Вымирание

– Да! Да, я здесь!
– выкрикнула она.

– Это я - Михаил.

– Ты цел?

– Более-менее... Похоже, сломал руку и набил с десяток шишек.

– А Денис?..

Парень помолчал.

– Не думаю, - промолвил он.
– Кабина всмятку. И здесь кровь... много. Я в последний момент выскочил в дизельное, а у него не было шансов. Просто не было.

Афанасьев добрался до окна в двери, смятого настолько, что через него даже нельзя было просунуть руку.

– Ты, похоже, почти не пострадала, - сказал он.

– Я в порядке, - отмахнулась женщина и похолодела: - Ты... можешь выбраться?

– Я попробую, - неуверенно произнёс Михаил, и через секунду послышались удары по металлу - он пытался выбить дверь.

В результате столкновения кузов деформировался вплоть до дизельного помещения - именно в районе входа он изогнулся, и двери заклинило в смятых проёмах.

После десятка попыток парень остановился, чтобы перевести дух.

– Не поддаётся, - сплюнул он.
– Проклятье!

– А с другой стороны?
– с надеждой спросила Татьяна.

– Там вообще кранты, - процедил он.
– И между секциями не пройти - тоже всё согнуто к чертям собачьим.

– Как же ты...
– женщина осеклась.

Судя по угрюмому молчанию Афанасьева, он тоже понял.

Стоя рядом с изувеченным тепловозом, внутри которого погиб один человек и оказался заточен второй, Татьяна думала о том, что ещё утром их небольшая группа была жива и здорова в полном составе. А сейчас женщина фактически осталась наедине с Ксенией: Леонид погиб, Денис погиб, Михаил выжил, но... Очень большое "но"!

Снова послышались удары по двери - настолько сильные, что из оконного проёма выпали оставшиеся фрагменты стекла. Тем не менее, металлическая преграда не уступала натиску человека. От свободы его отделяли жалкие миллиметры. Из кузова донёсся грохот и лязг разбрасываемых во все стороны обломков.

– Похоже, я тут окончательно застрял!
– выпалил Афанасьев.
– Придётся тебе дальше одной выкручиваться.

В отчаянии женщина обрушила кулаки на грязный кузов локомотива. Ударяя по нему, она смотрела на уцелевшие узкие окна в дизельном помещении (через которые выбралась бы разве что кошка) и световой номер с равнодушными строгими символами: 2ТЭ10Л-2564.

– Успокойся!
– прикрикнул на неё Михаил.

Татьяна перестала колотить по тепловозу и, отступив на шаг, обессилено села на балласт. Увидела идущую к ней Ксению, хотела сказать ей, чтобы она вернулась назад, но так и не раскрыла рта.

Девочка приблизилась к женщине и посмотрела на искорёженный дверной проём.

– Это дядя Денис?
– спросила она.

– Нет, малышка, это я, Миша, - отозвался Афанасьев.

Татьяна опасалась следующего вопроса Ксении, который девочка, к счастью, так и не задала. Она села рядом с женщиной и принялась отбрасывать в сторону камешки.

В воздухе стоял тяжёлый запах креозота, которым были пропитаны шпалы. И - безмолвие вокруг. Ни единого движения.

– Вам лучше уходить, - сказал после минутной паузы Михаил.

– Нет, - промолвила женщина.
– Мы тебя не можем бросить.

– Вы мне ничем не поможете - здесь без автогена не обойтись.

– Должен быть способ!
– не унималась она.

– Послушай!
– повысил голос Афанасьев.
– Мне и без твоих капризов сейчас паршиво. Поэтому кончай спорить и проваливай!

– Таня, - сказала Ксения и дотронулась до её плеча.
– Пойдём.

Женщина удивлённо посмотрела на неё.

– Пойдём, - повторила девочка, её глаза блестели.

– Верно, - снова заговорил Михаил.
– Послушай её. Я тут сам как-нибудь разберусь, а тебе надо заботиться о ней. Разве я не прав? Отвечай!

– Да...
– сипло произнесла Татьяна и, прочистив горло, увереннее повторила: - Да, ты прав.

– Вот и отлично.

– А как же наши запасы? Уцелело что-нибудь?
– спросила она, вставая на ноги.

– То, что было в кабине, накрылось. Тут осталось несколько сумок, но они испачканы... Ты понимаешь, чем?

– Понимаю, - ответила женщина.
– Значит, совсем ничего?

– Погоди, я сейчас тебе сброшу несколько консервных банок, - сказал Михаил.

– А как же ты?..
– Татьяна осознала, что парню припасы нужнее, чем ей и даже Ксении. Она и девочка, по крайней мере, на свободе и могут найти пищу.

С другой стороны, не станет ли еда лишь продлением агонии?

– Больше ни слова!
– огрызнулся Афанасьев.

Он попытался просунуть в изуродованный проём консервную банку. Ничего не выходило - слишком узким оказалось отверстие. После десятка попыток Михаил с грохотом бросил её на пол и выругался.

– Не получается, мать его!

– А эти окна на боку?

– В дизельном? Если только удастся разбить...

– Таня!
– воскликнула Ксения.

Женщина повернулась и увидела выходящих из-за уцелевшей секции тепловоза людей с серой кожей. Шестерых. Завидев выживших, они ускорили шаг. Трое из них держали в руках стальной прут, кусок арматуры и лопату.

Татьяна сунула руку в карман и убедилась, что пистолет при ней, но запасные обоймы остались в тепловозе.

– Уходите!
– выпалил Михаил.
– К чёрту еду, найдёте другую. Скорее!

Женщина схватила девочку за руку и бросилась бежать. Они миновали цистерну, принявшую на себя удар локомотива. В той или иной степени пострадало ещё три вагона - остальные продолжали стоять столь же невозмутимо, как и до крушения.

Татьяна услышала, как Афанасьев открыл огонь по существам, когда они поравнялись с изувеченной дверью. Они никак не могли достать человека, но всё равно пытались, игнорируя новые выстрелы.

Ни один не преследовал её и девочку.

Тем не менее, Татьяна и Ксения перешли на шаг лишь тогда, когда добрались до локомотива в голове поезда, так некстати оказавшегося на запасном пути. Этот тепловоз был совсем другой - маневровый, синего цвета.

"Попробовал бы Денис ещё раз, если бы выжил?" - промелькнула в мозгу Татьяны мысль.

Она оглянулась и посмотрела на хвост поезда. Даже с такого расстояния повреждения 2ТЭ10Л выглядели ужасающими. Существа по-прежнему стояли рядом с ним, безрезультатно колотя по кузову кулаками и подручными инструментами.