Второй Шанс 3

— Вот за что я тебя ценю, так за это! — восхищенно заметил Громов.

— Так ведь я Ваш ученик!

— Ну тогда может быть ты скажешь, зачем я тебя вызвал? — лукаво спросил генерал.

— Ну, тут могу только предположить! — не стал отнекиваться помощник.

— Слушаю тебя!

— Думаю, у академика возникли какие-то проблемы. И достаточно серьезные. И связаны они с отношениями с силовыми органами. И он обратился к Вам за помощью!

— Ты слушал наш разговор? — нахмурился его начальник.

— Никак нет! — ответил полковник. — Это невозможно по техническим причинам, Вы же сами их знаете!

— Тогда как догадался?

— Это нетрудно. Звонок Вам на этот номер говорит о чрезвычайной ситуации. Если бы он хотел пригласить Вас снова на рыбалку, он позвонил бы: во-первых, к Вам домой, а во-вторых, со своего домашнего телефона. Но он звонил из какой-то левой организации, единственное достоинство которой для него, это наличие прямой связи с Москвой. И на ваш секретный номер.

— Согласен, вполне логично! — кивнул генерал.

— Дальше. Академик не простой человек. Если бы у него возникли проблемы с кем-то другим, то он бы сам обратился в Академию или в силовые структуры: милицию, прокуратуру, в нашу контору. Но он этого не сделал, а звонит напрямую Вам. Значит у него проблемы именно с ними.

— А если он туда обратился? Ты же не знаешь об этом наверняка, — не сдавался генерал.

— Я не спорю! Возможно он и обратился туда, но они не решили эту проблему! Иначе он бы не позвонил Вам! — парировал полковник.

— Молодец! Все правильно просчитал! — одобрительно сказал Генерал. — На него действительно наехал ОБХСС.

— Что? — тут уже удивился полковник. — Первый раз слышу, чтобы они проверяли академиков. Тут что-то нечисто!

— Мой друг говорит, что, возможно, это заказ некоего полковника Крякина, руководителя УВД по Академгородку. Нужна добротная легенда, чтобы ты отправился туда и выяснил, что это за пляски с бубном вокруг моего старого друга, не привлекая ничьего внимания и не вызывая лишних вопросов. Какие у тебя есть предложения?

— Можно минуту подумать? — полковник сосредоточенно уставился в одну точку. Генерал пил кофе и терпеливо ждал. Через пять минут, Лукин вздохнул и сказал:

— Разрешите доложить свои предложения?

— Конечно, излагай!

— Год назад, там нашлись деньги украденные в Сберкассе за пять лет до этого. Мы тогда здорово обскакали милицию.

— Да, я помню это дело. Председатель Юрий Владимирович, тогда только был назначен на пост, и был очень доволен. Сгоревшее связанное тело главаря — организатора ограбления — было найдено на пепелище дома бывшего барыги, который бесследно исчез.

— Да, так и было.

— Это, скорее всего, было убийством и оно осталось нераскрытым. Легенда такая. Я, мол, наведался наше отделение проверить. Как обстоят дела с ходом этого дела. Заодно, у меня будет повод навестить и коллег из милиции. Дело-то резонансное.

— Отличное предложение! — ответил генерал, подумав немного и осмыслив всё вышесказанное. — И самое главное, нам не нужно ничего придумывать. Все строго официально. Замечательно, так и будем действовать. Когда сможешь выехать на место? В Академгородок.

— Завтра! Сегодня передам все текущие дела, и с утра и отчаливаю.

— Хорошо, тогда иди оформляй командировку. Да, и еще один вопрос, — генерал встал с кресла: — Все строго конфиденциально. Докладывать мне лично ежедневно вечером.

— Как мы будем держать связь? — спросил полковник.

— Остановишься там в гостинице. Я дам тебе адрес и ключи от нашей конспиративной квартиры, о которой никто, включая местных сотрудников, не знает. Смотри, не спали ее!

— Обижаете! Не первый раз же, товарищ генерал-полковник!

— И на старуху бывает проруха! Так вот, — продолжил начальник: — На той квартире стоит телефон прямой связи с Москвой, о котором никто не знает. Вот с него и будешь мне докладывать.

— Все понял! Разрешите исполнять?!

— Иди, Жора! И не подведи меня!

Глава 8 Дела давно минувших дней

После обеда, где мужчины рассказали женщинам все подробности посещения оперуполномоченного из ОБХСС и звонка в Москву, Саша и Сергей Порфирьевич вернулись в лабораторию и приступили к чтению записок из кожаного футляра.

Дедушка Кати вынул из сейфа рукопись, надел перчатки и очки, и приступил к чтению. Саша так же надел матерчатые перчатки и сел рядом.

'Но события развивались так, что вернуться к найденной в пещере рукописи и карте я смог только через много лет. Во-первых, когда я вновь посетил наше Городище и открыл кожаный футляр, то обнаружил, что текст написан не просто на старославянском языке, который я и так не слишком понимаю, а на старо-старославянском, в котором я вообще не понимаю большинство слов. Шутка ли сказать, он написан в конце шестнадцатого века!

Поэтому, мне пришлось сначала изучить этот язык, посещая частные занятия. Потом началась революция и уроки пришлось прервать. Да и появились другие заботы. А если совсем честно, то я и забыл об этих рукописях. Более того, забыл даже, где я спрятал сам футляр.

И вот, полгода назад, я случайно наткнулся на него, обнаружив старый тайник в своем же доме, в Городище. Когда я взял футляр в руки, воспоминания бурными волнами нахлынули на меня, и я решил на этот раз довести дело до конца. Тем более, что теперь для этого было гораздо больше условий и возможностей.

Я взял рукопись с собою в город, где работал в институте над изучением свойств Цветка жизни. У себя на городской квартире я соорудил специальный столик для чтения листов рукописей. Он состоял из толстого листа стекла, под которым я разместил электрическую матовую лампочку, а над стеклом большое увеличительное стекло на гибкой штанге. Читать и расшифровывать написанный текст стало гораздо легче.

Вооружившись еще и словарями старославянского языка я приступил к делу. Расшифрованный текст я тут же записывал в свои дневники уже современным русским языком. Печатать на печатной машинке я не хотел, дабы не привлекать ее стуком внимание соседей по коммунальной квартире, в которой я на тот момент жил.