Выбор
Шрифт:
— Ты прогоняешь меня? — Задаю вопрос, а сама молюсь, лишь бы он не сказал да.
— Я бы сам ушел, но этот чертов барьер, невидимая кирпичная кладка, что превращает эту комнату в тюрьму, мне не позволяет.
— Вот и отлично. Я хоть и не вижу описанного тобой великолепия, но уходить от сюда тоже не собираюсь. А сейчас закрой дверь, мне дует.
Забираюсь с ногами на копию нашей кровати и хлопаю ладонью по пуховому одеялу. Приглашаю так сказать поближе.
Он так мило хмурит брови. Поджимает щекии наконец сдается. Возвращает стул на свое место и скинув кросы подползает ближе. Я вроде, как и сама
— Тебе придется поделиться всем, что ты нарыл, — наконец-то включаю мента.
— Ладно. Но у меня есть условие, — поднимает на меня свои хитрые глаза. Все это время он смотрел ниже. Гораздо ниже.
— Ты поцелуешь меня.
— Чего? Тебе что 10 лет? Не стану я тебя целовать, — сообщаю ему со всей серьезностью. А сама ликую. Фейерверки, хлопушки, бенгальские огоньки внутри.
— Ну нет так нет. Кит, иди ко мне, — устраивается поудобнее, а я закипаю от его безразличия. Я думала он, как всегда, в своей манере накинется на меня. Не примет отказа. А он вот так вот просто сдался?
— Ай, к черту, — его горячие руки уже стиснули мои бедра и подмяли под себя. Я в плену, вырваться не получится. А я и не пытаюсь, лишь поддаюсь его желанию, ведь сама хочу не меньше. Не успеваю даже пикнуть, как язык Гордея, такой властный и горячий сплетается с моим. Низ живота потягивает дикая волна возбуждения. Он отравляет меня своей похотью. — Настоящая. Ты моя настоящая. Не глюк. — Он шептал мне это в перерывах, а я лишь соглашалась.
— Я кажется схожу с ума, — выдаю ему севшим от стонов голосом. От чего он тормозит и отдаляется.
— Ты только сейчас это поняла? — Выдает с таким лицом, словно до меня только что дошла истина известная даже Киту. Но актер из него не очень. Не сдерживает смешинку и прыскает смехом, от чего я дую губы, демонстративненько. — Иди сюда, — усаживается к изголовью и тянет меня к себе под мышку. Так это необходимо. Интимнее любого нашего поцелуя.
— Так расскажешь?
— Ладно. Тем более у меня нет никаких идей на тему того, как нам выбраться от сюда.
— Да откуда отсюда? — Начинаю заводиться. Опять!
— Не скрипи! Помнишь те снимки, что ты сделала на втором этаже.
— Жуткие картины?
— Ага.
— Ну да, только по факту проявилось нечто странное.
— Вот и я так подумал. Не понимал как такое может быть. Объектив, конечно с новоротами, но он не фотошопит на ходу. Я светил лампой, пытался как и ты подплавить полотно. Но ничего особенного, обычные картины.
— Обычные? Да от них мороз по коже.
Как вспомню этот мрак, так сразу мурашки по телу идут. Армии! Они мне никогда не нравились.
— Короче, не знаю как, но мне кажется картины эти заколдованные. Бредово звучит, знаю. Но это место. Такое ощущение, что оно предназначалось для тебя. А я. А я похоже попал сюда случайно. Ухватился за тебя, когда… Даже не знаю как сказать. Тебя засасывало сюда. Поэтому я и не вижу того, что за пределами этой комнаты. Она мне знакома, а остальное это твой мир.
— Мой мир? Серый, мрачный, пугающий до усрачки?
— Да. Именно так. Вспомни их лица.
Они полны ужаса и страха. Каждая из девушек застряла в собственном кошмаре. Не знаю как и не знаю кто, но кажется это было четко спланировано.— Для кого? Для меня? Бред.
— Для меня!!! Каждая девушка пыталась покорить мое сердце. Они появлялись из неоткуда и проявляли такой интерес. А потом ты…
— Но я не проявляла, — подметила немаловажный факт.
— Этим и подкупила. Ты бежала, отталкивала, а потом сдалась. Кстати слишком быстро. Что-то внутри жадно желало меня, но ты лиса противилась.
Признаться Гордею, что я играла с ним ради повышения и не смогла. Да и не только ведь в повышении дело. Я хотела помочь Антону, у него было много доказательств и я его понимаю, я тоже ведь думала, что Гордей зло.
— Погоди, так вот кого я встретила на втором! Это был ты, да точно.
— Ты сейчас угораешь? Я для кого тут распинался?
— Да погоди ты. Я не про это. Ты был моим кошмаром. Твоя маска безразличия, злобы и жажды сделать больно всем и каждому. Вот кого я встретила этажом ниже!
Подрываюсь с кровати. Даже не смотрю на своего соседа. Подхожу к зеркалу и начинаю разглядывать свое отражение. Вот оно прямое доказательство того, что он прав. Как бы бредово это не звучало, но я реально попала в адскую петлю своих самых сокровенных кошмаров. И мои седые пряди тому доказательство.
Я ненавижу мрачные картины, а точнее портреты. Мне всегда казалось, что люди на них живые. Следят за мной, всегда и везде. Именно это я и увидела на первом. Куча портретов, все смотрели прямо на меня, а потом… Они испарились. Исчезли, словно насмехаясь. Даже не пытаются шифроваться.
Мрачный дом. Крик, который никто не слышит. А еще отсутствие света. Все это может заставить мое сердце перестать биться.
— Бред.
Эй Лиса, мы что-нибудь придумаем, слышишь. Смогли зайти, сможем и выйти.
Глава 17. Пауки
Вечерело. Чувство голода становилось нестерпимым. И не только у меня. Кит орал как резаный, да и урчание живота Гордея выдавало его. Он молчал в отличие от пушистого, но не обязательно что-то озвучивать.
— Я должна спуститься вниз и раздобыть еду. Умереть от голода такая себе перспектива.
— С чего ты взяла, что нам кто-то любезно набил холодильник?
— Я вчера была на кухне. В холодильнике оказалось молоко и булка. Уверена, что если пошарить на полочках, то найду еще кое-чего съестного.
— Исключено. Там может тебя ожидать что угодно. Крысы, тараканы. Кого ты там боишься?
— Пауки! — Сглотнула я и прижала пятую точку к кровати.
Я прикинула несколько возможных вариантов. От одной только мысли, белый цвет захватывает новые волоски. Достаточно восьмилапому приземлиться на моем плече и меня просто расщепит.
— Ну и пусть! — Неожиданно для самой себя, я решила рискнуть и взглянуть в глаза своему страху.
Тишина обволакивающая дом была просто какой-то зловещей. Я оглянулась назад, в проеме стоял Гордей в черной обтягивающей футболке и смотрел в никуда. Он Меня не видел. Я исчезла из его поля зрения как только переступила порог. Рядом резво шел мой охранник, внимательно всматриваясь в темноту. Свет пока что горел, но это могло измениться в любой момент.