Второй Шанс 3

— Почему?

— Потому, что при мытье может быть смыта святая вода, в которой крестят младенцев. И кроме того, для этих бань нужно было огромное количество воды и дров. А также рабы, которые обслуживали бы эти бани. Когда варвары-готы, мерзкие еретике ариане, осаждали Рим, они разрушили эти акведуки.

— Что?

— Акведуки, это огромные трубы, по которым в Рим подавалась вода с гор, некоторые имели длину больше семидесяти верст! Когда их разрушили, воды не стало, и перестали работать не только бани, но и фонтаны, из которых жители брали воду. И поэтому, жизнь ушла из великого города, сосредоточившись в излучине реки Тибр, на Марсовом поле. А в банях устроили кладбища! В их бассейнах.

— Бассейнах?

— Это такие углубления, типа огромных корыт, в которых воду наливали в банях, где мылись люди. Ладно, пора искать место для ночлега, — сказал Альфонсо, когда начало смеркаться.

Мы ехали по заброшенным, запущенным и невозделанным полям, перемежающимся с перелесками. Наконец, впереди показалась очередная разоренная деревня. Мы въехали, в когда-то кипевшее жизнью место. Ничего живое нас не встретило.

— Хорошо, что хоть скелеты на улице не валяются! Я и такое видел! — хмуро произнес идальго осматривая полу сгоревшие дома. — Вот эта изба, вроде бы ничего! Почти целая, — и он показал на самую последнюю, отдельно стоящую избенку. Когда мы спешились и вошли в нее, испанец брезгливо поморщил нос. Пахло пылью и плесенью.

— Костер разожжём во дворе, с такой печью и угореть недолго, — сказал мой хозяин. — Будем готовить ужин.

Я быстро собрал дрова раскиданные вокруг и разжег небольшой костерок. Мы сели подле него, поджарили мясо и нагрели хлеб. Перекусив, Альфонсо решил проверить меня, как я владею саблей. Я вытащил саблю из ножен, а он свой меч и мы стали друг напротив друга, выставив их перед собой.

Нужно сказать, что мой батюшка был хорошим воином, ходил не в один поход с царем и против ливонцев, и против татар. И саблей владел мастерски, и меня учил. Поэтому я сразу пронял, что меч испанца куда длиннее моей сабли, и с наскока его не взять. Поэтому, я пошел по кругу ища как мне его достать.

Сам идальго стоял на месте поворачиваясь на одном месте, чтобы быть все время лицом ко мне. И я решился. Я бросился ногами вперед, скользя по траве, упав на спину и оказавшись на земле, рядом с ногами Альфонсо, ударив его плашмя саблей по ноге.

Такого изумления, на лице иноземца, я больше никогда не видел: ни до, ни после этого поединка. А потом он рассмеялся!

— Дикарь! — хохотал он. — Ну кто так бьется на мечах и саблях? Но ты молодец! Сумел меня подловить! Но больше такого не будет! Вставай, — он протянул мне руку и помог встать, — а теперь шутки в строну. Покажи как ты владеешь саблей. Руби воображаемого противника.

Я начал нападать и отбивать удары по воздуху, а он внимательно смотрел как я и перемешаюсь, как двигаются мои ноги, и руки, куда смотрят мои глаза. Наконец он одобрительно сказал:

— Хватит! Неплохо, очень неплохо, для мальчишки выросшего в такой глуши! Для этой сабли сойдет, а вот для благородного меча и шпаги нет. Но я тебя потом научу. В вашей дикой стране, сабля это самое то, что нужно. А вот в Европе ты будешь выглядеть как варвар с этой саблей. Кто тебя учил?

— Батюшка, — вздохнул я.

— Он тебя хорошо научил, — произнес Альфонсо, — а скажи, Яр, он учил тебя рубить с коня?

— Да!

— Сейчас проверим, — усмехнулся хозяин, — что главное при рубке с коня пеших врагов?

— Главное — это не отрубить своему коню уши! — сразу ответил я. — Батюшка мне об этом часто говорил.

— Верно! Еще раз скажу, мне с тобой очень повезло, — произнес идальго. — Теперь туши костер и будем спать. Спать будем по очереди. Тут возможны лихие люди. Нас может быть и не тронут, но коней точно уведут. А без коней нам беда. Ты сторожишь первым, а потом разбудишь меня, и смотри не засни, — и он, оставив меня сторожить, сам расстелил плащ и лег спать.

А я остался. И думал о том, что произошло за эти два дня. О том как круто изменилась моя жизнь'.

Глава 14 Карты брошены на стол

Утром следующего дня Катя приготовила на завтрак макароны с тертым сыром, которые очень любил Саша, и салат.

— Вам нужно хорошо подкрепиться перед такой важной встречей! — сказала молодая женщина, а потом добавила: — Сашенька, может я все-таки пойду с вами? Посижу где-нибудь в сторонке? Для поддержки?

— Спасибо, родная! — Саша крепко обнял и поцеловал свою жену. — Но ты посидишь дома и будешь готовиться к экзаменам. Ты и так всегда со мной! В моем сердце.

— Твой муж, внученька, совершенно прав, — поддержал его дедушка Кати, — в этом разговоре нет ничего опасного.

— Хорошо, — вздохнула молодая женщина, — я так и знала, что вы не согласитесь. Но одну вещь, Саша, я прошу тебя сделать!

— Все, что захочешь! — обрадовался юноша тому, что Катя не стала спорить.

— Ты наденешь свой выходной костюм! Я его уже снова погладила! И твой костюм, деда, тоже! — торжественно произнесла молодая жена.

— Зачем? — удивился Саша.

— Затем, чтобы этот генерал увидел перед собой не мальчишку, который только что школу окончил, а серьезного молодого ученого! И не спорь со мной! Иначе, я пойду с вами! — строго ответила Катя.

— Катюша абсолютно права! Она вся в ее маму, мою дочь! Мыслит очень верно! — опять поддержал ее старый академик, — встречают, как говорят, по одежке. Первое впечатление очень важное и его нельзя повторить.

— Сдаюсь! — поднял руки вверх юноша. — Ну как я могу тебе отказать, мое солнышко!

— Вот и молодец! Жена плохого не посоветует! — обрадовалась Катя. — Так моя мама говорит!

— А я уже соскучился по этой твоей фразе, — рассмеялся молодой муж, — а теперь давайте обсудим наш разговор с генералом.

— Давайте! А почему мы не обсудили его вчера вечером с твоим папой и Аней? — спросила Катя.

— Потому что они не знают то, что знаем только мы втроем! — пояснил юноша.

— То, что ты не Саша, а иное сознание в теле Саши, — сказала его жена.

— Выражайся правильно внучка! Ты же член моей академической группы, — поправил ее дедушка, — не иное сознание, а иная личность!

— Бе-бе-бе! — Катя показала дедушке язык. — Не знаю, сознание это или личность, но это мой Саша! И он гораздо лучше прежнего!

— Правильно! И я думаю им об этом не нужно знать, — рассмеялся Саша, любуясь своей юной женщиной.

— А почему? — спросила она. — Все-таки это твой отец.

— Катенок, в том-то и дело, что он отец только моего тела! Каково ему будет узнать, что его сын, которого он: родил, любил, воспитывал… вдруг исчез, умер, ушел навсегда? А вместо него, в его теле — другой, совершенно чужой ему мужик? А если он подумает и решит, что это я убил личность его сына, чтобы самому занять его место? Как он на это отреагирует?