Второй Шанс 3

— Трупный нерв вшивали под кожу? — Громов поморщился. — Но это ведь помогло?

— Помогло! Но это очень необычно, согласитесь!

— Ну, ученые они такие, еще и не такое придумают, что обычному человеку даже не приснится. Это ты имел ввиду под необычным?

— Нет. Учитывая то, что оперуполномоченный ОБХСС приходил в лабораторию академика, я этого оперуполномоченного внимательно расспросил, чтобы узнать, что именно он там увидел. А когда он рассказал, то я и сам решил навестить это здание.

— И как ты туда попал?

— Как инспектор по пожарной безопасности. Выбрал момент, когда академик и Иванов ушли на обед, а там остались только рабочие, которые заканчивают ремонт, и зашел. Показал им красную корочку, они и меня и пропустили.

— И что ты там нашел?

— В основном, пока пустые комнаты. Но две из них оказались очень интересными. В одной, обшитой звукоизоляционным материалом, находилась кушетка, в изголовье которой был мотоциклетный шлем.

— Мотоциклетный шлем? — удивился Громов. — Но зачем?

— Это не простой шлем, от него отходило огромное количество проводов. А провода эти, через стену с большим застекленным окном, уходили во вторую — гораздо более большую — комнату. А вот в ней, как в научно-фантастических фильмах про космические корабли, стоял огромный пульт: с множеством лампочек, кнопок и тумблеров. А вдоль стены расположены большие шкафы, с какими-то приборами и бабинами для магнитных лент.

— Ты выяснил, что это такое и для чего нужно?

— Частично. В кастрированном деле, которое мне показали, самым главным для меня, были фамилии сотрудников, которые вели наблюдение за Ивановым. Я провел с ними конфиденциальные беседы, строго предупредив, чтобы они держали язык за зубами.

— И что ты узнал?

— Если коротко, то они там планируют совершать путешествия во времени и пространстве!

— Что?! — брови Громова полезли вверх: — Какие еще путешествия?

— Во времени и пространстве! — твердо произнес полковник.

— Это что за фантазии? И ты в это поверил? Они что, нашего коллегу Герберта Уэллса начитались и машину времени делают? — рассмеялся генерал, но Лукин оставался вполне серьезным.

— Я тоже сначала подумал, что это какая-то мистификация, — также серьезно продолжал полковник, — но тут начало всплывать много разных деталей, — и он вынул блокнот.

— Каких деталей? — раздраженно спросил Громов, понимая, что напрасно потерял столько времени и сил.

— Из того, что мне удалось представить по обрывочной и достаточно разрозненной информации, эта группа создает и разрабатывает новую научную дисциплину, — он открыл блокнот и прочитал вслух по слогам, — транс-пер-со-но-логия! Тьфу ты. Язык с этими учеными сломаешь.

— Что это еще за логия? — спросил генерал.

— Как я понял, это наука о путешествии сознания во времени и пространстве. Есть еще слова, — он снова замешкался, и произнес вслух, — транс-пер-со-навт, транс-пер-соно-дром. Что это я еще не понял, но члены группы активно их используют.

— Что это за шаманизм? У них там бубна нет? Они пляски возле костра не устраивают? — пошутил Громов.

— Бубна я не видел, может где-то и есть, — серьезно ответил Лукин, — позвольте теперь изложить всю картину в целом?

— Давай!

— Все началось с аварии, в результате которой Александр Иванов — потеряв старую память — якобы, приобрел новые необычные способности. Он снова сходится с внучкой Вашего друга, через ее отца устраивает фурор на Ученом Совете, делает много изобретений. Потом он излечивает самого академика, и тот создает академическую группу. Отъезд семейства Бессоновых приводит к тому, что планы связанные с совершённым им изобретением, без поддержки дирекции института, откладываются.

Но он продолжает тесное общение с Сергеем Порфирьевичем. Они даже бегают по утрам вместе. Кроме того, Александр посещает стрелковый тир, где — по протекции полковника милиции Крякина — осваивает навыки обращения с охотничьим оружием. Думаю, именно тогда дочка этого полковника… Карякина, и положила на него глаз.

— Это-то ему зачем? Умение обращаться с охотничьим оружием? — прервал его генерал.

— Сейчас все прояснится, — продолжил Лукин. — Так вот, Иванов сдает досрочно экзамены на золотую медаль, и, внимание, отправляется вместе с академиком в Хабаровский край!

— Зачем? — еще больше удивился Громов.

— Официально — поработать на золотых приисках, чтобы заработать денег.

— А неофициально?

— А неофициально, они — вместе с руководителем приисковой артели по кличке Медведь — отправились в горы и вернулись оттуда с двумястами килограммами кускового золота, очень высокой пробы. И получили за это, между прочим, чуть меньше трехсот тысяч рублей!

— Ого! А что значит кускового золота?

— По их словам, они нашли огромный самородок и распилили его на части, так как целиком вывезти его с места находки не представлялось возможным.

— Ну что в этом такого?

— Ничего, если не считать того, что в тех местах золотых приисковых месторождений отродясь не было. Но местные жители, такими же кусками и именно такой же чистоты, в былые времена сдавали точно такое же золото.

— В былые? Это на сколько давно? И где они его взяли? — спросил Громов с нескрываемым любопытством.

— Поселение этих жителей было уничтожено налетом банды грабителей. Полностью. Но что интересно. Когда я изучал архивное лагерное дело Сергея Порфирьевича, затребованное при его реабилитации из места заключения, и которое осталось в нашем архиве, там была его объяснительная о необычной смерти одного заключенного.

— И что в ней было необычного?

— Ускоренное старение! За несколько месяцев сорокалетний здоровый мужчина превратился в дряхлого старика и умер от старости!

— Ну это же не курорт, а все-таки лагерь.

— Не спорю, но главное не это. Главное, что в описательной части этой записки указано место рождения этого умершего заключенного!

— И какое?

— То поселение, жители которого сдавали такое золото и которые погибли, — торжествующе сказал Лукин.

— Ну ты, Жора, настоящая ищейка! — протянул Громов с восхищением. — Если возьмешь след, то не соскочишь с него! За что тебя ценю и уважаю! — улыбнулся генерал. — Так ты думаешь, их поход за золотом и этот заключенный связаны между собой.

— Уверен! Скорее всего, жителей поселения убили из-за этого золота. Но самого золота не нашли. А этот заключенный знал о нем и где оно хранилось, и, умирая, рассказал об этом Сергею Порфирьевичу, который выхаживал его в лагере перед смертью. Вот он и вернулся за ним. И мужа своей внучки взял с собой. Семейный подряд, так сказать.

— Но ведь это же не противозаконно? — уточнил генерал.

— Тут смотря как повернуть. Если это трактовать как работы по золотодобыче, то законно. А вот если рассматривать это как находку клада, то там им полагалось всего двадцать пять процентов от суммы.