Вымирание

– Не называй меня так. И я не уверена, что бездействие так уж замечательно.

– Это не бездействие, - поправил её Сутурин.
– Это выжидание.

– Отговорки!

– Чего тебе неймётся?
– покачал головой Афанасьев.
– Вон, этот тип тоже рвался в бой недавно. А теперь поумнел. Угадай, почему? Да просто он был ТАМ.

– И я тоже была. ТАМ, - съязвила Татьяна.

– Послушай, - сказал Леонид, - тебя насильно никто не держит. Ты ещё можешь сесть в свою машину и отправиться... куда считаешь нужным. Не скажу, что буду рад такому развитию событий, но, как говорится, вольному воля.

– Тут ты прав, - согласилась она и вздохнула.
– Знать бы ещё, куда ехать.

– Вот-вот, - хмыкнул Афанасьев.

– Вдобавок, Миша прав. Я уже пытался найти других выживших. Встретил только тебя - и то случайно. Те, кто уцелел, либо укрепились в надёжном месте, подобно нам, либо уехали.

– Я не привыкла сидеть, сложа руки.

– И мне это не по душе. Лично я считаю, что мы должны выждать несколько дней, от силы неделю. А потом, если сюда так никто и не прибудет, отправляться в путь самим.

– Стоп-стоп!
– поднял руку Михаил.
– О чём это ты, приятель? Здесь можно прожить гораздо больше, чем паршивую неделю.

– Ты в этом уверен?
– прищурился Леонид.
– Положим, еда у нас есть. И вода, в принципе, тоже, пусть и не так много, как хотелось бы. А вдруг весь этот хаос надолго? На носу зима, а отопления нам не видать, как своих ушей. Будем жечь костры?

– Да хотя бы!

– Только что ты говорил, что это неразумно, - не удержалась Татьяна.

– Не умничай, док, - сузил глаза Афанасьев.

– И не забывай про другие "мелочи", которые могут серьёзно осложнить наше положение, - продолжил Леонид.
– Даже, пардон, про отсутствие воды в туалете.

– Там, - Михаил показал за окно, - всё равно хуже.

– Согласен! Но как долго ты будешь здесь сидеть? Месяц? Два? Год?

– Я спрошу конкретнее - сколько до нас будут добираться спасатели?
– спросила Татьяна: - Если вообще будут.

– Это ещё что за разговоры?
– вскинулся Афанасьев.
– Думаешь, нас бросят?

– Я лишь хочу сказать, что нельзя такую возможность сбрасывать со счетов, - ответила она.
– Никто из нас не верит, что эта, гм, эпидемия захватила весь мир, но если пострадал хотя бы весь Приморский край...

– Я понял, - отмахнулся он.
– И пока лично не увижу этих тварей на Красной площади, не поверю, что всё так плохо.

– Верь, во что хочешь, только не пытайся нам навязать свои условия, - холодно произнесла женщина.

– "Нам", - издал короткий смешок Михаил.
– Лихо ты спелась с товарищем учителем.

– Это что за намёки?

– Погоди, - остановил её Сутурин и обратился к парню: - Я очень тебе признателен за убежище, но если я захочу уйти - я уйду.

– И я, - прибавила Татьяна.

– Ну и на здоровье, - пожал плечами Афанасьев и выбросил окурок в окно.
– Мне больше достанется.

В тишине он зажёг вторую сигарету и затянулся.

Женщина допила уже остывший чай и, поставив чашку на стол, тихо спросила:

– Что же происходит?

– Можно только гадать, - ответил Леонид.

– Валяй.

– Что ж. По улицам бродят толпы существ, бывших людьми, которые пытаются убить выживших. Всё как в фильмах ужасов.

– Всё - да не всё, - покачала головой Татьяна.
– Многие не восстали, так и лежат мёртвые.

Её передёрнуло.

– Видимо, действует не на всех. Кого-то убивает, кого-то, как нас, вообще не затрагивает, остальных же перевоплощает. Но это действительно не зомби.

– Зомби тут вообще ни при чём. Мы не на Гаити. Не путай понятия, - сказала Татьяна.

– Ну, ты же поняла, о чём я. Главное - они не ожившие мертвецы.

– Почему?
– подал голос Михаил.

– Потому что их можно убить, - заключила женщина.
– Я это точно знаю.

– Я тоже, - кивнул Сутурин и вкратце рассказал о том, что произошло в лесу.

– Что-то слабо верится, - сказал Афанасьев.
– Не тянешь ты на человека, способного уложить двоих солдат. Тем более голыми руками.

– Я победил лишь потому, что они не пытались защититься, - ответил Леонид.

– То есть?

– Такое чувство, что у них отсутствует инстинкт самосохранения. В противном случае они, действительно, одолели бы меня.

– Ну вот - ещё одно доказательство, что они мертвецы, - щёлкнул пальцами Михаил.
– Все живые существа имеют этот инстинкт, верно, док?

– Да говорят тебе - их можно убить!
– вспылила Татьяна.
– Точно так же, как обычных людей.

Афанасьев выдохнул дым на этот раз в её сторону и подытожил:

– Значит, всё не так уж и плохо. Можно не целиться им в башку, а стрелять в грудь или живот.

– Именно так, - сказал Сутурин.
– Проблема лишь в том, что их там, снаружи, тысячи. Они возьмут числом, будь у тебя хоть зенитка.

– К тому же, они объединяются в группы, - задумчиво произнесла Татьяна.

– Стадный инстинкт, - хмыкнул Михаил.

– Это к вопросу о том, насколько ДЕЙСТВИТЕЛЬНО безопасно наше убежище. Если они умнеют...

– Ну это совсем перебор, - выдохнул Афанасьев.
– По-твоему, они сюда припрутся с лестницами, а, док? Или, может, пригонят автовышку, мать её?

– Не утрируй. Я лишь говорю, что нам нужно быть начеку и при случае быстро сбежать.

– Довольно трудно с единственным-то выходом, - сказал Леонид и хлопнул себя по колену: - Ладно, давайте не будем сгущать тучи ещё сильнее, а то так и с ума сойти недолго. Мне вообще кажется, что эти твари не знают о нашем пребывании здесь.

– Однозначно, - заявил Михаил.
– Иначе уже ломились бы.

– А зачем вообще мы им?
– спросила Татьяна.

– Как зачем?
– удивился Сутурин.
– Чтобы сожрать.