Выбор сделан

Никогда бы не подумала, что ревность — это так обжигающе больно. Но меня почти скручивало в районе груди, когда я видела, как эти девицы призывно, томно и жадно пожирали моих мужчин своими бесстыдными глазами. Старшая, одетая в белые одежды и золотые украшения алчно заулыбалась, смотря на Алуара. Младшая в небесных воздушных одеждах даже облизнула свои алые пухлые губки, стояло Шаэрдэшу попасть в поле её зрения. И хуже всего, их совершенно не смущало ни присутствие их подданных и семьи, ни моё. Тем более моё, как жены этим желанных ими мужчин. Именно желанных, до потемнения в глазах.

Я силой заставила себя перевести дыхание, чтобы осознать, что есть ещё и третий взгляд, прожигающий уже мою спину. Вот только обернуться я не могла. Я вообще с трудом ноги переставляла. Голова становилась ужасно тяжёлой, как всё тело, начинающее буквально пылать изнутри от этого взгляда.

Жаль, нельзя показывать здесь свои настоящие чувства и потакать своим желаниям. Ведь будь моя воля, я бы просто вернулась обратно на посадочную площадь, села в шаттл и умчалась на орбиту, где осталась бы ждать наш корабль, чтобы жить на нём. Мне нравилось это место лишь внешнее, внутри я видела логово опасных тварей, готовых съесть тебя, как только ты покажешь слабину.

Кажется, теперь я понимаю, почему правитель не взял их с собой на нашу встречу, а ещё мне понятно поведение жены первого принца: поживи с такими стервами, ещё и не такой станешь. Даже её ревность в сторону своего супруга для меня прояснилась.

Император подвёл меня к лестнице и помог по ней подняться до парадных дверей и площадки перед ними, где и собрались высшие чины вместе с принцессами.

— Миледи, — обратился он ко мне, — позвольте представить вам моих дочерей. Старшая дочь — принцесса Аклира Алвилия Шиэн Накдалиэ и младшая дочь и единоутробная сестра второго принца — принцесса Арилла Алвилия Шиэн Накдалиэ.

Девушки изящно присели в своеобразном поклоне, выгодно выставляя напоказ свои прелести и изящные формы. Они даже не смотрели, их продолжали интересовать только мои мужья. Мда, ни стыда, ни совести, только власть, деньги, украшения и мужчины — вот всё, о чём они думают.

Поняв, что представлять меня им никто не собирается, продолжая вести меня под своды дворца, старшая принцесса отдёрнула себя и сестру и очень сладким голосом пропела нам в след:

— Отец, разве ты не представишь нам наших дорогих гостей? — если они прикусила губку в этот момент, то я совсем не удивлюсь, как и взгляду, которому предстало самое прекрасное зрелище — спина моего демона. А младшей досталось созерцание лишь волос Шаэрдэша, он будто предчувствовал всё это и специально распустил их, прикрывая большую часть зрелища ими.

Его Величество даже не остановился и не стал оборачиваться, чтобы ответить невероятно безразлично:

— Такое не в ваших правах, — и повёл меня дальше. Да, не такой уж он невидящий. Ещё как видит, ещё как всё понимает, поэтому сжимает мою руку чуть крепче и едва слышно произносит: — Глубочайше прошу, простите меня за всё это.

— Вы сделали всё, что могли, — так же ответила я. — Вам нет нужды извиняться.

— И всё же, я обязан, — слегка погладил он мою тыльную сторону ладони большим пальцем. — Они мои дети, их воспитывали под моим присмотром, но я всё равно допустил промах. В качестве своих извинений предлагаю вам придержать праздничный обед до завтрашнего дня.

— Не стоит давать повод для досужих домыслов, — тяжело вздохнула я. — Если обед был запланирован на сегодня, проводите его сегодня.

— Вы слишком нежны, миледи, слишком мягки, — чуть нахмурился мужчина. — Но безмерно правы.

Внутри дворца нас встречали ряды слуг и другие аристократы этого мира. Они могли лишь догадываться, о чём мы перешёптываемся. Среди них я заметила высокого бурохвостого нага с длинными и красиво заплетёнными в низкую косу каштановыми волосами. Думаю, это и есть брат Шаэрдэша. Он чуть выполз нам на встречу, когда Император чуть повернул ход нашего хода в его сторону.

— Отдохните с дороги, миледи, — правитель остановился и мягко мне улыбнулся, всё так же делая грозный вид, так не подходящий к ней. — Вас проводят в отведённое специально для вас крыло. В этом дворце все посильно вашим желаниям. А я с нетерпением буду ждать ужина, чтобы снова иметь честь общаться с вами.

Говорил он это под всеобщие ахи и охи. Больше всего задыхались от возмущения принцессы, только вот слова Императора — закон, и они никто не мог пойти против.

— Благодарю вас за вашу щедрость, Ваше Величество, — чуть заметно кивнула я головой и направилась за братом Шаэра, показавший рукой следовать за ним.

Мужья пошла за мной следом, как и часть нашей охраны. Мы прошли через несколько дверей-сёзди, через пару коридоров, и только тогда голоса за спиной смолкли.

— Здесь начинается ваше крыло, — ещё через семь длинных коридоров и подъёмов по двум лестницам отозвался наш сопровождающий. — В него входят семь этажей, летний сад и сад камней, личные горячие источники, личные кухни и комнаты для прислуги. Личные комнаты на третьем этаже, — куда мы сейчас, видимо, и идём. — В них входят: ваша комната, миледи, комнаты для мужей, личные ванные и гардеробные.

Рассказывал наг, подползая к двойным широким сёзди украшенных синими рамами и рисунком на самом дереве дверей. Всё было в необыкновенных сине-белых цветах на синем фоне, будто прошенных цепочкой на гладь воды. Отодвинув двери, мужчина пропустил нас внутрь. Всё те же татами, те же сёзди между комнатами. Миниатюрная мебель в чёрных цветах, лишь занавески на круглых окнах, настил на низких широких сидений и на огромной кровати были синими. Кровать полностью отделялась от общего вида комнаты невесомой полупрозрачной занавесью, подвешенной к потолку.

— Спасибо, Шуршиур, — обратился к брату Шаэрдэш. Тот по-семейному тепло ему улыбнулся и уполз, отозвавшись у самых дверей:

— Отдыхайте. Перед ужином я за вами зайду, — и закрыл сёзди.

Стоило им схлопнуться, как мои колени буквально подогнулись. Алуар успел меня подхватить и на руках отнёс к низкому сидению. Шаэр бросился к кувшину с водой, чтобы в глубокой пиале подать мне. Они оба хмурились, с тревогой наблюдая, как я отпиваю прохладную жидкость. Когда я отставила на низкий столик пиалу, мужчины сели передо мной на колени, взяли за руки и каждый уткнулся в ладони лбами.

— Прости нас, — тихо отозвался Ал, озадачивая меня всё больше. — Мы позволили им их вольные взгляды, а правителю такие знаки внимания, забыв, что ты так чувствительна, родная.

— Мы не хотели причинить тебе боль, — продолжил за Старшего мужа второй на мой ещё более непонимающий взгляд. — Твоя боль отдалась и в нас, — он поднял на меня свои прекрасные глаза и нежно прошёлся лентой языка по чувствительной коже запястья.

— Вы почувствовали… — дошло до меня, заставляя заливаться краской. Боже мой! — Вы почувствовали, что я вас… — у меня слов не нашлось.