Вымирание

Ничто не мешало ему просто взять и уйти (благо, автомат Калашникова с полным рожком по-прежнему при нём). Тем не менее, мужчина колебался. От банка до автосервиса далеко, пешком добираться слишком опасно, да и небольшое это удовольствие: прогуливаться по улицам, заваленным обломками зданий, разбитыми машинами и трупами, которые наверняка уже начали пованивать.

Нужен транспорт. Эх, как же жалко "Ленд Крузер"! Но что сделано - то сделано (вернее, наделано). Когда Виталий и Вячеслав привезли Проценко сюда, он обратил внимание, что, помимо милицейских "Жигулей", на которых они приехали, на заднем дворе банка стояли оранжевый "Москвич-412" и синий РАФ-2203.

Микроавтобус ему одному ни к чему, а вот легковушка - в самый раз. Он осознавал, что выжившие вряд ли обрадуются такому развитию событий, поскольку вернуть машину он не сможет, а поехать с кем-то не согласится, чтобы не выдавать своё убежище.

"Надо было сидеть у себя и не высовываться!" - в который раз укорил себя Анатолий.

В одном он не сомневался: как бы ни сложились обстоятельства, он не хотел крови этих людей.

* * *

Никто не собирался бросать Леонида.

На улицах городов лежали тысячи тел, но это ничего не меняло. Сутурин был одним из выживших, из тех, кто уцелел после начала эпидемии. В силу естественного иммунитета или по другой причине - неважно.

Татьяна не принимала участия в похоронах Леонида, если так можно было назвать происходящее. Она сидела вместе с Ксенией и глядела в окно, ничего не видя.

Подогнав УАЗ к ближайшему чахлому лесу, Михаил вместе с Денисом вытащил тело Сутурина из машины, и они отнесли его в сторону от дороги. Лопаты у них не было, а когда Фролов предложил раздобыть её в городе, женщина уверенно заявила, что в этом нет необходимости.

Леонид мёртв, осталась лишь оболочка, которая, несомненно, тоже заслуживает почестей, но не ненужного риска. В какой-то мере успокаивало, что теперь, когда животные тоже изменились, они не притронутся к трупу.

Основную же причину своей категоричности Татьяна не решилась озвучить. Она хотела поскорее избавиться от покойника - просто чтобы его не было.

И забыть. Всё.

Конечно, глупо и импульсивно, но если она даст волю своим истинным чувствам, то сломается. Она бы и не противилась - какой смысл вообще в подобной жизни?
– если бы не ещё один человек, ради которого стоило продолжать бороться.

Ксения.

Найдя более-менее подходящее место, Михаил и Денис положили тело и прикрыли его наломанными здесь же ветками. Явно не удовлетворённые такой церемонией, они вернулись к УАЗу.

– Куда теперь?
– спросил Афанасьев, забравшись в кабину.

– Трасса перекрыта слизью, - ответил Фролов, располагаясь в салоне, - так что, похоже, обратно в город.

Рядом с водителем он садиться не стал, поскольку через отсутствующую половину лобового стекла вода свободно заливала пассажирское сиденье, и каждый взмах единственного уцелевшего "дворника" усугублял ситуацию.

– Выходит, затея провалилась?
– нахмурился Михаил.

– Я этого не говорил. Есть и другие дороги, в конце концов. Рано или поздно мы найдём чистую.

– М-да, - хмыкнул Афанасьев и, помедлив, посмотрел в зеркало на сидящую позади женщину.
– А ты что скажешь, Таня?

– Лишь бы не стоять на одном месте, - ответила она.

Михаил опустил взгляд на указатель уровня топлива (оставалось меньше половины бака) и повёл автомобиль обратно в Спасск-Дальний.

* * *

УАЗ двигался по центральной улице города, лавируя между брошенными машинами. Когда он проезжал через перекрёсток, Денис повернул голову и посмотрел на здание администрации и кинотеатр "Аврора", из-за которого виднелся край городской площади.

На которой что-то происходило.

Поняв, что Михаил не заметил этого и продолжает вести автомобиль дальше, Фролов воскликнул:

– Стоп!

Афанасьев рефлекторно ударил по педали тормоза и раздражённо спросил:

– Что ещё?

– Я, кажется, снова видел то же... ну, что и на пути в Зареченск!
– сбивчиво объяснил Денис.

Михаил нахмурился, но, к облегчению молодого человека, сдал назад, к перекрёстку.

– Вот!
– показал пальцем Фролов.
– Видите?

На площади находилось не менее сотни существ, бывших недавно людьми: все они стояли на коленях, словно в молитве, и периодически наклонялись, подбирая что-то.

Татьяна приподнялась, силясь разглядеть, что именно существа делают. Фролов же открыл дверь и встал в полный рост. Не удовлетворившись этим, он изловчился и забрался на крышу УАЗа.

– Так сильно хочешь, чтобы тебя заметили?
– зашипел Афанасьев, но молодой человек его не слушал. С такой позиции ему было видно куда лучше, и очень скоро он догадался, что существа делают. Вернувшись в салон, он осторожно прикрыл дверь, чтобы не шуметь, и промолвил:

– Они... едят это.

– Чего?
– вскинул брови Михаил.

– Точно тебе говорю. Площадь вся покрыта той серой слизью. Они её загребают и отправляют в рот.

– Тьфу ты!

– Я ещё когда в первый раз увидел подобное, заподозрил, что они так питаются. Теперь уверен.

– И что это нам даёт?
– спросил Афанасьев, нервно барабаня пальцами по рулю.

– Объясняет, как они выживают, - сказала Татьяна.

– Они не живые, - отрезал Михаил.

– Они не едят нас, - продолжила она.
– И животных тоже. Их силы поддерживает это вещество... чем бы оно ни было.

– И оно специально для них появилось из-под земли?
– язвительно поинтересовался Афанасьев.

– Так ли это удивительно?
– спросила женщина.
– Лёня видел нечто подобное в лесу. Если это не пища для них, то я не знаю, что и думать.

– И оно же убивает нормального, не заражённого человека...
– произнёс Денис, побледнев.

– Для этого оно должно попасть в кровь, и в немалом количестве. Наверное, именно поэтому Лёня умер - оно проникло в его рану на руке. А ты цел, поэтому достаточно того, что смыл эту дрянь.

Уверенный и спокойный голос Татьяны укреплял надежду Фролова в том, что ему действительно ничего не угрожает. Ему казалось, что он чувствует лёгкое покалывание на лице, но, скорее всего, это просто нервы.