Второй Шанс 3

— Ну и какое сходство с нашим временем? — удивился Сергей Прокофьевич.

— У нас произошло то же самое. Социализм и СССР предали: партийное руководство, во главе с Генеральным секретарем; армейские генералы; сами члены партии; партийные и государственные руководители союзных республик, начиная с РСФСР; а также цеховики, которые финансировали этот переворот.

— А где же был Комитет Государственной Безопасности СССР? — угрюмо спросил генерал.

— В первых рядах заговорщиков. Некоторые ваши генералы, руководители Управлений, которые в СССР ловили диссидентов, потом служили у новоявленных капиталистов начальниками службы безопасности.

— Я в это не верю! Зачем руководителям партии и государства уничтожать то, где они всем владели? — возразил Громов.

— Чем они владели? — возразил ему Саша. — Особенно, если выходили на пенсию? Я уже говорил Сергею Порфирьевичу, что они хотели получить общегосударственную собственность в свою личную, иметь возможность передавать ее о наследству детям, и не отвечать перед народом за свои решения.

— Нужно предупредить об этом Председателя, — вскочил со стула генерал, и принялся нервно расхаживать по кабинету.

Глава 15 Серьезный разговор

— Зачем Вы хотите его предупредить и о чем? — спросил Саша, нервно вышагивающего по кабинету, генерала.

— Как это о чем? О грозящей стране опасности! Нужно предпринимать срочные меры по вскрытию и устранению этого заговора!

— Ну давайте, давайте. Если хотите — в лучшем случае — попасть в психушку, а в худшем скоропостижно застрелиться двумя выстрелами: один в сердце, а второй в голову! — резко ответил юноша.

Генерал остановился, как будто налетел на невидимую стену. Он внимательно посмотрел на Сашу и сел снова за стол.

— Говори! — коротко сказал он.

— Вы хотите обратиться к Председателю Комитета Государственной Безопасности при Совете Министров СССР Юрию Владимировичу Андропову?

— Конечно, а к кому же еще? — удивился генерал.

— Очень Вам не советую этого делать, — твердо произнес юноша.

— Почему? Подожди, — комитетчик рассмеялся, — только не говори, что Председатель — это английский или американский шпион!

Вместе с ним заулыбался и полковник Лукин. А вот дедушка Кати, как и Саша, оставался совершенно серьезным. Увидев это, перестал смеяться и генерал.

— Давай более конкретно, — попросил он.

— Нет, он не шпион. Он ученик Отто Куусинена, бывшего коминтерновца.

— Это известный факт, и что?

— Как Вы думаете, почему английская разведка преследовала всех советских агентов внешней разведки, но не преследовала агентов Коминтерна?

— Я не уверен, что это действительно так, но почему?

— Потому что несмотря на кажущиеся идеологические расхождения, и те и другие двигались и хотели одного. Того, о чем писал Карл Маркс. Кстати, никого не удивляет, что последний — профессиональный бездельник, прекрасно живший в Англии на шее Энгельса, где его никто не преследовал за шальные революционные призывы и идеи?

— Очень неосторожные слова. Я бы сказал, контрреволюционные, но продолжай. И в чем же была их общая идея? — усмехнулся генерал.

— Общая идея: и тех, и других — это создание единого всемирного наднационального правительства, — сказал Саша, — и я не уверен, что и сам Маркс считал, что в этом правительстве будут заседать именно пролетарии.

— Ты хочешь сказать, что Коминтерн работал на английскую разведку? — рассмеялся его собеседник.

— Нет, но Коминтерн готовил почву для того, чтобы в нужный момент правящие элиты западного мира могли перехватить управление. В тот момент, когда национальные государства исчезнут и возникнет единая земшарная республика. Ведь марксизм бил по промышленному капиталу, не затрагивая финансовый. Помогая второму захватить первый. Злые языки говорят, что Маркс так себя хорошо чувствовал в Англии именно потому, что ему покровительствовал сам финансист Ротшильд.

— Ну и какое отношение это все имеет к Председателю?

— Самое прямое. Вы слышали о конвергенции?

— Какой?

— Политической. Эту теорию придумали на Западе. Согласно ей социализм и капитализм должны взять лучшее друг от друга и в конце слиться в один строй. Отсюда политика мирного сосуществования двух систем.

— Да, Председатель об этом говорил, — подтвердил генерал. — В принципе, это неплохо: худой мир, как говорится, лучше доброй ссоры.

— Конечно, вы слышали это от Председателя, ведь он и есть основной сторонник этой идеи, — ответил Саша, — только это и есть большое заблуждение.

— В смысле?

— В прямом. Это как совместное существование огня и воды, жизни и смерти, волков и овец. Это просто невозможно. Особенно, со стороны капитализма. Он всегда будет стремиться к уничтожению социализма, — твердо произнес юноша.

— То есть, по-твоему, Председатель наивный человек? — усмехнулся комитетчик.

— В чем-то да. А что Вас в этом удивляет? Андропов, если верить его официальной биографии, сын простого работника железной дороги. А против него играют люди выросшие в семьях ведущих свою историю больше тысячи лет, проливших море крови в междоусобной борьбе за власть, и, самое главное, выживших и победивших в ней.

— Ну и что? Это нам не помешало выиграть великую войну!

— Войну да, но не всю борьбу. Короче, Андропов искреннее убежден, что это возможно. А тех кто будет против этого, он будет убирать. Как, например, Шелепина. И Вас, если Вы решите ему противостоять. И этот путь приведет к падению социализма, СССР и коммунистической партии. И проблема в том, что Андропов не один. В самой партии и государстве выросла большая и влиятельная группа людей, которым существующий социализм не нужен и мешает. Тем более, что они давно уже поняли, что он нежизнеспособен.

— Вот почему я — генерал-полковник службы государственной безопасности — сижу и слушаю лютую антисоветчину, вместо того, чтобы арестовать тебя как диссидента и врага народа? Назови мне хоть одну причину?

— Потому что я знаю будущее, я там был и все видел! — спокойно ответил Саша. — И конец государству наступит не через такое уже большое время.

— Когда?

— В тысяча девятьсот девяносто первом году. Всего лишь через двадцать два года!

— Этого не может быть! — не удержался полковник Лукин.

— Вы знаете, кто такой был Апполинарий Сидоний? — спросил юноша.

— Нет, — коротко ответил генерал.

— Он жил в пятом веке нашей эры в Западной Римской Империи. Известен тем, что после него остались письма, которые он писал своим друзьям и разным чиновникам. Так вот, одним из самых известных, является такое. Он пишет своему другу, что живет в своем галльском поместье. Как хорошо встать утром, сесть на берегу озера и наблюдать, как стрекоза висит на водой, как плещет в воде рыба. Какое спокойствие и умиротворение разлито в природе. Потом пойти позавтракать и заниматься своими любимыми делами. И эта спокойная стабильная и приятная жизнь в Римской империи будет всегда.