Вторжение

— Ты скажи, а я проверю, — холодные нотки засквозили в голосе храмовника.

Вальдрес на миг замялся, но вдруг чьи-то руки легли ему на виски, и тело выгнуло от боли. Таффис зачерпнул силы в очередном поглотителе и применил заклинание из арсенала некроманта. Губы менк’оа разомкнулись и сами собой стали произносить необходимое для активации медальона заклинание. И не удивительно, ведь то, чем его приложил Таффис, тёмные маги обычно использовали, дабы встряхнуть память умершего. А уж живой-то и подавно заговорит.

Заклинание прозвучало, но некромант не прекратил пыток, и Вальдрес почувствовал, что ещё немного и он либо потеряет себя как личность, либо ему придётся прибегнуть к силе цветка.

— Довольно, Таффис! — прозвучала команда и тиски, сковавшие волю пленника, разжались. Маг безвольно обмяк на стуле.

***

— Ещё раз! — рявкнул командир отряда ассасинов. — Чётче проговаривай слова!

Турлак вар-Мали зло посмотрел на человека, вызывающего у него дрожь по всему телу. Странно, он ещё никогда и ни к кому не испытывал подобной неприязни. Чем же она вызвана? Уж не страхом ли?

— Ты заснул?! Повторяй!

К’енит вздрогнул и как можно отчётливей проговорил магическую фразу, активирующую медальон на шее. Контуры его тела слегка исказились, поплыли, на миг лицо стало другим и всё.

— Что за неуч, — негромко усмехнулся Вальдрес. — Этак он до скончания времён тренироваться будет.

Маг сидел в огороженном специально для него углу шатра и наблюдал за происходящим. Уже битый час посланец Храма пытался обучить кочевника управлять медальоном. Как понял Вальдрес, он хотел, чтобы тот принял облик предыдущего обладателя С’айхиис, дабы не нарушать планов. Что ж, умно. Вот только не учёл, что человеку магически обделённому, научиться этому за такой короткий промежуток времени не удастся. Нет, когда-то у него получится. Нужно лишь чётче представить образ того, чей облик хочешь принять и всё время держать его в памяти. Вальдрес, прошедший магическую школу, где всё время приходилась помнить вычурные плетения, делал это на подсознательном уровне, а вот кочевнику пришлось нелегко — образ постоянно выскальзывал из головы.

— Держи образ Таатира в уме, верла тебе в задницу!!! — не выдержал очередного провала ассасин. — Сколько можно?! Это же просто!

— Может для тебя всё и просто, — огрызнулся военачальник, — а я подобным занимаюсь впервые. Имей терпение.

Он вновь сосредоточился и повторил ключевую фразу. На этот раз облик Таатира не соскользнул, и Турлак вар-Мали, вдохновлённый успехом стал прохаживаться по шатру. Улыбка коснулась губ.

— Господин, разведчики вернулись с той стороны реки! — в шатёр вошёл к’енит Акрон, ставший милостью Турлака старшим.

Вошёл и не поверил глазам. Перед ним стоял Таатир вар-Акос и недобро улыбался. Гримаса ужаса исказила лицо Акрона, и он пал ниц.

— Господин, прошу снисхождения, — запричитал к’енит, не смея поднять головы, — я всего лишь принёс вести.

— Встань, Акрон и взгляни на меня, — Турлак постарался как можно точнее скопировать голос Таатира. — Встань я сказал!

Старший к’енит повиновался. Взгляд скользнул вверх, но вдруг уцепился за знакомый медальон на шее военачальника. Догадка проскочила в голове, но высказать её он не успел, так как черты лица Таатира поплыли.

— Будем считать, что ты научился владеть медальоном, — нарушил тишину посланец Храма. — Но не забывай, Турлак, для того чтобы он служил как следует тебе нужно находиться рядом с этим менк’оа. Как ты это устроишь твоё дело, но коротышка должен жить.

— Ему быть в сознании? — важно поинтересовался вар-Мали, довольный успехом.

— Не обязательно, — ассасин развернулся и направился к выходу.

Турлак вар-Мали проводил его взглядом и недобро улыбнулся.

— Эй, жрец!

Толстый служитель культа Древних, что был приставлен к узилищу, дабы следить за пленником вылез из тёмного угла и вопросительно кивнул.

— Усыпи эту отрыжку Бездны и следи, чтобы не просыпался.

Жрец молча юркнул обратно в темноту, и в следующий миг в Вальдреса полетело облако сонного порошка. Маг закашлялся и провалился в сон.

[1] На самом деле зеркальная зала, расположенная внутри двух сросшихся лесных гигантов, ни что иное, как артефакт, фокусирующий силу энергетической оболочки Хигиона.

[2] Тасар — так за Пограничным Кряжем называют жуков-навозников.

[3] Архташ — на языке Закряжья означает «рождённый в результате насилия».

[4] Оседлать чёрного орагра означает встать во главе.

[5] Мхар — злобный дух подземелий.

Глава девятая

— Айса, — окликнул сержант девушку, когда дверь в её комнату закрылась.

Вместо ответа она лёгкой тенью скользнула к окну, бегло оглядела освещённый факелами внутренний двор гостиницы, а затем плотно прикрыла ставни. Комната погрузилась во мрак. Раздался звук высекаемых искр, и темноту разорвали яркие вспышки. Затлел трут, Айса его раздула и поднесла к пламени сальную свечу. Огонёк весело перескочил на фитиль, и девушка водрузила огарок в центр стола.

— Рад тебя видеть, — сержант решил нарушить тишину, но бывшая воительница Храма Теней резко перебила:

— Садись за стол…

Колин не стал перечить, мало ли что, и опустился на стул. Девушка садиться не торопилась. Она стояла по другую сторону стола, скрестив руки на груди, и разглядывала его лицо.

— Что ты делаешь в Ивокарисе? — наконец спросила Айса с напряжением в голосе.

— Что я здесь делаю?! — Колин едва не задохнулся от негодования. — Это я тебя должен спрашивать, какого чёрта ты здесь забыла! Ты же ненавидишь магов!!!

Айса даже бровью не повела, и упрёк затерялся в тишине комнаты. Некоторое время между ними царило напряжённое молчание, приправленное шипением сгорающего сала. Наконец сержант проникся тревогой в её глазах и тихо напомнил:

— Я ведь говорил, что собираюсь поступать в Магическую Академию, разве забыла?

Девушка не шелохнулась. Страх и сомнение отчётливо читались на симпатичном личике. Колин вдруг увидел: одна в городе, кишмя кишащем ненавистными магами, но продолжающая изображать приветливую кухарку… Не подвиг конечно, но есть от чего завыть. Он решил разрядить обстановку. Медленно поднялся, обогнул стол и, встав рядом прошептал:

— Я действительно очень рад тебя видеть. Я скучал...

Айса оторвала взгляд от свечи и посмотрела на него. Отблеск огонька зеленью молодой листвы вспыхнул в её глазах, и сержант понял, слёзы давно готовы прорвать плотину воли, но девушка настолько привыкла к одиночеству и лжи, что даже ему не доверяет. Он молча притянул Айсу к себе, крепко обнял и из неё словно воздух выпустили. Напряжение спало, и их губы слились...

— Почему ты тогда исчезла? — шёпотом спросил сержант, гладя её волосы цвета спелой меди. Айса повернулась к нему лицом и заглянула в глаза.