Выметайтесь, граф!

— А-р-р-р-р! — прорычал мужчина, не в силах спорить.

«Как еще объяснить ей, что мои чувства не игра? Как заставить ее поверить?» — метались в голове Бастиана мысли. С грустью посмотрев на девушку и, побоявшись не сладить с самим собой, он стремительно покинул агентство.

— Бастиан! Бастиан! — кричала ему в след Эмма, но он даже не обернулся.

Шагая по улице, он корил себя за то, что так долго тянул. Нужно было признаваться раньше! Но теперь он лишь «лучший друг»… Хотелось вырвать из памяти это слова Броудс, что резанули сердце мужчины хлеще самого острого ножа. Но такова реальность — Эмма не любит его и, вряд ли когда-то ситуация изменится в пользу Франста.

Нестерпимое желание унять рвущуюся наружу боль двигало мужчиной. Свернув к одному из баров, он направился за столик, чтобы заказать чего-нибудь покрепче. За своими стенаниям сыщик не заметил, как наступило утро. Заведение закрывалось, а значит нужно было уходить. Ноги не держали, голова не соображала. С трудом поднявшись, Бастиан, пошатываясь поплелся по улице. Проходя вновь мимо «Купидона», он ринулся к двери, начав со всех сил стучать по ним, едва ли не разбудив половину улицы.

Начинался дождь, но мужчина продолжал ломиться. На его пути встал сердитый Саруг.

— Шли бы вы домой, господин Франст, — устало произнес старый гном.

— Саруг, что еще случилось? — взволнованно спросила Эмма, появившись на пороге.

— Да вот, — кивнул слуга на стоящего в дверях Бастиана. — Ваш друг похоже набрался.

— Что же это такое?! Бастиан! Да что ты творишь? — возмутилась Броудс, но выпитое видимо все же взяло верх над Франстом и тот буквально сполз по косяку вниз. — Саруг, заноси эту пьянь, — скомандовала девушка. — Надо уложить его спать.

Глава 14

Графиня Луина Аддерли была вне себя от ярости, не в силах взять эмоции под контроль. Дама была готова на все, лишь бы оградить свое семейство от наглой девицы.

— Томмис! — прокричала она на весь дом. — Где тебя вечно черти носят, когда ты так нужен?! — вымещала свое зло на слуге.

— Я тут, Ваша Милость, — растерянно отозвался мужчина, появившись перед хозяйкой. — Вы чего-то изволите?

— Разумеется! — продолжила возмущаться графиня. — Немедленно подготовь карету.

— Вы куда-то хотите ехать? — удивился слуга.

— Не твоего ума дело! Сказала готовь, значит готовь!

— Но, Ваша Милость… — растерянно проговорил Томмис. — На улице разыгралась непогода. Дождь льет как из ведра.

— Ты еще пререкаться со мной надумал?! — совсем взбеленилась Луина и, схватив с камина фарфоровую статуэтку, запустила ее в слугу. Несчастный едва успел увернуться. — Живо делай, что велено!

Решив не испытывать терпения графини, Томмис едва ли не бегом удалился на конюшню.

— Вот же угораздило меня под горячую руку попасть, — ворчал он себе под нос. — И чего ругается-то?! Я-то в чем виноват?! — не понимал он.

Пока шел до конюшни, вымок до нитки. А еще ведь и госпожу надо будет сопроводить до кареты. Вздохнув, зашел в стойла, где трудился конюх. Передав ему поручение графини, так же бегом помчался обратно.

Уже через несколько минут запряженной парой гнедых карета стояла у парадного крыльца. Лошади недовольно фыркали и трясли мордами, словно пытались стряхнуть льющую потоком воду. Извозчик, закутанный в плотный балахон, сидел на облучке, молча ожидая взбалмошную хозяйку.

Луина показалась на пороге. Осмотревшись по сторонам, лишь недовольно фыркнула на испортившуюся погоду, дождалась, пока Томмис накинет ей на плечи плащ и раскроет зонт. Лишь после этого шагнула на крыльцо.

Холодные капли, падая на ступени, тут же отскакивали крупными брызгами, забрызгивая подол роскошного платья Аддерли. Открыв перед хозяйкой дверцу кареты, помог подняться и разместиться.

— Трогай! — приказала она кучеру.

— Куда едим, Ваше Сиятельство?

— В поместье Верберов.

Кучер нехотя щелкнул кнутом, вынуждая лошадей пуститься в путь по мокрой мостовой. Графиня же сидела в карете, вынашивая план мести, но ничего стоящего в голову не шло. Нанять человека, чтобы физически расправиться с шарлатанкой, было слишком даже для Аддерли. Она человек уважаемый и марать свои руки кровью ей ни к чему. А вот сломать девице судьбу — это она завсегда готова.

Лошади затормозили у кованых ворот особняка. Расторопный слуга Верберов распахнул створки, пропуская повозку к дому. Когда карета остановилась, он распахнул дверцу и, с почтением поклонившись, подал руку графине, предварительно раскрыв зонт.

— Ваше Сиятельство, графиня Вербер ожидает вас, — произнес он, сопроводив Луину в особняк.

Аддерли лишь одарила бедолагу убийственным взглядом, в котором так и читалось презрение. Игнар не обратил на это и малейшего внимания, словно его это не касалось. Забрав у дамы мокрый от дождя плащ, указал в направлении гостиной.

— Луина, душа моя! Здравствуй! — заметив Аддерли, оживилась хозяйка дома. — Какими судьбами?! В такую непогоду я и не чаяла кого-либо увидеть.

— Здравствуй, Амалия! Прости за столь поздний визит, но события минувшего дня не дали мне сидеть спокойно дома. Я сойду с ума в одиночестве, — пожаловалась гостья.

— Так что ж мы стоим? Присаживайся, — пригласила подругу графиня Вербер. — Игнар! Чая, — распорядилась она, но Лиуна остановила.

— Если ты не возражаешь, то я бы отказалась от чая. Думаю, в моем состоянии он совершенно не уместен.

Амалия усмехнулась и вновь обратилась к слуге.

— Игнар, принеси нам фрукты. — Слуга расторопно удалился, а графиня засуетилась. Достав из секретера витиеватую стеклянную емкость, продемонстрировала ее Луине. — Думаю, это будет сейчас куда лучше любого чая. — Разлив розовое содержимое по хрустальным фужерам, Вербер улыбнулась, делая глоток. — А теперь рассказывай, что тебя привело.

Аддерли лишь устало вздохнула. Возможно, подруга сумеет помочь в ее деликатной ситуации. Рассказав ей все, как на духу, Луина выжидательно смотрела на сидящую напротив даму.

— И это все, что тебя так мучает?! — изумленно спросила Вербер.

— По-твоему этого мало? Ты видимо просто не поняла: эта девица нацелилась на наше состояние, она опоила Максимилиана!

— Так надо просто избавиться от нее, — спокойно ответила Амалия.

— Нет, это исключено, — покачала головой Луина. — Я не стану причиной чьей-либо смерти, пусть даже этой никчемной ведьмы.