Вынуждающие обстоятельства

После того, как мы оказались «обутыми», Рамзи повел нас по улице, которая уходила от въездных ворот в город. О городе надо было рассказать отдельно…

====== Кенсан ======

Лично мне Кенсан показался самым типичным представителем городов, в которых происходит четкое разделение на богатые и бедные кварталы. Дома возле ворот и чуть дальше от них обладали достаточно странной конструкцией: они были всегда минимум трехэтажными, при этом каждый следующий ярус выдвигался вперед дальше, чем ярус предыдущего этажа. Выходили какие-то перевернутые ступенчатые пирамиды грязно-коричневого цвета. В некоторых местах ярусы соседних домов смыкались, образуя своеобразные арки, не пропускающие свет на землю под собой. В окнах без стекол или слюды сушились тряпки неопределенного цвета, источавшие запах плохо стираного белья. Толпы нищих облепили дома вдоль дороги, протягивая к гостям Кенсана лысые лапы, покрытые проплешинами и струпьями.

От самих ворот шли бедные кварталы: улочки, отходящие от основной, были грязными, узкими и темными. Дороги были покрыты не камнем или щебнем, а самой обычной, жидкой после ливня грязью неизвестного происхождения, в которой вязли те немногие, кто рискнул туда сунуться на телеге. На самой же центральной улице лежало какое-то подобие брусчатки, но назвать ее так мог только самый большой в мире оптимист, обладающий, к тому же, изрядной долей воображения. А если присовокупить запах нечистот, разносившийся особо сильно из-за теплой погоды – вы получите картину, примерно напоминающую атмосферу бедных кварталов Кенсана.

Уже в который раз за короткий путь от ворот я мысленно благодарил Рамзи за его идею с «обувью». По таким улицам ходить с голыми лапами я бы постеснялся, хотя никогда не был брезгливым. Среди всей четверки я был единственным, кто зажимал нос:

– Да уж, в Ландаре были грязноватые места, но по сравнению с Кенсаном столица просто благоухает ароматом цветов по всей величине.

Рамзи, которого запах нисколько не заботил, хмыкнул:

– Неженка ты, Мирпуд. Поверь, есть города и грязнее, рядом с которыми Кенсан будет казаться тебе розой среди кучи конского навоза.

Я помотал мордой, на которой, подозреваю, начинала проступать зелень от подступающей тошноты:

– Не дай бог мне туда попасть. Веди лучше туда, где не так воняет.

Лучник неопределенно пожал плечами и пошел вперед. Рассеяно погладив котенка, который тоже не испытывал радости от ужасных запахов, сидя у меня на плече, я пошел за хорьком.

Постепенно тошнотворные запахи бедных кварталов остались позади, и мы оказались в более приличных районах. Дома здесь уже не строились по принципу перевернутой пирамиды, а были самыми обычными, без выдвигающихся ярусов или прочей чепухи. Цвет домов стал более светлым и постепенно остановился на каком-то оттенке бело-голубого. Все чаще попадались окна, затянутые слюдой или вообще стеклом. На дороге, наконец, появилось то, что даже пессимист назвал бы неплохим покрытием. Я облегченно скрутил с лап деревянные дощечки и ступил на брусчатку подушечками лап. Подумав, все последовали моему примеру, выкинув мокрые и грязные обмотки, оставив при этом дощечки, могущие еще пригодиться. Я тронул за плечо Рамзи:

– Куда нам дальше, Сусанин?

Хорек вздрогнул:

– Откуда ты знаешь фамилию?

Я начал безудержно хохотать:

– Тебя зовут Рамзи Сусанин?

Лучник поблек от моего хохота:

– Д…да. Но что здесь смешного? И как ты вообще узнал мою фамилию?

Я вытер слезы, проступившие от смеха:

– В моем мире есть одна история, которая связана с… зверем по фамилии Сусанин. Около четырехсот лет назад на престол моей родины должен был вступить король. Но соседнее государство не хотело этого и послало отряд своих воинов, чтобы убить его. И простой крестьянин по фамилии Сусанин, пообещав этим воинам, что приведет их к королю, завел их в глубокий и темный лес, откуда они уже не смогли выйти. Конечно, этого крестьянина убили, но покушение было сорвано. И с тех пор у меня на родине фамилия Сусанин стала синонимом того, кто заводит своих спутников туда, где можно потеряться. Или, в более шутливом смысле, так называют любого проводника.

Рамзи нервно захихикал:

– Не знал, что такие совпадения бывают. Нам осталось совсем немного. В слишком дешевой таверне останавливаться не будем, как и в слишком дорогой. Есть одна, в которой у меня знакомый владелец. Он поможет нам достать годных коней и дать ночлег. Надеюсь, за пару лет он не забыл меня. И не забыл о своем обещании, которое тогда дал.

Еще немного поглядев по сторонам, Рамзи пошел по правому ответвлению основной улицы (или уже не основной?). Пока мы шли, я полностью потерял способность понять, где же та улица, по которой мы шли от ворот, и идем ли мы по ней же до сих пор. Вдоль брусчатки примостились торговцы, которые стояли в дверях своих лавок или торговали прямо с лап различными товарами. Никакой системы в расположении товара не было – кузнец соседствовал с мясником, булочник – со скорняком. Различные запахи наполняли улицу – от запаха свежеиспеченного хлеба до тяжелого запаха раскаленного металла, обрабатываемого на наковальне. Караваи хлеба, шматы мяса, отрезы ткани, оружие, украшения, мебель, хозяйственные принадлежности – здесь, кажется, при желании можно было найти все, хотя местные торговцы явно уступали своим ландарским коллегам в пышности и разнообразии предлагаемого товара.

Самочки смотрели на прилавки с равнодушием, в отличие от Рамзи, который по пути остановился перед лавкой оружейника, заведя с ним разговор по поводу то ли нового лука, то ли новой тетивы к нему. У меня была возможность прослушать их разговор более внимательно, но мне не захотелось этого делать. Я старался больше следить за теми, кто проходит мимо нас. Подозрительность, прочно засевшая во мне еще с первого дня появления в этом мире, никуда не собиралась исчезать. Глаза внимательно осматривали каждого, кто шел мимо нас. Если кто-то казался мне подозрительным, я незаметно просвечивал его спектр, но пока ни одного служителя Ордена не попадалось. Параллельно я заметил, что с посохом применение заклинаний стало проще и не таким затратным. Раньше мне приходилось напрячься, чтобы узнать спектр конкретного зверя или группы зверей, но теперь это не требовало больших усилий.

Вернулся хорек:

– Идем дальше, до таверны не так много осталось.

Пройдя немного вслед за лучником, я продолжил вглядываться в каждую морду фурря, проходящего мимо. После нескольких десятков просмотренных прохожих мне надоело этим заниматься. Торговцы оставались позади, и вместе с ними исчезли запахи, которые висели над торговым рядом.

Мы пришли к таверне. С виду она была приличнее той, которая была в деревне Моррада, но до таверны того же Фархада ей было далеко – обычный деревянный дом с небольшими окнами, забранными плохо обработанной слюдой, без всяких пристроек или дополнительного постоялого двора. На ней висела вывеска, которая изображала какую-то ободранную птицу неопределенного цвета. Название прямо соответствовало внешнему виду заведения – «Грязная Сова». Те звери, что входили внутрь этой харчевни (а по-другому назвать ее просто язык не поворачивался), явно были не отмечены печатью добродетели. Я с сомнением посмотрел на Рамзи:

– Ты уверен, что мы пришли туда, куда надо?

Хорек закивал головой:

– Точно.

Я скептично посмотрел на таверну:

– Почему-то у меня ощущение, что здесь не самое лучшее место для того, чтобы остановиться.

Рамзи загадочно улыбнулся:

– Внешность обманчива, Мирпуд. Да, посетители здесь не очень, но хозяину доверять можно. На него я могу положиться, как на самого себя.

– Ну, если ты так считаешь, то веди.

С каждым шагом звуки, доносившиеся изнутри, становились все громче и громче. Раздавались хохот, стук кружек об стол, писки самочек-служанок и прочие звуки, которые доносились из типичных таверен подобного типа.

Только я собрался открыть дверь, как она с треском распахнулась, и в нее вылетел изрядно подвыпивший посетитель, видовую принадлежность которого я не успел рассмотреть. Действие сопровождалось бурей хохота, перекрывшего все остальные звуки. В дверь выглянул вышибала, почти двухметровый медведь с угрожающими мускулами:

– И больше сюда не возвращайся, Аззра!

Тот, кого он назвал Аззрой, встал, потряс кулаком и поплелся в противоположную сторону от таверны, натыкаясь на каждый встречный забор и едва не падая в канавы вдоль дороги. Вышибала же, скользнув по нам взглядом, вернулся обратно, после чего мы смогли войти внутрь. Голоса при нашем появлении стихли и на нас уставились несколько десятков пар глаз.

Да, я был прав, контингент здесь был соответствующим. Конечно, отъявленными мошенниками и бандитами их не назовешь, но вот то, что половина зала имеет проблемы с законом, я мог утверждать с уверенностью.

Что я мог сказать о внутреннем содержании? Непрезентабельно – это мягко сказано. Может, столы и выглядели прилично, но вот пол был темного цвета. Сначала я не придал этому значения, но потом я понял, что изначально пол был не темным, а значительно светлее – там, где стояли столы, покрытие было светло-коричневого цвета. Проем, который, похоже, вел в подсобку или кухню, был занавешен куском холстины, наспех прибитой гвоздями. Свечи, которые висели под потолком, давали неплохой свет, но некоторые углы таверны оставались в полутьме. В воздухе висел запах пива, маркары и жареного мяса.