Выбор

— Что мешает?

Эмма оглядывается, словно эта информация является чуть ли не секретной и не колеблется на уровне государственной тайны. Она кусает губу и пододвигает к себе ежедневник, край которого сжимает пальцами.

— Те мужчины… они поспорили.

— Какие мужчины?

— Я на знаю. Там был твой бывший тренер и который тренирует вторую команду, и ещё двое других мужчин, я не видела их… я услышала разговор, когда несла тебе телефон.

— Что ты услышала?

— Один сказал, что они никогда не выиграют, если ты будешь в основном составе команды. Он сказал, что может вернуть тебя в университетскую, если окажется не прав, а ты… обязан вернуться, потому что вас перевели сюда на условиях, что вы будете играть за университетскую команду. Тренер этой команды согласился на спор. Он сказал, что ближайшую игру ты будешь играть с основным составом команды, и после игры не захочешь вернуться в университетскую команду. Другой мужчина хочет предложить тебе играть за его команду. Он сказал, что не будет смотреть на победу или проигрыш, он может предложить тебе место, и я подумала…

— Что?

— Что лучше согласиться на его предложение, но тренер из университета вернёт тебя в команду. Ты не можешь отказаться, иначе тебя отчислят.

— Я имею право отказаться играть с ними, потому что просто тренируюсь, мне ничего не обещали. И ещё имею право отказаться от места в университетской команде.

— Но тебе придётся уехать…

Отрицательно кручу головой.

— Я волне могу оплатить обучение и остаться тут, не соглашаясь на возвращение в команду.

— А если…

— Не выдумывай, — перебиваю я. — Я не обязан учувствовать в этом цирке.

— Но это же большая возможность, Эйден, ты не хочешь попробовать сыграть с ними, как член команды? Это настоящая игра, а не тренировка…

— Одно дело хотеть, а другое мочь.

— Ты можешь! — с толикой настойчивости, говорит Эмма.

— А ты откуда знаешь? — улыбаюсь я.

Её щёки розовеют на глазах, кажется, от уверенности не остаётся следа, она смущается и отводит взгляд. Поднимаюсь со стула и подхватываю рюкзак, в который убираю ежедневник Эммы, после чего беру ладонь девушки и оставляю поцелуй в области виска.

— Сейчас я могу и хочу уехать отсюда, но это очень мило.

— Что мило? — тихо интересуется она, перебирая ногами следом за мной.

— Что ты беспокоишься за меня.

— Ты не можешь игнорировать такие возможности…

— Я не могу игнорировать возможность и желание забрать тебя и уехать.

— У меня даже нет подходящей одежды.

— Ты всё можешь взять на прокат.

Пользуюсь её замешательством и волоку на выход. Эмма продолжает смотреть на стол, но, когда мы покидаем лабораторию, её взгляд обращается ко мне, вслед чему появляется хитрая улыбка.

— Я никогда не принимала ванну с кем-то, — говорит она.

— Отличная возможность затащить меня в постель, воспользоваться и бросить, — смеюсь, подталкивая девушку вперёд.

— Ты будешь мне читать, потому что в понедельник зачёт, а я не смогу подготовиться, катаясь по горам. Думаю, что у меня будет болеть каждая мышца в теле, поэтому я не смогу держать учебник, а ты сможешь.

— Я подумаю.

Эмма останавливается, блокируя дальнейшее движение.

— Тогда я тоже подумаю.

— Подумаешь по пути, — улыбаюсь, подхватив её на руки и перекинув через плечо.

— Но также нельзя! И… и я боюсь кататься!

— Не вижу ни одного человека против. Ты тоже не против, кстати.

Посмеиваюсь, слушая невнятное бурчание и продолжаю держать путь к машине. Так или иначе, ей придётся съехать с горы, даже если она сделает это на пятой точке.

Глава 30

Я не знаю, какой раз она делает это, не меньше сотого, но тот энтузиазм до сих пор буйствует в глазах Эммы. Я наблюдаю, как она снова тащит за собой сноуборд, хотя для этого есть подъёмник, и посмеиваюсь. Трудно поверить, что несколько часов назад она с сомнением смотрела на учебный спуск, будто он представляет собой самый крутой обрыв. Сейчас меня терзают подозрения, что придётся постараться уговорить её уйти хотя бы до утра. Уже давно стемнело, вдоль тропинок и спусков включили фонари, а людей заметно убавилось. С моей стороны было правильно забронировать место ночлега, потому что сейчас это кажется практически нереальным несмотря на будний день.

Эмма падает рядом и вновь тянется к ногам, застёгивая замочки.

— Ты не устала? — улыбаюсь я.

— Последний раз, — не глядя, сообщает девушка.

— Ты говорила это три последних раза назад.

Эмма поворачивает голову в мою сторону и награждает суровым взглядом. Надув щёки, она хмуро смотрит на меня, из-за чего хочется рассмеяться.

— Время девять часов, — напоминаю я. — Мы не ужинали, и кто-то говорил о том, что должен подготовиться к понедельнику. У нас есть целый день завтра и часть субботы.

Вздохнув, она, кажется, смягчается и принимает моё предложение.

— Хорошо.

Поднимаюсь на ноги и протягиваю Эмме руку, которую она с удовольствием принимает, выпрямляясь следом.

— Сама?

— Нет, — покрутив головой, она крепче сжимает мою ладонь. — С тобой.

Вновь повторяю то, что уже объяснял, указывая на ошибки, который она совершает из раза в раз. Эмма слушает каждое слово, на секунду кажется, что в её голове имеется пишущая машинка или диктофон, потому что она повторяет за мной слово в слово, иногда даже то, что я говорил первый раз и не повторяю сейчас.

Новая ошибка, которую она делает, практически падая, но я вовремя ловлю её и удерживаю на ногах.

— Ты должна смотреть вперёд, а не на меня, — с улыбкой, говорю я.

Девушка смущённо отводит взгляд в ноги и выдыхает.

— Я не могу сосредоточиться.

— Почему?

— Потому что…

— Очень информативный ответ, — смеюсь я. — Ещё половина склона.

Эмма смотрит в сторону тропинок, после чего переводит взгляд на меня.

— Не торопись, всё получится.

— Это сложно.

— Не сложней, чем смешивать ядовитые реактивы.

— Но там я всё знаю.

— И тут будешь знать, ты же не начала делать вино из воды сразу, как только села за стол. Ничего не получается с первого раза, всему нужно научиться, просто наберись терпения.

— Как ты научился?

— Брал занятия.

— И через сколько ты научился?

— Через два дня.

— У меня не получится научиться так быстро.

— Нужно только изучить канты, ты будешь ехать прямо, но не всегда. Где-то нужно объехать препятствие, для этого нужны канты. У тебя хорошо получается передний, просто поработай над задним.

На губах Эммы появляется слабая улыбка.

— Готова?

— Нет.

Её ладони перебираются на мои плечи и тянут к себе.

Встречаюсь с её губами, обвивая талию девушки, которая опирается на меня, но качается и теряет равновесие, из-за чего мы падаем. Вовремя реагирую и за долю секунды выставляю руки, чтобы не упасть сверху.

Улыбаюсь, слушая её смех и болезненный вопль, с которым она приземляется на снег, вновь обвивая мою шею.

— Это было опасно.

— Целовать тебя?