Выбор

— В таком положении, — киваю я. — Я мог оставить от тебя лепёшку.

— Я не против, — улыбается Эмма, потянув меня ближе к себе.

Вновь окунаюсь с головой в эту девушку, губы которой встречаются с моими. Забываю, что мы на склоне и в неудобном положении, где нависаю над ней в виде упражнения планки, благодаря чему руки моментально затекают и становятся ватными. Мне с трудом удаётся разорвать поцелуй, чтобы не принять участие в съемках порно фильма на склоне горы. Кроме сноуборда, что упирается и позволяет удержаться на месте, руки тоже принимают неплохую нагрузку.

Поднимаюсь на ноги и помогаю это сделать Эмме. Она не торопится повторять упражнения, мы скатываемся с горы и снимаем сноуборды.

Только когда попадаю в тёплый холл отеля, понимаю, насколько замёрз. Я готов принять всё, что способно пустить кровь по венам. На данный момент, поспособствовать может только горячий чай, который сразу заказываю в номер ещё до того, как получаю ключи. Щёки Эммы тоже покраснели настолько, что кажется, будто вся кровь от её тела прильнула именно к ним. Не успеваю что-то сказать, когда переступаю порог номера, лишь наблюдаю за Эммой, которая по пути скидывает куртку и шапку, исчезая за дверью, ведущей в ванную комнату. Стягиваю верхнюю одежду, и благодаря открытой двери замечаю, что она включила воду в ванной и выдавливает какую-то жидкость из флакончика, которая наверняка является пеной для ванн. Отвожу взгляд, когда она начинает снимать остальную одежду, и улыбаюсь, слыша, с каким блаженным стоном она залезает внутрь.

— Ты принесёшь учебник и ежедневник? — спрашивает девушка.

— Принесу.

Знаю, заходить к ней сейчас — опасный момент для самоконтроля. Я готов переступить порог только тогда, когда она полностью утонет в пене для ванн, оставляя на поверхности голову. Занимаю себя тем, что меняю одежду на шорты и футболку, следом за чем приносят заказ в виде горячего чая.

— Эйден? — зовёт девушка.

— Я помню.

Вздохнув, останавливаюсь в пороге ванной комнаты, предварительно наполнив кружку чаем и смеясь над тем, сколько пены. Она явно переусердствовала, выдавив весь флакончик.

Эмма обращает ко мне взгляд и показывает язык, собрав волосы в небрежный пучок на макушке. На её щеках ещё остался прежний румянец, который сопровождается блеском в глазах. Она выглядит счастливой и довольной, и подобный вид, каждый раз находит отклик в грудной клетке.

Её пальчик указывает на тумбочку.

— Твоя очередь.

— Что?

— Ты согласился читать.

Смеясь, отрицательно кручу головой.

— Не правда, не соглашался.

— Я никогда не принимала ванну с кем-то, поэтому либо ты читаешь, либо раздеваешься и залезаешь.

— Ты не можешь ставить мне условия, — улыбаюсь я. — Проиграла ты, поэтому они с меня.

Эмма отвечает хитрой улыбкой.

— Правила легко поменять. Мы играли не совсем честно.

— Ладно, — выдыхаю, занимая тумбочку и, поставив кружку на поверхность столешницы раковины, открываю учебник.

Краем глаза улавливаю торжественную улыбку, с которой Эмма отклоняется на бортик ванной и выжидающе смотрит на меня.

Когда читаю, с трудом могу произнести некоторые слова, с которыми не был знаком ровно до этого дня. Иногда они кажутся настолько абсурдными, что с трудом укладываются в голове. Я не понимаю ничего из прочтённого, зато Эмма легко повторяет за мной тезисы и, вероятно, расставляет их по полочкам в своей голове. Несмотря на некоторую схожесть, понимаю, что между нами есть различия. Она выбирает то, на что я никогда бы не указал пальцем. Для меня это слишком скучно, хотя порой кажется довольно занимательным, но это лишь тогда, когда помогаю ей в лаборатории.

Отвожу взгляд от книги, замечая, что она примкнула к бортику с моей стороны и смотрит не в учебник, а на меня.

— Не то? — спрашиваю я.

Она отрицательно крутит головой и, положив ладонь на мою щёку, примыкает к губам. Не успеваю опомниться, как Эмма тянет край футболки, на что отрицательно мычу у её губ, но моё отрицание смешит даже меня. Оно неуверенное и слабое, поэтому не производит нужного эффекта. Эмма всё же стягивает футболку, отбросив её в сторону, вслед за ней падает учебник, потому что ещё немного, и я потеряю равновесие, если не буду опираться на бортики ванной. Мокрые ладони скользят по плечам и тянут ниже, благодаря чему рука всё же соскальзывает и проваливается в воду. И неизбежное происходит: вторая тоже подгибается, соскальзывая и погружаясь в пену. Вода разливается через бортики, заливая плитку, но это лишь смешит Эмму, которая оборачивает руки вокруг моей шеи и не разрывает поцелуй. Она тянет сильнее, и я целиком проваливаюсь в ванную.

— Черт, — смеюсь, найдя равновесие и причал у стенки.

— Тебе помочь? — улыбается Эмма.

— С чем?

— Снять шорты.

— Это ты никогда не ходила голой, а не я.

— Снимай шорты, Эйден.

Дёргаю бровью, не сдерживая смешок из-за её настойчивости.

— От них уже нет толка, они мокрые.

Так или иначе, она права, поэтому стягиваю остатки одежды и легко забрасываю их в раковину рядом. Эмма смотрит на меня, сидя напротив, спустя секунду, она поворачивается спиной, занимая место между моих ног. Девушка собирает выпавшие локоны в новый небрежный пучок на макушке и расслабляется, найдя удобное положение на моей груди. Вздохнув, огибаю её талию руками и не могу отказать себе в поцелуе, который оставляю в изгибе шеи. Она пахнет пеной для ванн, вкус которой напоминает конфетти, это провоцирует ещё один поцелуй, а следом и дорожку от плеча до местечка за ухом.

— Это вышло случайно, — тихо говорит Эмма, закрыв глаза и склонив голову на бок.

— Охотно верю, — улыбаюсь, рисуя большим пальцем круги на бедре бархатной кожи. Я хотя бы рад, что не вижу её полностью обнаженной, но тут же меняю мнение, потому что это намного проще, чем чувствовать её абсолютно голую.

— Честно, я не думала, что так выйдет.

Она открывает глаза и находит мой взгляд. Когда её пальцы пробегаются по скуле, мой контроль снова трещит по швам.

— Не буду врать, что мне жаль. Мне не жаль.

— Да, было бы забавно, если бы ты извинялась, — улыбаюсь, убирая волосы с её влажной щеки.

Карие глаза кажутся чистыми и невинными, когда смотрят на меня, и я не успеваю поймать вопрос, который слетает с губ.

— Ты мне соврала?

— На счёт чего?

— На счёт своей девственности.

Уголки её губ поднимаются в улыбке, порождая весёлый блеск в глазах.

— Нет, — смеётся она, сморщив носик. — Господи, это было просто ужасно, а ты напомнил.

— Почему?

— Потому что мы оба были неопытные. Смешит сам факт того, что что-то получилось.

Это немного нервирует, но глупо ожидать другого, нам не по шестнадцать. Злит, что я злюсь и чувствую ревность к прошлому. Это новые ощущения, я не был знаком с ними до встречи с Эммой.

— Он один?

— Нет.

Ещё капля масла в огонь. В груди начинает жечь и загорается слабый огонёк. Не понимаю, когда начал интересоваться количеством до меня.

— Второй раз был из-за глупости.

— Из-за глупости?

Тут же откашливаюсь, слыша хрипоту в голосе.

— Да, я просто хотела получить хоть что-то.

— Например?

Эмма пожимает плечами, и блеск её глаз меркнет.

— Нежность, желание, нужду… любые эмоции.

— Получила?

— Нет, это было грубо и неприятно. Я просто сбежала…

— Сбежала? — выгнув бровь, повторяю я.

— Да, — кивком подтверждает она. — Сказала, что хочу в туалет.

— Ты убежала голой?

Растерянность появляется в её взгляде, которым она быстро пробегается по моему лицу и выдыхает.

— Я… не совсем была голой. Это была школьная вечеринка, а мы были в какой-то каморке для швабр.