Вымирание

Татьяна предпочла не озвучивать идею, что это уже не люди, и потому неизвестно, какие способности у них открылись.

– Думаю, можно вернуться в свои комнаты, - предложил Сутурин.

– Шутишь? Я больше не смогу заснуть, - возразила она.

– Смо-о-ожешь, - протянул Афанасьев.
– Не этой ночью, так завтра. Рано или поздно, док, ты просто упадёшь.

– Так или иначе, он прав, - кивнул Леонид.
– Боюсь, нам придётся привыкать к этому шуму.

– Хороша перспектива, - пробурчала женщина.

Больше они не разговаривали. Ещё с минуту постояв в тишине, прислушиваясь к грохоту, доносящемуся со стороны ворот, Татьяна направилась к своей комнате. Леонид тоже отошёл от окна, а Михаил остался, с неразборчивыми бормотаниями плюхнувшись в кресло.

Подойдя к своей двери, женщина остановилась и, прежде чем успела поддаться сомнениям, обратилась к Сутурину:

– Я и вправду не усну теперь. Не верю, что мы так уж недосягаемы здесь.

– Но выбора ведь нет, - ответил он.

– Как насчёт дежурств? Один спит, другой бодрствует.

Татьяна не нужно было видеть лица Леонида - его молчание говорило само за себя. Не желая оставаться в одиночестве, она решила проявить настойчивость:

– Ну давай. Когда ты рядом, мне спокойнее.

– Я же и так рядом.

– Ты понимаешь, о чём я.

Он снова помешкал с ответом, и на этот раз она его не торопила.

– Ладно, - наконец, сказал он.

– Спасибо, - произнесла Татьяна, впуская его в свою комнату.

Задёрнув плотные шторы, она зажгла свечу и в её неровном свете увидела, сколь бледен мужчина.

– Слушай, а ты в порядке вообще?
– с беспокойством спросила она.

– Если ты намекаешь, не собираюсь ли я на тебя броситься, то ответ - нет, не собираюсь.

– Наверное, тебе просто нужно выспаться, - произнесла женщина, чувствуя себя виноватой.
– Я буду первая дежурить.

– Хорошо, - вяло улыбнулся Леонид, располагаясь на постели.
– Разбуди меня через пару часиков...

– Обязательно, - ответила Татьяна. Такая ложь была совсем не в тягость.

Кивнув то ли ей, то ли себе, Сутурин повернулся на бок и уже через минуту ровно засопел. Женщина положила пистолет супруга рядом с собой и заняла стул, на котором провела немалую часть этого дня.

"Эх, сейчас бы крепкого горячего кофе", - с тоской подумала она, устраиваясь поудобнее и приготовившись к утомительному бодрствованию.

* * *

На доводку машины у Анатолия ушла большая часть ночи. Он трудился неспешно, отрешённо, думая больше о своих дальнейших планах, чем о процессе. Руками у него всегда получалось работать лучше, нежели головой.

Основной задачей, которую он поставил перед собой, было превращение внедорожника в максимально безопасное средство передвижения. Безопасное для водителя, а никак не для окружающих. Проценко установил, наконец, давно дожидавшийся своего часа "кенгурятник": массивную конструкцию из хромированных труб, охватывающую весь передок автомобиля и немного выступающую за габариты кузова. И если это вызвало бы у Стаса, бывшего владельца машины, одобрение, то защита лобового стекла привела бы в ужас. Анатолий не мудрствовал - он просто приварил к передним стойкам крыши несколько стальных прутьев, предварительно загнув их по краям, чтобы они не прилегали к стеклу плотно. Получилось в высшей степени не эстетично, особенно в местах сварки, где краска обуглилась, зато должно было предотвратить неприятные последствия наезда на "зомби". Точно так же мужчина защитил все окна, оставив нетронутым только люк в крыше. На всякий случай - мало ли что, оглянуться не успеешь, а твоя крепость станет твоей же могилой.

Занимаясь машиной, Проценко слушал тяжёлый рок. Приверженцем такой музыки он не был, в отличие от Стаса, но поскольку других кассет в здании не обнаружилось, включил то, что имелось. С некоторым удивлением Анатолий понял, что ему нравится - он даже сделал погромче, наплевав на "зомби", которые не заставили себя ждать.

Когда работа была, наконец, завершена, мужчина, отойдя на несколько шагов и осмотрев результат своих трудов, испытал удовлетворение и, пожалуй, гордость. Теперь он будет чувствовать себя гораздо увереннее, выбираясь в город.

Вместе с осознанием, что доводка завершена, пришло и утомление. Вдобавок голова гудела от долгого прослушивания оглушительной музыки. Глубоко зевнув, Проценко протиснулся в салон внедорожника и выключил магнитолу.

– Надеюсь, вам понравился рок-концерт, - бросил в сторону продолжающих содрогаться дверей Анатолий и направился вверх.

Проходя мимо окна во внутренний двор, он выглянул наружу. "Зомби" находились на том же месте, где и несколько часов назад. Правда, кое-что всё-таки изменилось. Женщина, подстреленная в живот, лежала в большой луже серой крови, которая так и не высохла. Мужчина, раненый в колено, уже не стоял, опершись о стену, а сидел, тарабаня в дверь кулаками. Оставшийся невредимым третий "зомби" неподвижно стоял и смотрел перед собой.

Махнув на них рукой, Анатолий доплёлся до своей комнаты и без сил рухнул на диван.

* * *

Ночь прошла беспокойно. Хорошо выспаться не удалось никому, даже Леониду, хотя Татьяна и позволила ему отдохнуть до четырёх утра. Сама она несколько раз начинала дремать на посту - чтобы через несколько минут в страхе подскакивать и панически осматриваться. К счастью, монстры проникали в дом только в её кошмарах, а в реальности не продвинулись дальше ворот, по которым безостановочно колотили уже несколько часов.

Когда рассвело, выжившие собрались в гостиной, залитой лучами утреннего солнца. Осунувшиеся, с синяками под глазами; у Татьяны ещё и сильно болела голова.

– Сукины дети!
– процедил Михаил, который, похоже, провёл всю ночь в кресле у окна.
– Лучше сдохнуть, чем так провести ночь.

Леонид окинул хмурым взором ряд пустых бутылок у ног парня, помимо пива увидев там дорогой коньяк. Афанасьев вроде не был пьян, но напряжённая поза и косые взгляды говорили, что лучше его не трогать, поэтому Сутурин предпочёл обратиться к женщине:

– Хочешь перекусить?

– Нет аппетита, - устало произнесла она и напряглась, ожидая услышать стандартное нравоучение, вроде "Надо что-нибудь съесть".

Мужчина лишь пожал плечами и направился на кухню в одиночестве.

Михаил встал с кресла и, взяв измятую пачку сигарет, открыл окно. Грохот, доносящий снаружи, усилился.

– Чёрт, а без этого нельзя?
– зашипела Татьяна.

– Нет, - ответил он, чиркая спичкой.

Она тоже решила оставить парня в покое и присоединилась к Леониду, который собирался приступить к нехитрому завтраку, состоящему из подсохшего вчерашнего хлеба с колбасой и разведённого в холодной воде малинового варенья. Присев за стол, женщина сказала:

– Не знаю, как ты, а я хочу уехать отсюда.

– Я тоже, - кивнул он, - после ночлега в такой "приятной" компании. Я надеялся, что эти существа нас здесь не найдут, но увы.

– Не понимаю, как они нас учуяли.

– Это лишнее напоминание о том, сколь мало мы о них знаем. И недооцениваем... Погоди, - Сутурин замер со стаканом в руке.
– Слышишь?

Грохот снаружи утих.

Леонид и Татьяна обменялись красноречивыми взглядами.

– Не поняла...
– озадаченно произнесла она.