Второй Шанс 3

— Что-то больно Папа ваш суров и скор на расправу! — сказал я.

— Суров, но справедлив! Вон, ваш царь, тоже не церемонится с врагами. Запомни, власти без меча не бывает. А то народишко быстро начинает наглеть и устраивать всяческие безобразия. Ладно, давай искать ночлег. А потом я тебе расскажу о главном сокровище благословенной Италии, — сказал Альфонсо'.

Глава 13 Неожиданный визит

Дедушка Кати снова выпил воды и собрался продолжить чтение, когда зазвонил телефон. Он снял трубку и услышал веселый мужской голос:

— Здравствуй, Сережа!

— Володя? Громов? — с удивлением ответил Сергей Порфирьевич. — А откуда ты знаешь это телефонный номер?

В трубке вновь послышался веселый раскатистый смех генерал-полковника КГБ:

— Серый, ты забыл ГДЕ я работаю?

— Точно! Просто это было очень неожиданно! Что-то случилось? — напрягся старый академик.

— Успокойся! Я что же, не могу просто так позвонить своему старому другу? — продолжал веселиться его собеседник.

— Конечно! Конечно можешь. Я очень рад тебя слышать! — с опаской произнес дедушка Кати.

— А как ты смотришь на то, чтобы завтра в десять часов утра еще больше обрадоваться, когда я к тебе приеду?

— Ко мне? Домой? — руководитель академической группы не мог никак прийти в себя от одной неожиданной новости за другой.

— Нет, Серый, домой — это в следующий раз. Давай я заеду к тебе в твою лабораторию. Заодно, похвастаешься мне своими успехами.

— Да какие там успехи? — мы еще толком и не начали работать. Не все оборудование готово, — отнекивался старый академик.

— Ну не скромничай, — голос генерала вдруг перестал быть веселым, и окрасился стальными нотами, — похвастаешься тем, что есть. И еще…

— Да?

— Пожалуйста, пусть вместе с тобой будет муж твоей внучки — Александр Иванов. Очень тебя прошу, — последняя фраза генерала прозвучала как приказ.

— А он-то тебе зачем? — голос дедушки Кати тоже стал жестким.

— Ну ты же сам обещал меня с ним познакомить! — снова рассмеялся Громов пытаясь разрядить степень накала. — Хочу увидеть того, — повисла напряженная пауза, во время которой Сергей Порфирьевич даже успел вспотеть, — кто сумел покорить сердце твоей внучки, — закончил со смехом свою фразу его собеседник.

— Хорошо! А Катю тоже пригласить?

— Нет, Катюшу не нужно. Пусть спокойно готовится к поступлению в Университет. Александр с золотой медалью ведь поступит без вступительных экзаменов? Я ведь его не отвлеку?

— Да, Володя, ты совершенно прав! Хотел сначала спросить откуда ты все это знаешь, но вспомнил, где ты работаешь!

— И еще! Сережа, я на твоей стороне, и не волнуйся. Все будет хорошо. У меня есть информация по твоей просьбе, и это не по телефону. До завтра! — и генерал повесил трубку.

— До завтра, — ответил машинально в короткие гудки законченного разговора Сергей Порфирьевич. Он вытащил носовой платок и вытер вспотевший лоб.

— Ну ты все слышал? — обратился он к внимательно слушавшему их разговор юноше.

— Да! — коротко ответил тот.

— Что думаешь по этому поводу? Мне это очень не нравится! — задумчиво произнес академик. — Чтобы сам Громов, с вечной его занятостью, приехал в нашу глушь! Это все не просто так.

— Я полностью согласен с Вами! Думаю, дело не в этой проверке ОБХСС, о которой Вы его просили. Он мог об этом и по телефону сказать.

— Тогда что?

— Давайте рассмотрим факты. Первый, самый главный, он просит меня присутствовать на вашей с ним встрече. Я не имею никакого отношения к проверке ОБХСС. И меньше всего я верю в то, что ему просто так не терпится познакомиться с мужем Вашей внучки. Значит я его интересую совсем в другом качестве.

— И в каком? — с тревогой спросил старый академик, после лагерей, спинным мозгом чувствующий новую опасность.

— Думаю, он что-то знает о наших исследования по трансперсонологии, — уверено и спокойно ответил Саша, — и хочет завтра выяснить, что у нас происходит на самом деле, о наших достижениях и планах.

— Саша! Мы же этого так боялись! — Сергей Порфирьевич вскочил и стал ходить по кабинету. — А если об этом он доложит своему начальству? И нас закроют в научную шарашку, как при Сталине? Что нам делать? Может быть демонтируем трансперсонодром и будем все отрицать?

— Сергей Порфирьевич! Успокойтесь пожалуйста! — твердо сказал Саша. — Пока ничего страшного не произошло!

— Саша! Поверь мне, как человеку, который много видел в этой жизни, — старый академик был близок к панике, — все самые страшные события начинаются как раз с таких незаметных пустяков.

«Да, — подумал про себя Саша с сочувствием к дедушке своей жены, — не зря говорил Вождь — тигр, что ты трусоват. Но это можно понять! Лагеря в душе любого человека, тем более такого интеллигента, навсегда оставляют тяжелую психологическую травму!» — но вслух сказал:

— Сергей Порфирьевич! Рано или поздно это должно было произойти! Это был всего лишь вопрос времени!

— Что должно было произойти?

— То, что КГБ об этом узнает, — улыбнулся Саша.

— Ты так спокоен? Успокой тогда и меня, — сухо сказал руководитель академической группы, а потом вдруг оживился и спросил: — скажи мне, Саша, ты летал в завтрашний день? И видел там наш разговор? Поэтому такой спокойный?

— Нет! Вот честно не летал, но я знаю как сделать так, чтобы этот Ваш старинный друг встал на нашу сторону, и молчал о нашей работе своему начальству!

— Очень интересно, как ты собираешься сделать так, чтобы он добровольно, сам, согласился нарушить присягу, субординацию и все их инструкции, рискнуть не только карьерой и свободой, а возможно и самой жизнью? — с большим сомнением спросил старый академик.

— Пусть это будет сюрпризом! — ответил, улыбаясь, Саша.

— Темнишь? — тоже улыбнулся дедушка Кати. — Ладно, идем пройдемся, а потом обедать, — читать дальше нет пока настроения.

— Идемте, разомнемся, — согласился Саша, — как Вы думаете, что имел ввиду Альфонсо, говоря о самом большом сокровище тогдашней Италии?

На обед Аня и Катя приготовили солянку по-ленинградски, отбивное мясо на косточке — с отварным рисом по-милански, куда они добавили тертого сыра с кусочками болгарского сладкого перца, и компот. Увидев вошедших в квартиру мужа и дедушку, Катя расцеловала обоих и пригласила всех за стол. Там уже сидел, изнывая от нетерпения приступить к еде, отец Саши.