Второй шанс на счастье
Шрифт:
— К чему ты клонишь, Ань? И что всё-таки произошло? Почему ты хочешь уехать?
Мой вопрос повисает в воздухе. Аня делает красноречивую паузу. Жена отстраняется от меня, садится на диване, отвернув лицо в сторону. Пальцы на коленях подрагивают, перебирая ткань халата.
— Не молчи, Ань. Если ты не в себе, ляг поспи. У меня много дел.
— Каких? — глухим голосом спрашивает она. — Дела на ночь глядя? Богдан… Мне сейчас так больно.
Вздыхаю. Все эти разговоры о фантомной боли утомляют до чёртиков. Нет конкретики, нет логики. Раздражает.
— Ты считаешь меня капризной?
— Да, у нас нет детей. Раньше тебя это не парило. Почему сейчас вдруг вспомнила?
— Мы были в гостях у Марьяны. И она с таким удовольствием смаковала фразы о сыне… — усмехается Аня. — А у меня нет этого.
— Дело только в том, чтобы иметь недоступное? — спрашиваю я. Гадаю, к чему клонит Аня.
— Да! Недоступное! Я не могу иметь детей. И это так… так убивает! — повышает голос жена.
— Уверена, что не можешь?
— Уверена. Не получалось… Ни разу.
— Мы пытались? — спрашиваю я. — Не припомню.
— Пытались. Множество раз!
— Впервые слышу об этом! — отодвигаюсь от жены. — Ты же пьёшь гормоны.
Аня отирает торопливую слезу со щеки.
— Я неточно выразилась. Я пыталась. Не говорила тебе, но я не пью гормоны уже давно. И результата нет. Я прошла все обследование. Я не смогу иметь детей. Не смогу даже отдать клетку для суррогатной матери… Я ноль. Полный и абсолютный ноль!
— Вот как…
Слова Ани падают, словно камни в пустоту. Не чувствую почти ничего. Только недовольство. Потому что я не люблю, когда меня водят за нос. А ведь именно это и пыталась сделать Аня. Забеременеть от меня тайком равносильно обману.
— Это всё последствия неправильного лечения, — торопливо объясняет Аня. — Тогда мы ещё не были женаты. Ты улетел на дополнительную стажировку, а я… я заболела. Помнишь, я как-то спрашивала, почему у нас нет детей? Тебя в это время не было рядом. А у меня случилась задержка. Я испугалась. Думала, что беременна. Сделала повторный тест — он подтвердился. Я обратилась к клинику, чтобы точно узнать — беременна ли я. Оказалось, что нет. Это была реакция, неправильная реакция на сильные воспаления. Мне назначили лечение. Новые препараты, только вышедшие на рынке. Они не помогли. Потом был повторный курс, ещё и ещё, я обратилась в другую клинику.
— Ты не рассказывала мне ничего об этом! — удивляюсь я.
— Тебя не было четыре месяца, — возражает Аня. — Я просто не хотела тебя тревожить напрасно в важный для тебя период жизни. Не хотела добавлять проблем и переживаний. Я прошла курс лечения. И думала, что всё в порядке. Но позднее поняла, что забеременеть не получается. Теперь я бесплодна!
Аня всхлипывает и вытирает слёзы.
— Но я так хочу иметь детей! Ты бы только знал. И когда Марьяна хвасталась своим сыном, её слова звучали для меня, словно удар ножом в самое сердце!
— Успокойся, Ань… — глажу жену по плечу. — Давай мы вернёмся к этому разговору позднее? Я недоволен тем, что ты пыталась обмануть меня и умолчала обо всём.
— Обмануть? Нет-нет-нет, милый. Я просто хотела, чтобы ты спокойно занимался любимым
делом. Хотела быть плечом, а не обузой. Мне так жаль! Надо было обратиться в хорошую клинику, но тогда мы были стеснены в средствах, а сейчас… — жена вытирает слёзы рукавом халата. — Сейчас, увы, деньги бессильны. Я никогда не смогу иметь детей. Никогда!
17. Богдан
Истерика Ани кажется мне надуманной. Её лицо становится похожим на маску. Она выдаёт нужную эмоцию. Вопрос только в том, насколько искреннюю. Видимо, почувствовав мои сомнения, жена поднимается.
— Ты мне не веришь? — нервно восклицает она.
— Аня. Сядь, успокойся.
— Нет! Нет…
Жена удаляется торопливым шагом. Слышу, как она выдвигает ящики один за другим. Потом возвращается с кучей бумаг в руках.
— Вот выписки с диагнозом врача. Последнее обследование!
Я взвешиваю на ладони кипу бумаг.
— Длинная история болезни…
— Да, это данные за несколько лет! — жена отбирает у меня бумаги, тыкает пальцем в ровные строчки. — Посмотри! Вот! Читай… Я бесплодна. Это так ранит меня!
Лениво пролистываю пару первых листов. Я никогда не был силён в медицине. Для меня диагнозы и назначения врачей звучат, как проклятия шаманов на неизвестном языке.
— Вижу, что тебе это совсем неинтересно! — Аня отбирает у меня выписки и удаляется, громко хлопнув дверью.
Через секунду слышится её истеричные завывания на высокой ноте.
— Аня! — нажимаю на ручку двери спальни. Она не открывается. Стучу костяшками по двери. — Открой, чёрт побери! Проблемы не решаются побегом!
— Ты просто не хочешь их решать! — воет жена. — Не хочешь! И не любишь меня. Тебя на меня плевать! Я сгорю от этого. Сдохну от тоски, а ты пройдёшь мимо с равнодушным видом.
— Прекрати ныть! — грохочу кулаком по двери.
Жена замолкает.
— Аня, мы решим эту проблему.
— Ты не любишь меня…
Я не могу ответить ей ничего в ответ на это обвинение. Потому что оно справедливое. Да, не люблю. Да, не сойду с ума, если мы расстанемся. Но неужели все браки заключаются по любви? Брак — это штамп и обязательства, иногда преимущества и удобство. Не более того.
Я могу найти много слов, чтобы объяснить, что такое для меня брак. Впервые понимаю, что не включаю в это понятие слово «мы» и «семья». Ни разу не пытался. И наверное, настал тот момент, когда я должен проявить себя, как супруг. Ведь Аня была верной и примерной женой на протяжении нескольких лет.
— Аня. Успокойся. У нас будет семья. Полная семья. Ребёнок. Я найду способ…
Жена затихает. Спустя несколько секунд распахивает дверь и утыкается мокрым лицом в мою футболку на груди.
— Спасибо! Спасибо! — шепчет она. — Я люблю тебя… Теперь верю, что всё будет хорошо. Мы вместе.
— Да, мы справимся, — говорю как можно более уверенным тоном, но ощущение, как будто на зубах скрипит зола, а во рту привкус пепла.
Эту ночь я провожу с женой в одной постели. Анька начинает лезть с поцелуями и желанием большего, но я решительно отстраняю её от себя.