Выбор

– Это ты?

– Это я.

– Тут ты, значит.

– Я всегда тут.

– Все видел?Все слышал?

– Да.

– Тогда ты знаешь, что будет.

– Не делай этого.

– Хочешь мне помешать?

– Нет.Я предлагаю тебе вернуться домой.

– Я дома.

– Твой дом далеко.

– Я все решил и ты мне не помешаешь.

– Оставь Берту ее судьбе.

– Не смей ее так называть. Ты потерял это право.

– Оставь ее. И когда все закончится, более ничего тебя тут не будет держать. Ты заснешь - и очнешься дома. Ты даже ничего не будешь помнить. Видишь, честная сделка.

– А ты получишь свою желанную судьбу?

– Да. Я заслужил это.

– А ты наглец.

– Что ты решаешь?

– А вот что. Если я почувствую, что ты пытаешься вмешаться. Взять верх.

– Ты не посмеешь.

– Серьезно? Ты ведь можешь читать мою память?

– Да.

– Так посмотри еще раз. И сам ответь на вопрос - я посмею?

Молчание.

– Ты понял меня, Клайд.

В тишине комнаты раздается звук удара, так лезвие пробивает дерево. Еще несколько секунд смотрю в свое отражение. Молча поворачиваюсь и выхожу на улицу. В середине стола покачивается нож для писем, доска пробита насквозь. Безжалостный удар в лоб пригвоздил к столу небольшую фотографию. Сондра Финчли.

Быстро иду уже знакомой дорогой по улицам, заливаемым вечерними сумерками. Шляпа низко надвинута, никого сейчас не хочу видеть, ни с кем не хочу здороваться. Потом, все потом. Девочка там, наверное, думает, что не приду, уже стемнело, а меня все еще нет. Вижу кондитерскую, еще открыта, взять пирожных, может, каких нибудь? Нет, не сейчас, не задерживайся. Становится прохладно. Вот и ее улица. Темно на ней, редкие окна горят кое где. Вот и ее дом, маленькая, я пришел. Как обещал. За окном виден силуэт, останавливаюсь, приглядываясь. Сидит за столом, как и вчера. А вот встала, походила немного, подошла к окну. Опустила голову и вернулась за стол. Оглядываюсь по сторонам, никого. И через мгновение Роберте в стекло летит камешек. Послал с почти двадцати метров, ближе подходить рискованно, не все еще легли. Да и Гилпины наврядле спят. Вчера я заявился куда позже. Судя по звуку, я чуть не высадил Берте окно. Делаю круговой обзор, никого. И броском преодолеваю эти двадцать метров, выпрямляюсь, прижавшись к стене. Никого? Никого.

– Клайд, это ты?

Роберта выглядывает осторожно.

– Берта, можно лезть, все в порядке?

– Давай, только очень тихо.

Я уж понял, что Гилпины еще не спят. Быстро и бесшумно втягиваю себя в окно, и попадаю прямо в объятия.

– Милый, я так рада!

– Берта, свет! Нас же видно.

И пригибаю нас к полу.

– Давай хоть убавим немножко, ладно?

Роберта убавляет накал лампы, а я задергиваю занавески. Вот, закрылись и затаились. И поворачиваемся друг к другу. И - явно не знаем оба, что сказать. Что сделать. Роберта робко улыбается и показывает на стол. Там накрыт ужин. На двоих, постаралась, маленькая.

– Вот, думала, ты опять, может, голодный придёшь, и мы поужинаем, милый.

– А я и есть голодный, давай ужинать.

И сгустившаяся было атмосфера разряжается.

– А что хозяева твои не спят еще?

– К ним гости приехали, из Сиракуз, какие то родственники. Они и меня звали, еле отговорилась, сказала, что устала.

Роберта вскочила, пошла что то брать из кухонного шкафчика. Вернулась с трехзвенным бархатным футляром. Солидный такой футляр. Осторожно положила его на стол и развернула. Я заинтересованно пригляделся. В свете тусклой лампы мягко забликовало старое полированное серебро. Вот оно что..Смотрю на его содержимое. Долго. Поднимаю взгляд,а Роберта молча смотрит на меня. И глаза ее лучатся тем же вчерашним нездешним светом.

– Бабушкино?

– Да, Клайд. Мама дала мне это с собой, говорит, приданое твое.

И как то смущенно пожимает плечами, улыбнувшись. Тихо подошла ко мне.

– Клайд..

– Что, солнышко?

– Ты не думай, я ничего такого не имела сейчас в виду..

– Шш, не надо так, Берт..

– Нет, ты послушай..

– Слушаю.

– Просто захотелось тебя встретить вот так..Ужин..Лампа..Бабушкины ножи и вилки..

– Ты очень правильно все сделала, родная.

Роберта осторожно так обняла меня, как будто сомневаясь, опасаясь чего то. И я так же осторожно отвечаю на это объятие. Так и стоим возле стола с нетронутым ужином.

– Знаешь, - шепнула..

– Что?

– Я уже один раз доставала этот футляр для тебя..Давно.

– Когда?

Берта слегка потерлась щекой о мое плечо, устраиваясь поуютнее.

– Давно.. На прошлое Рождество.

Молчание.

– И я тогда не пришел..

– Не пришел.

Молчание.

– Я сейчас решила, пока тебя не было и ждала..

– Что решила?

Она помедлила с ответом. Подняла голову и посмотрела мне в лицо, глаза в глаза.

– Если не придёшь, то ты больше никогда меня не увидишь.

Порывисто вздохнула и зарылась лицом в мою грудь.

– А ты пришел..Пришел..

Плечи ее вздрогнули, и крепко прижал ее к себе, сам зарывшись лицом в пушистые каштановые волосы.

– Все хорошо будет, маленькая.

– Мне уже хорошо, Клайд, милый. Так бы и стояла, стояла..

– И ужин бы остывал и остывал..

Смеется тихонько.

– Давай ужинать, чем угощаешь?

– Я по семейному рецепту приготовила мясной рулет, мама научила. Попробуй!

Отрезаю себе солидный кусок.

– Вкусно!

Берта смотрит, улыбаясь и подперев ладошкой подбородок.

– Так, это ужин на двоих?

– Да.

– Давай тарелку.

И такой же кусок кладется Роберте.

– Ешь давай! И не оставлять.

Она прыснула от смеха, принимаясь за еду.

– Знаешь, как девушки из цеха сегодня удивились, когда я на обед пошла?

– Представляю..

– А я правда такая голодная была, взяла и первое, и второе..

– И компот , - это у меня вырвалось непроизвольно.

– Что?

– Ээ, ну запила ты это все чем?

– Сок взяла, вишневый, вкусный.

– Умничка ты у меня.

Рулет тем временем исчез с обеих тарелок. Роберта занялась чаем, выложила давешние конфеты. Я их сразу поразворачивал, а то мусолить опять начнет еще. Смотрю, как она хлопочет. Личико разрумянилось, и куда бледность делась, глазищи блестят весело и задорно. Хорошо..

Наливаю ей и себе горячего от души заваренного чая. Роберта очень любит пить чай, это я уже понял. И я люблю. Люблю эти моменты, когда вроде все тихо, спокойно. Проблемы и вопросы смирно и, главное, молча, ждут, когда ты соизволишь до них снизойти. Осторожно поглядываю на Берту, а она явно начинает волноваться. Тихо про себя вздыхаю. Время идет, я обещал прийти и пришел. Ужин вдвоем, беззаботные разговоры, объятия..Время идет. Она ждет. Ждет, что ты начнёшь. Ждет, что ты сдержишь обещание, которое дал утром. И я уже знаю - если я его не сдержу, то никогда ее больше не увижу. Так она решила.

– И ты вернешься домой.

Это прилетело эхом из неведомой дали. Со дна моего сознания.

– Замолчи. И не вздумай мне мешать.

Эхо замолкает. Оно помнит звук ножа, насквозь пробивающего толстую доску стола.

– Собираем посуду, Берта?

– Ну чего ты, не надо, я сама.

Вместе собираем тарелки, чашки. Складываем все на кухонном столике в углу. Мыть не будем, могут услышать и задать логичные вопросы.