Выбор

— Эйден? У тебя похмелье что ли?

Собираю остатки сил, чтобы хотя бы пошевелить языком.

— Да, если оно бывает после тренировки.

— Насколько фигово?

— На двести из десяти.

— Но ты ведь прилетишь? — с толикой обеспокоенности, спрашивает Мэди. — Мэйс и Трикси прилетят, ты же не останешься без семьи на день благодарения.

— Я могу остаться без ног, а не без семьи.

— Скажи, что ты прилетишь.

— Да, я прилечу, только хватит.

— Один? — в её голосе проскальзывают любопытные нотки.

— Если повезёт, то со мной будет шизофрения.

— Ты не можешь скрывать от меня свою девушку!

— Я уже обзавёлся девушкой?

— Пожалуйста, скажи, что я права.

— Пожалуйста, скажи, что ты шутишь.

— Эйден!

— Мэди!

— Я всё равно узнаю, — слишком уверено заявляет она.

— Как узнаешь, дай знать мне.

— Ты ужасно непробиваемый!

— Как дела у малышни? — перевожу тему, лишь бы не вступать в полемику, на которую нет сил.

Мэди начинает быстро тараторить, рассказывая и перескакивая с темы на тему, это намного лучше, чем обсуждать мои отношения с кем-либо. Как бы она не настаивала, всё равно не хочу говорить об этом. Выходные многое поменяли, в том числе моё сознание и чувства, но только после того, как уясню что-то для себя, дам знать семье. Хотя, я и так знаю: Эмма не может быть моей подругой или подругой с привилегиями. Она может занять только одну роль в моей жизни. Самую важную роль.

Завершаю разговор с сестрой и со стоном отбрасываю телефон в сторону. Следующая тренировка уже завтра, и как бы ни хотел, должен на ней присутствовать. Мне слишком интересно, как далеко это зайдёт.

Спустя ещё один час, получается постоять под душем и сделать кофе, но всё это завершается тем, что снова падаю в кровать. Сегодня ничто не поможет взбодриться. Или поможет. Например, несколько пропущенных звонков и сообщение от Эммы, в котором она написала: «Ты избегаешь меня?». Быстро набираю её номер, но слушаю гудки, которые перебрасывают на голосовую почту, а, то есть, отправляют меня на все четыре стороны. Она написала ещё тогда, когда моё тело безвольно стояло под контрастным душем, следовательно, час назад. Второй раз набираю её номер и ничего не получаю.

— Вот же черт! — рычу, забывая про ноющую боль в теле, зато легко вспоминаю тот факт, что обещал увидеться с ней после зачёта.

Когда одеваюсь и распахиваю дверь, тут же отскакиваю назад. Она пришла сама. И самое ужасное, что у неё мрачное лицо и стаканчик в руках. Эмма довольно резко суёт его мне, из-за чего несколько капель брызгают на футболку. Это не имеет никакого значения по сравнению с тем, как она смотрит на меня. Я чувствую себя самым лживым человеком на свете.

— Спасибо, что помог, — сухо говорит она, следом также резко сунув мне пачку листов.

Взгляд падает на след синей ручки, где написано «лучшая работа», а следом обращается к Эмме, которая больше не смотрит на меня, а отклоняется в сторону лестницы. На секунду цепенею, но тут же срываюсь с места, бросив листы, ключи и стакан на пол, чтобы вернуть девушку.

— Эмма, стой! — зову её, поймав запястье, благодаря которому останавливаю и разворачиваю. — Прости…

Заглядываю в глаза, что холодно смотрят в ответ и немного пугаюсь, потому что вижу застывшие в них слёзы.

— Лучше бы ничего не было, — подавлено говорит она.

— Ты всё неправильно поняла.

В её глазах нет ни капли доверия.

— Я ждала тебя больше часа. Ты не представляешь, насколько жалко я себя чувствовала, когда заказала две кружки кофе… а ты не пришёл, даже ничего не сказал. Просто игнорировал меня, находясь дома.

— Это будет самое тупое, что я говорил: я забыл. Вымотался вчера так, что сегодня не смог встать и всё проспал, а когда увидел пропущенные, сразу перезвонил и сейчас хотел найти тебя.

Эмма ещё несколько секунд смотрит в мои глаза, после чего всхлипывает и немного крутит головой.

— Знаю, звучит тупо, — вздохнув, спускаюсь пальцами к ладони и переплетаю с её.

— Ты говорил не доверять тебе.

— Я прошу поверить сейчас. Мне жаль, что так получилось, я не хотел. И выходные многое поменяли…

— Что?

— Всё.

Тянусь к её талии и двигаю ближе к себе, заключая в объятия. Не знаю, что мог чувствовать на том месте, где сидела она, наверно, раздражение и гнев. Может быть, во мне бы проскальзывали нотки здравого рассудка и некоторого понимания, что произойти может всякое, но мы не в каменном веке, всегда есть телефон под рукой, а если его нет, он обязательно будет у соседа; у любого человека поблизости. Никто не может одновременно забыть его или потерять.

Заключив щеки девушки в ладони, смотрю в глаза, из которых бегут слёзы и чувствую себя ещё хуже прежнего, потому что их причиной, безусловно, являюсь именно я. Она должна была улыбаться и радоваться тому, что оказалась лучшей, а в итоге льёт слёзы.

— Помнишь, что я говорил?

— Ты много чего говорил, — тихо отзывается Эмма.

— Ты лучшая, — с улыбкой, напоминаю я.

— Ты говорил это только для того, чтобы я продолжала учить.

— Не правда. Я говорил так, потому что это правда. И если бы мы не отвлекались…

Щёки Эммы моментально становятся румяными, как будто она смущается.

— Но это же не помешало… — растеряно лопочет девушка.

— Меня никогда так не возбуждала молекулярная физика, — посмеиваюсь я.

Эмма оглядывается, и я понимаю, почему ей становится так неловко. Ненароком ловлю женщину, что проходит мимо и всячески делает вид, что ничего не слышала. Это довольно забавно.

— Прекрати…

— Все тела состоят из частиц, разделенных промежутками, — игриво напоминаю я. Склоняюсь к её уху и добавляю: — И не только тела.

— Эйден, — заливаясь краской, неловко шепчет она. — Прекрати…

— Ты сказала мне это, когда была голой, и у нас тоже был промежуток, ну, либо небольшая пауза.

Ещё немного, и она лопнет, поэтому, посмеиваясь, решаю отступить, иначе придётся бежать за холодной водой, чтобы привести её в чувство.

Погладив нежную кожу на лице, отхожу от темы, что смущает её.

— Я действительно всё проспал, а должен был ждать тебя у аудитории. Мне жаль, я не знаю, как доказать, могу только сказать правду.

— Ты всегда пропадаешь…

— Мы оба понимаем, что не всегда можем находиться рядом друг с другом. У тебя, к примеру, была смена в воскресенье. Ты работаешь по вечерам, а я ухожу на тренировку каждое утро вторника, четверга и воскресенья. У нас есть друзья и свои интересы, про которые нельзя забывать, иначе мы уже не будем собою, отказывая себе в чём-то во вред. Ты иногда любишь пропадать в лаборатории, и я знаю, что моё присутствие не всегда необходимо, потому что отвлекаю. И я иногда помогаю Майку. Главное, что мы хотим быть рядом, и мы бываем рядом, просто не всегда. Не каждую минуту жизни, это невозможно и ни к чему.