Введение в самопознание

При этом про оба направления надо сказать, что, по сути, это Хатха-йога, то есть основное тело этих направлений составляют огромные наборы асан, которые и предлагаются для изучения желающим официально вступить в йогические сообщества.

Конечно, все эти источники владеют и многими другими йогическими знаниями, но основное «тело» их школ составляют все-таки асаны. Думаю, что это связано как раз с той официальностью, которую они захотели обрести как сообщества. Сообщество существует только за счет людей, которые в него входят. Иначе говоря, чтобы люди не уходили из сообщества, их надо чем-то занять. И тут не придумаешь ничего лучше «формальных упражнений», как это говорится про восточные единоборства.

Формальные упражнения – это упражнения, которые имеют форму, то есть очень определенный, зрительно запоминаемый образ стоек или движений. Все, что формы не имеет, нельзя зарисовать и нельзя превратить в формальную школу, потому что нельзя и передать строго в соответствии с каким-то проверяемым образцом. Все неопределенное, бесформенное каждый будет делать так, как понимает сам. И тогда школа пропадает и с ней исчезает и сообщество, превращаясь в множество бродящих по миру учителей и учеников, как это, собственно, и было всегда в Индии до Шивананды и Кришнамачарьи. В итоге, когда в начале ХХ века потребовалось преподать миру индийскую йогу, йогов в Индии не нашлось. И Махарадже Майсора пришлось приказом создавать йогическую школу Майсора.

То, что я не ошибаюсь, показывают и жизнеописания йогов Индии и Тибета, которые жизни провели в поисках настоящего учителя. Рождение йогических школ, устроенных по образцу современных сообществ западного мира, – это признак того, что йога – живое и настоящее учение. И хотя формализация и убивает жизнь, но она же и сохраняет от распада. Думающий ищущий человек найдет свою йогу, в смысле того самого единения, и за формальными упражнениями. В чем явная выгода существования таких сообществ – так это в том, что они поддерживают постоянную и насыщенную среду общения по вопросам йоги. И даже когда кто-то вдруг осознавший, что ему формальные упражнения больше ничего не дают, уходит, его знают, и он доступен. Многие из таких ушедших действительно становятся мастерами или мудрецами вне сообществ, как это и было заведено в йогических традициях издревле.

Если обобщить сказанное по профессиональной йоге, то образ этого явления прост и понятен. Устройство сообщества в точности соответствует принятому в современном мире. Направлений йоги, которые там являются основой, всего два в четырех видах. И все они по сути своей – хатха-йогические. Есть, конечно, и другие школы, вроде Йога сукшма-вьяяма Дхирендра Брахмачари. Но, по сравнению с названными, они мало известны и к тому же, и это главное, ничем от них не отличаются по сути.

Это, что называется, официальное ядро. Но, кроме него, вокруг этих школ существует два покрывала – коммерческой и мистической тайны. И оба они утверждают, что хатха-йога – это только начало, а вот там, за ней!.. Там-то только и начинается настоящее!

Вероятно, что так и есть. И где-то там за асанами и клизмами действительно начинается настоящее… Знать бы еще, что считать настоящим! Но с точки зрения общественной психологии, это всего лишь способы уловлять дополнительных членов. И не будь основы из формальных упражнений, все, кто дает эти дополнительные части йоги, оказались бы на правах тех мелких учителей, которые разбросаны по всему миру во множестве. В общем, все, что превышает в профессиональной йоге хатха-йогу, может быть названо прослоечной частью сообщества или прослоечной йогой.

Это то, что в йоге не может быть по-настоящему формализовано, а значит, всегда остается полем для личного достижения, для мастерства и действительного единения. И даже когда это начинает преподавать официальный преподаватель йогической школы, он вне школы, потому что достиг истинного знания. Собственно говоря, затем и нужна была школа, чтобы дать толчок для этого личного достижения.

Мастерам, имеющим такие личные достижения и преподающим по миру и в России различные виды иных йог, – начиная с Раджа и Джняны, – не удается создать большие школы или официальные сообщества. Даже американская раджа-йога Рамамурти С. Мишры никак не сравнится с разворотом хатха-йогических сообществ. Я думаю, в первую очередь, потому, что у них нет единого и общедоступного языка. То есть, по сути, как раз той формализации, которая позволяет создать традицию.

Именно этой текучестью и неуловимостью явления, которое мы можем назвать достижением, единением или собственно йогой, и объясняется, на мой взгляд, то обилие йог, которые существуют в мире.

Когда я в начале этой главы предлагал «увидеть» образ йоги, я хотел подвести вас вот к чему. Когда мы начинаем говорить о йоге, каждый чувствует, что он понимает, о чем речь. Йога – это понятно! Но стоит только задать тебе в этот миг вопрос: а что понятно? – как ты растеряешься или выдашь какой-то ущербный ответ, нарисовав лишь кусочек явления с именем йога.

Причем, один нарисует то, что я показывал только что, как профессиональную йогу. Другой расскажет о философии йоги от Вед и до современности.

Для третьего йога будет теми упражнениями, что он выбрал из бесконечного множества и считает настоящими. Причем, для одного это позы, для другого – чистка, а для третьего дыхание или сосредоточение.

Четвертый же вспомнит о йоге Ауробиндо. А йога Ауробиндо начинается как раз с отмены той йоги, которая стала теперь основной: «Предметное направление Садханы (йогической практики) как раз противоположно тому, которое избирается в большинстве случаев и которое, вероятно, было избрано в том числе и вами. Обычно начинают с тела и Праны (жизненной энергии), затем переходят к Аштте (ментальному сознанию) и Манасу (воспринимающему уму) и заканчивают Буддхи (разумом) и волей. Правильное же направление состоит в том, чтобы начать с воли и закончить телом» (Шри Ауробиндо, Йогическая Садхана, с. 13).

А отсюда, поскольку это издавал Фонд Рерихов, один шаг до Агни-йоги, которая к йоге индийской, можно сказать, вообще отношения не имеет.

Эту йогу можно оспаривать как учение, но при этом оно с полным правом носит имя йоги. И если даже кто-то сомневается в ее происхождении, сомнений в том, что Агни-йога есть учение о единении, нет.

И Синтетическая йога Ауробиндо и Агни-йога – это большие школы, насчитывающие в себе множество людей. Попробуйте увидеть и эти сообщества в том пространственном образе йоги, что я пытался нарисовать. И они никак не связаны с сообществами профессиональной йоги.

Как с ними не связаны и многочисленные школы буддийской йоги, тибетской йоги…

И уж тем более не связаны многочисленные творцы и последователи самодеятельных йог. Только в России было создано их несколько. К примеру, долго гуляли в свое время по рукам ксероксы «Кунта-йоги», созданной группой питерских студентов, доведших себя самодельно-йогической аскезой до озарений.

Или вот лежит передо мной книга Игоря Ларионова «Интра-йога». Возможно, первая современная попытка создать науку самопознания. Сам он, правда, предпочитает называть ее «интравертная наука» – «наука, отделенная гранью, непроходимой для всевозможных методов объективного исследования» (Ларионов, с. 17).

Попробуйте еще раз увидеть тот образ йоги, который получается теперь. Йога – это что-то очень широкое в пространстве сегодня. Есть и то, что официально ею считается, и то, что лишь берет ее имя, чтобы поговорить о своих открытиях.

Но йога еще и очень широкое понятие во временном движении. Я имею в виду, что у каждого из нас своя история знакомства с ней, то есть история складывания образа йоги. И это такая каша!

Я открываю официальное издание петербургского центра Раджа и Буддха-йоги «Ваджраяна» «Методология йоги» и читаю введение, написанное В. В. Антоновым. И как же много родного и прожитого еще в подпольные семидесятые и в перестроечные восьмидесятые отзывается во мне: