Вынуждающие обстоятельства

Наконец, из глубины раздался голос:

– Вы посмотрите, какие цыпочки к нам пожаловали!

За фразой последовал новый взрыв хохота. Ласса и Вейлин тихо зарычали. Едва слышно, но я знал, что это рычание не сулит ничего хорошего тем, кому оно адресовано. На их лапах начали плясать всполохи магии, которая грозилась обрушиться на головы всех местных горлодеров… Я схватил их за лапы:

– Только попробуйте применить магию!

В глазах Вейлин плясала уже неприкрытая ярость:

– И что же, нам выслушивать это все?

Я покачал головой:

– Их можно усмирить словом, только потерпите немного. Да, и не убейте меня за то, что я сейчас сделаю.

Ласса, которая тоже была не в лучшем настроении, фыркнула:

– Ну усмири их, менестрель.

Я обхватил обоих самочек за талию и подмигнул залу:

– Ох, лары, боюсь, сегодня они не ваши. Я сам их снял обоих, чтобы они ночью меня ублажили как следует.

Чтобы сделать свои слова убедительными, я шлепнул обоих магесс по заду. По залу разнеслась новая волна хохота. Не обращая внимания на гневные взгляды самочек, я спросил:

– Кто там в задних рядах про них первый выразился?

С одного из столов поднялся барс в засаленной куртке:

– Ну я.

– Как тебя звать?

– Иштман.

– Так вот, Иштман, если они не оправдают тех денег, что я на них потратил – ты получишь этих самочек на оставшуюся ночь!

Ласса и Вейлин синхронно ущипнули меня за ягодицы. Я сильно вскрикнул, и это не укрылось от внимания посетителей. Иштман загоготал:

– А твои цыпочки очень горячи, как я вижу! Что же, согласен!

Я с натянутой улыбкой терпел сильную боль, стараясь не думать, что мне скажут самочки через несколько секунд. Не сговариваясь, Ласса и Вейлин заехали мне с двух сторон в бок, но, как мне показалось, сделали это беззлобно, скорее для острастки. После их щипка на нас перестали обращать внимание, и мы смогли, наконец, подойти к хозяину таверны, угрюмой белке среднего роста и неопределенного цвета шерсти, которая катала острый кусочек дерева в зубах. На нас он посмотрел с равнодушием, но стоило белке увидеть Рамзи, как настроение хозяина сразу поменялось на радушное:

– Рамзи, Проклятый тебя дери, сколько тебя здесь не было, высохшая крыса!

Хорек хохотнул:

– И тебе не хворать, мешок с ушами!

Похоже, эти оскорбления для них были абсолютно нормальными и беззлобными, так как ни белка, ни Рамзи не обиделись на то, как их назвали. Лучник хлопнул белку по плечу:

– Астор, хоть сколько лет пройдет, а я тебя не забуду!

Тавернщик ухмыльнулся:

– Благодарен, что помнишь, хотя и два года прошло.

В голосе воина осталась веселость, но говорить он стал более серьезно:

– Слушай, есть такое дело, в котором я могу положить только на тебя.

Астор перекатил деревяшку в пасти:

– Для тебя я сделаю все, что смогу.

– Скажи, в городе появлялись отряды магов или воинов из столицы?

Белка покачала головой:

– Отряды нет, но слухи ходят среди зверья, что в Ландаре случился какой-то переполох и ищут нескольких зверей. Поговаривают, что сам магистр заинтересован в поимке двух из них.

Всякая улыбка пропала с морды лучника:

– Ты видишь их перед собой, Астор. Тех самых «нескольких зверей».

Заросшая морда белки подалась вперед:

– Насколько же вы смогли насолить Ордену, что вас так ищут?

Я изобразил невинную морду, шаркая лапкой:

– Да так, сидели себе потихоньку, а тут раз – и ищут.

Астор хохотнул:

– Хорошо посидели, судари, раз такое случилось. Так этим засранцам из Ордена и надо! Вам надо идти дальше, я так понимаю?

Рамзи кивнул:

– Да. Нам нужно остановиться на пару дней, купить хороших коней и подготовиться к дальнейшему бегству.

Белка оглядела зал:

– Здесь никого посоветовать не могу, потому что эти паршивцы за пару монет готовы сделать все что угодно, но стоит кому-то заплатить больше, как предадут сразу же. Рамзи, ты слышал о Хонегане?

– Как же о нем не знать?

– Он поможет с лошадьми. Он честный зверь. К сожалению, у меня нет своего постоялого двора, но если скажете Хонегану, что пришли от меня, он поможет найти место, где можно остановиться. Зверь он подозрительный, но если принесете ему это, Хонеган поймет, что я вас послал.

К моему удивлению, в лапы Рамзи перекочевало что-то, очень напоминающее печенье. Я выгнул бровь:

– Печенье?

Астор усмехнулся:

– А то. Только у меня в таверне такое есть, а Хонеган очень его любит. Я не раздаю его кому попало.

Рамзи спрятал печенье в кошель:

– А теперь просто накорми нас, Астор. Вот это ты можешь сделать сам, я полагаю.

Белка кивнула:

– Ты прав. Сейчас распоряжусь.

Я вытащил из своего капюшона Эйнара:

– Лар Астор, накормите еще и его, пожалуйста.

Белка с умилением протянула лапы и взяла котенка, поглаживая того по спинке. Эйнар принюхался к шерсти тавернщика и чихнул. Астор засмеялся:

– Ну не очень я пахну, прости. И тебя тоже накормлю.

Белка отдала мне котенка, и мы сели за свободный стол. Я посмотрел на зал:

– Рамзи, а что же ты такого сделал, что Астор к тебе так хорошо относится?

В следующих словах хорька была только горечь:

– Я убил того, кто перерезал горло его сыну в стенах этой таверны.

Я сглотнул:

– А как это было?

Передо мной, Лассой и Рамзи поставили три кружки маркары. Воин отхлебнул из своей кружки:

– Я был очень дружен с сыном Астора, Палом. Кенсан был первым и единственным городом, помимо Ландара, где я остановился больше, чем на неделю. И Пал очень помог мне, пока я жил здесь. Я работал здесь вышибалой, до того, как здесь появился Джабраил, работу которого вы видели на входе.

Я оглянулся на дверь, возле которой стоял вышибала Джабраил. Во всех его действиях сквозила уверенность. Более солидные мускулы, чем у этого медведя, я видел только у раба Агастоса на невольничьем рынке столицы. Казалось, Джабраил не совершал больше движений, чем это было необходимо в момент времени. Его внимательные черные глазки смотрели в зал, готовые высмотреть любую потасовку, которая только могла произойти, и пресечь ее. В его осанке чувствовалась какая-то военная выправка, но я не мог быть в этом уверен до конца.