Вторжение

Когда представление закончилось, в корчме «разразилась» «кромешная» тишина. Поражённые зрители сидели, боясь лишним звуком спугнуть ускользающее видение. А затем шквал аплодисментов и одобрительных криков зажёг на лице мастера иллюзий улыбку человека неистово влюблённого в своё ремесло.

— Ну как тебе представление? — вывел из ступора голос Вартиса. — Такого не увидишь ни в одном уголке мира. Старик Жаттис последний из тех, кто владеет подобным искусством. Такому больше не обучают.

— Почему, — машинально спросил Колин.

— За ненадобностью, — пожал плечами Вартис. Кому охота развлекать зевак?

— Неужели иллюзии больше ни на что не годны?

— Увы, но это так. Создавая фантомы, маг работает непосредственно с разумом. А как это сделать, если любой мало-мальски владеющий магией с лёгкостью его закроет? Вот и выходит, что иллюзии, кроме как развлекательной, никакой нагрузки не несут.

Вдруг Колин заметил ту же служанку в чепчике, но сейчас поверх её платья был накинут дорожный плащ. Девушка надела глубокий капюшон и шмыгнула на улицу. Колин сказал Вартису, что хочет проветриться и последовал за ней. Нужно же было выяснить, что в ней так его привлекло. Да и хмель в голове рисовал приятные варианты завершения вечера.

Снаружи было пустынно, и мягкий свет уличных фонарей едва рассеивал опустившуюся на Ивокарис ночь. Сержант огляделся, но девушки нигде не было. Дошёл до угла, заглянул в проулок, и вдруг чья-то крепкая рука втянула его во тьму.

— Что… — попытался возмутиться Колин, но рот тут же зажали ладонью.

— Тихо, — раздался из темноты до боли знакомый голос. — Зажги огонёк, но не дури, — сержант почувствовал, как горла коснулось холодное железо.

Отведя руку в сторону, он отдал мысленный приказ и над ладонью затрепетали язычки пламени. Девушка стянула капюшон, затем пышный головной убор, и в неверном свете магического огонька сверкнули знакомые глаза цвета морской волны.

— Айса?! — изумлённо выдохнул сержант, но её ладошка вновь залепила ему рот.

— Тсс, — девушка подкрепила слова призывающим к молчанию жестом. — Поговорим в другом месте. Погаси огонь и иди за мной…

[1] Туманный Щит — защитное заклинание, результатом которого является облако, сотканное из мельчайших капелек воды.

[2] Дыхание Ветра — воздушный щит призванный впитывать направленные на мага заклинания родственной стихии.

Глава седьмая

— Господин, к вам посетитель, — императорский гвардеец вытянулся в струнку, когда равнодушный взгляд Нгадила скользнул по его закованной в блестящие латы фигуре. Император с головой ушёл в разбор бумаг и потому слова солдата не сразу коснулись сознания.

— Кто? — спросил он, наконец, отложив перо.

— Он представился как Себис из Ивокариса. Прикажете впустить?

Нгадил откинулся на спинку кресла и неторопливо кивнул. Видимо, очередной попрошайка от Элкиана приехал просить военной помощи. Неудивительно, крепость-то взорвана и война не за горами. Но портить отношения с торговой империей пока не стоит. Поэтому вновь придётся выслушивать заискивающие речи и клятвы в безграничной дружбе. Что ж, от слов Нгадилу не убудет.

Дверь распахнулась перед посетителем, и в императорский кабинет вступил человек в блёклом дорожном плаще с глубоким капюшоном. Нгадил поставил локти на подлокотники, сцепил пальцы в замок и приготовился слушать, как вдруг человек откинул капюшон и перед императором предстал Архимаг Себелиус. Кровь моментально отхлынула от лица, и Нгадил попытался подняться, но маг повёл сухопарой дланью и император «примёрз» к креслу.

— Здравствуй, Нгадил, — ещё одно движение и дверь захлопнулась.

— Себелиус? — искренне удивился император. — Разве ты не умер?

— С чего бы это вдруг?

— Поскольку нынешним главой Магического Совета является Элкиан, я предположил...

— Вот как? — седая бровь бывшего главы Магического Совета взметнулась вверх. — Выходит ты меня совсем со счетов списал? А как же наша договорённость?

— Я заключал сделку с главой совета...

— В первую очередь ты заключал её со мной!!! — перебил Архимаг, подпустив в голос льда. — Ну да ладно, об это позже. Сейчас меня больше интересует твой подарочек.

— Что ещё за подарочек? — Нгадил искренне (или сделал вид, что искренне) удивился.

— Я о письме, что ты мне прислал вместе с головой друга.

— Какого ещё друга? О чём ты говоришь?! — похоже, Нгадил действительно не знал о чём речь, но для верности Себелиус прощупал его ауру. Убедившись, что император не лжёт, Архимаг ослабил хватку.

— Магистр Ковтис, — произнёс он после некоторой паузы. — Надеюсь, ты его помнишь?

— Разумеется, помню, — Нгадил выпорхнул из кресла, будто оно, а не Себелиус было причиной его обездвиженности, и подошёл к сервированному столику. — Вина? — Архимаг отмахнулся. — А я, если не против, себе позволю, — он залпом осушил бокал с рубиновой жидкостью и обернулся к опасному «другу». — Как я понимаю, с Ковтисом что-то случилось, иначе бы тебя здесь не было. И это что-то случилось на моей земле?

— Не делай вид, будто не знаешь, — недоверчиво прищурился Себелиус, но Нгадил пожал плечами.

— За суетой с помазаньем я думать о нём забыл. Когда вспомнил, решил, что планы изменились, и ты его отозвал. Вижу, что это не так, верно?

— Ещё бы! — воскликнул маг. — Я получил его голову вместе с издевательским письмом от твоего имени! Надеюсь, у тебя есть оправдание…

Вокруг Архимага стала закручиваться недобрая аура, но Нгадил, будто этого не заметил.

— Могу я на него взглянуть? — сухо поинтересовался он. — Тот, кто пишет такие послания от моего лица, должен быть незамедлительно наказан. И чем мучительнее, тем лучше!

— Письма у меня нет, — Себелиус взял себя в руки и ещё раз просканировал ауру собеседника. Лживых ноток в ней не прибавилось, и он озадаченно продолжил: — Каким-то образом оно попало в руки Элкиана и сыграло роковую роль на заседании совета, когда я лишился своего кресла.

— Сочувствую твоей утрате, — ответил Нгадил, подойдя к окну, за которым простирались бесконечные виноградники. — Что касается нашего соглашения... хм, оно конечно в силе, только...

— Что только? — интонация, с которой император вспомнил о заключённой сделке, не понравилась Архимагу. Он подошёл ближе и гневно сощурился. Нгадил обернулся и твёрдым голосом произнёс:

— В данный момент я не могу предоставить Ивокарису две тысячи гвардейцев.

— Позволь полюбопытствовать, в чём причина? — голос Себелиуса стал опасно холоден. Маг едва сдержался, чтобы не поджарить наглого хлыща. Когда они заключали сделку, наместник был сама любезность, лебезил, заискивающе ловил взгляд Архимага, а теперь что, заимел гордость? Или всё же есть веская причина?