поделать, — спокойный голос Энии на секунду вывел меня из полусна-транса, в который я впал.

Холодно не было. Странно. В тоннеле, конечно, теплее, чем снаружи, но не настолько.

— Ты никогда не будешь полноценным волком.

Я это знал, но слова Энии все равно больно ударили. Не буду. Никогда.

Боль в животе стала понемногу отпускать. Это плохой признак. Это значит, что я умираю. Вот и хорошо. Не хочу так больше.

— Я тоже никогда не буду полноценной волчицей.

Я с трудом открыл глаза, которые начали слипаться.

— Да брось. Ты идеальна.

Эния грустно покачала головой.