Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Мария Евграфовна, урожденная Шляпникова, синолог, тибетолог и гималаевед, родилась в самом конце девятнадцатого века, в 1899 году, в Нижнем Новгороде. Отец её был гимназический учитель географии, а мать служила классной дамой в епархиальном училище.

В 1904 году её родителям представились перспективные вакансии, и семья Шляпниковых переезжает в Петербург. Мария окончила гимназию в 1915 или в 16-м году, когда вовсю бушевала Мировая война, которую все сначала приняли восторженно, а потом отринули как нечто постылое, не оправдавшее надежд. Девица Мария увлеклась было революционными идейками, но вовремя одумалась. По настоянию родителей дочь поступает на Высшие женские (Бестужевские) курсы, каковые курсы (словесно-исторический факультет) и заканчивает с

отличием уже после Октябрьского переворота, получив диплом Петроградского университета. (В 1918 г. по распоряжению Советского правительства ВЖК были преобразованы в 3-й Петроградский университет, а в 1919 г. слились с Петроградским университетом).

Советскую власть юная Мария приняла безоговорочно, когда к ним на квартиру явились пьяные накокаиненные матросы с «Авроры» на предмет изъятия буржуйских ценностей. Не сразу, однако, выяснилось, что они ошиблись квартирой. Направлялись, «понимашь», в квартиру Шниерзонов, а попали к Шляпниковым, бедным (к тому времени) учителям. Шляпников-отец, вытирая платочком кровь с разбитого носа, извинился за ошибку. Матросы извинения приняли, ущипнули Шляпникову-мать за ягодицу, а бестужевскую девицу Марию – за щечку. От греха подальше родители и юная Маша переезжают в Москву.

В начале 20-х годов, несмотря на лихое время, Мария продолжила свое образование, увлекшись Востоком. Будучи одаренным полиглотом, она изучила китайский с диалектами – мандаринский и пр., группу сино-тибетских языков, тибето-бирманских, западногималайских, восточногималайских; освоила монгольские диалекты – северные и южные, а также говоры Внутренней Монголии – и стала работать в Институте Востоковедения. В тех же двадцатых (еще был жив Ленин и был почти в своем уме), Мария подала прошение в правительство большевиков, с просьбой отпустить её в Гималаи.

Разумеется, её просьба не дошла бы до Ильича. На счастье Марии, её документ попал на глаза председателю Малого Совнаркома Александру Григорьевичу Гойхбаргу. Бывший приват-доцент Бестужевских курсов А. Г. Гойхбарг не мог не поддержать свою курсистку. Тем более что имел большое влияние в красном правительстве. С 18-го года он работал в Наркомюсте: являлся членом Коллегии НКЮ и заведующим Отделом кодификации и законодательных предположений.

Немалую роль здесь сыграла и бывшая бестужевка Надежда Крупская. И вскоре ВЦИК Совнаркома, в лице Ильича, заинтересовался необычными планами Шляпниковой. С позволения советской власти и не без её помощи, Мария Евграфовна, тогда еще просто Мария, отправилась в свою первую трансгималайскую экспедицию. Целью было разыскать Шамбалу и завязать сношения с Великими Махатмами. Мария уполномочивалась послом Кремля. Для этого ей были предоставлены верительные грамоты, подписанные Лениным. (В то время он по старой привычке активно искал поддержку, где только можно.)

Экспедиция относительно быстро пересекла Европейскую Россию, Сибирь, пограничный город Зайсан. Переправившись через Черный Иртыш, они оказались в монгольских степях. Тяжелейшие переходы в Гималаях и Тибете Мария переносила стойко. Несмотря на запретительные законы, ей удалось пробраться в самое сердце Снежной страны, завоевать доверие местных жителей. Шамбала, однако, так и не открылась смелой женщине.

По возвращении на родину, Мария уже не застала в живых ВУМПРа (вождя и учителя мирового пролетариата) Ленина. Всеми делами в стране заправлял «этот грузин». Мат его был груб и по-хамски вульгарен, в отличие от мягкого и интеллигентного матерка Ильича. Грузина не интересовали мифические Махатмы. Его привлекала конкретная политика, в реальных странах. Например, в Китае. К тому времени там начались, вернее, продолжились, бурные события. Все, какие ни на есть востоковеды, направлялись туда. Машу направляют в Южный Китай, в Нанкин, в качестве помощницы Блюхера, бывшего там военным советником от Страны Советов, для укрепления гоминьдановской армии в их борьбе с северными милитаристами.

Позже, начавшиеся трения (из-за непомерных амбиций Чан Кай-ши) между коммунистами и партией Гоминьдана (каковую партию создал

первый вождь и учитель китайского народа (еще до Мао) великий Сунь Ят-сен), Блюхера отозвали, а вместе с ним и Марию.

В Москве Мария обнаружила, что беременна. Ну, родила, оказалась – дочь, назвала её Нанкой (в честь памятных воспоминаний о пребывании в Нанкине); воспитывала одна, родители к тому времени ушли в лучший мир.

Когда Блюхера арестовали, Мария – бывшая его соратница и, стало быть, сообщница (чего греха таить, довольно близкая, красный командир-то был видным мужчиной) – поняла, что ей срочно нужно уехать в новую трансгималайскую экспедицию. Отправив дочку к дальним родственникам в город Семиозерск, она обратилась за помощью к своим восточным друзьям, в Единый Буддийский Народный Фронт (ЕБНФ), находившийся в то время в Москве. Индийский революционер Свами Махариша Наг и его китайский товарищ Вынь Хуй помогли ей достать поддельный китайский паспорт.

Хуй и Свами так же помогли ей перейти границу Внешней, а потом и Внутренней Монголии. На Севере Китая она попала на территории, контролируемые коммунистами. Видела Мао. Как грамотная, она была мобилизована на работу санитаркой. Японцы напирали, рвали фронты, раненых везли тысячами. Потом Мария попала в плен к японцам. Как грамотную, её хотели расстрелять, но вовремя подошли гоминьдановские войска и выбили японцев. Затем последовали долгие скитания по провинциям. Наконец Мария сумела прибиться к каравану, который шел в нужную ей сторону.

Через горные перевалы проникла беглянка на южные плоскогорья Тибета, годами путешествовала по его восточным провинциям и северными пустынями трав. Странствовала под видом нищей-паломницы, с фальшивым паспортом, с легендой вместо подлинной биографии.

Во время последнего похода пересекла весь Тибет от южной его границы до самой Лхасы. К старости отшельницей поселилась в безлюдной местности. Своими подвижническими подвигами приобрела репутацию и авторитет дубтоба (маг) и женщины-ламы (жетсюн кушог). Помогло то, что в Тибете матриархат.

Были у нее ученики.

Сидя в своем горном гнезде, часто вспоминала дочку. Особенной зимой, отрезанная от всего мира, когда дороги и перевалы засыпало снегом. От всего мира, но не от Центра, которому была по-прежнему верна. Ведь она дала слово Ленину, а он обратно слово не вернул. Поэтому регулярно, с помощью своей магической силы, раз в месяц она посылала «по ветру», как говорят тибетцы, телепатические шифровки. В Москве штабной перципиент принимал сначала народную тибетскую мелодию – тым-дым-тым-дым… и как бы горловое пение: оаэггы-ы-о-у-гг, а затем группы цифр.

В Центре ею были довольны. Особенно ценные сведения были получены от неё во время неоднократных китайских вторжений в Тибет. Кроме того, она была самым финансово необременительным агентом. О её бескорыстии среди чекистов ходили легенды. Начальник шифровального спецотдела Глеб Бокий часто удивлялся: «Вот баба, даже батарейки для рации не просит выслать, на своей энергии работает. Вот всем бы так».

В сводках разведуправления, отправляемых в Кремль, Марию называли не иначе как «наш человек в Лхасе».

Однако, сказать по чести, Мария Евграфовна не совсем уж бескорыстно работала на Москву. Женским сердцем она понимала – если хорошо будет Стране Советов, то и дочке её тоже будет хорошо. Её Нанке…

* * *

«Пизда – очень серьезная вещь».

Эдуард Лимонов

Несмотря на суровое военное детство, Нанка выросла девицей легкомысленной. Еще бы – без отца, без матери, родственники ей мало уделяли время, она платила им той же монетой. Кстати о деньгах. С детства испытывая в них нужду, она быстро научилась их зарабатывать. В пятидесятые годы в стране победившего социализма профессия проститутки не была столь почетной, как сейчас. Нанка рано познакомилась с «право-предохранительными» органами, как она их называла. Приводы за спекуляцию, «аморальное поведение» и неразборчивые связи – вот далеко не полный список её подвигов к своему двадцатилетию.

Поделиться с друзьями: