Высокие горы Тибета

В лихорадочных поисках чего-нибудь тяжелого, она схватилась за ручку одного из плоских ящиков, которые располагались в нижней тумбе стеллажа. Она выдернула ящик, оттуда посыпалась всякая всячина. Лиза действовала левой рукой, но, по счастью, она была левша. Когда кобель встал на задние лапы, а передними обхватил женщину за ребра (когти вошли под кожу), и что-то горячее и липкое прошлось по внутренней стороне бедер жертвы, Лиза с разворота двинула ящиком псу по морде. Пес взвизгнул, отлетел (наверное, сам отпрянул от боли в носу) на середину комнаты. За ним, кувыркаясь, полетел ящик, который Лиза не удержала.

Быстрыми и нервными движениями, царапая паркет и извиваясь телом, пес начал подниматься для новой атаки. Лиза, ища другое орудие защиты, моментально припомнила, что когда из ящика сыпались бумаги и прочие предметы, один из таких предметов очень тяжело бухнул у её колена. Она взглянула себе под ноги и не поверила. На полу лежал блестящий, с длинным стволом и огромным барабаном револьвер «Смит энд Вессон», какой она и просила у Элвиса. Казалось, он услышал её молитвы и ниспослал оружие возмездия. Недаром, многие фанаты считают его богом.

Лиза благодарно схватила «S&w» за ручку, он был тяжелым, пришлось под ствол подставить колено. Лиза не знала, заряжено оружие или нет, есть ли где-то предохранитель, нужно ли взводить курок? Ничего в этом она не понимала. Она просто нажала на спуск изо всей силы. Раздался оглушительный грохот. Пуля попала в раскрытую пасть атакующего пса, разнесла в осколки верхушку черепа, разбрызгав мозги по всей комнате. Мертвое тело собаки рухнуло к ногам взбунтовавшейся женщины.

– Ах, ты тварь! – зверем взревел Пётр и бросился на Лизу.

Револьвер грохнул еще раз.

Бедная Лиза рухнула в черную пропасть обморока.

Глава 6. ДОСЬЕ

Лиза очнулась и подумала, что ей опять приснился кошмарный сон. Руки и рот были свободны, она лежала на диване. Однако диван и помещение были чужими, значит, это никакой не сон, но кошмар продолжался.

Она резко опустила ноги на пол. Кожа дивана под ней скрипнула. Лайза потрогала себя и поняла, что одета. Во всяком случае, прозрачные колготки были снова на ней. И платье на месте.

Против нее в кресле сидел незнакомый мужчина и в упор её разглядывал.

– Ну, вот, очнулись, это хорошо, – Он расстегнул пальто, выпрямил спину, готовясь к разговору.

Это был человек лет сорока, с военной выправкой, точен в движениях и почти красив, если бы не физический изъян – кубической формы голова. Как врач, Лиза поняла, что это результат неправильных действий акушерки. Неопытная, она сплюснула голову, когда тащила ребеночка при родах. А восстановить побоялась, можно было повредить мозг. В другое время она бы посочувствовала этому человеку, но сейчас он ей внушал ужас.

– Кто вы?! – спросила Лиза, почти крича.

Закинув ногу на ногу, с любезной улыбкой, от которой Лиза внутренне похолодела, человек сказал:

– Успокойтесь. Вам ничего не угрожает. Разрешите представиться – полковник ФСБ Мурашко из Тринадцатого Главного Управления. Мы…

И тогда Лиза увидела, что у двери стоит – в каком-то кротком и тем более гнусном ожидании – другой человек, казенного вида: приземистый, неприятный, в черном пальто, с волчьим углом смуглого лица.

Вслед за тем она поняла, что на кухне ещё находятся не менее двух человек, говоривших придушенными голосами. Звякала ложечка о стекло стакана, словно они чаи гоняли.

– А где этот… и собака!? – Лиза взвизгнула, забралась на диван с ногами. И опять она увидела.

В углу комнаты, на полу, кто-то лежал, прикрытый простынею. А посредине на кровавом паркете были нарисованы мелом две контурные фигуры. Одна напоминала человека, другая – собаку.

– Не волнуйтесь, пса уже унесли, сейчас унесут Петра, – сказал полковник Мурашко и громко щелкнул пальцами.

Тотчас из кухни вышли те двое, вытирая рукавами мокрые от чая губы. Подошли к тому, кто был накрыт саваном, взялись за носилки (труп, оказывается уже лежал на носилках) и, маневрируя, вышли из комнаты на лестницу.

– Я их убила?! – опять, на грани истерики, вскричала девушка.

– Да, знаете ли, наповал, – безразлично махнул рукой этот страшный человек.

– Как вы здесь оказались?

– Да вот шли к другу в гости выпить рюмку чая, а его укокошила любовница.

– Я не любовница! Мы только познакомились! я не виновата!..

– Тихо, тихо, соседи услышат. Вы тут со своей стрельбой и криками переполошите весь дом…

– Имейте в виду, – умерив голос, стала оправдываться Лиза, – что он пытался меня изнасиловать… и даже не сам, а с помощью своего жуткого пса. Господи, как это все мерзко, гадко, отвратительно!

– Однако вы лихо с ними расправились.

Его пасмурность рассеялась вдруг резким крикливым весельем, свойственным безъюморным людям. Но вообще, выражение его интеллигентного лица было проницательное и сосредоточенное. Он был, наверное, умен, хотя это замечалось не сразу.

– Мы, признаться, не ожидали от вас такой прыти. Впрочем, это даже хорошо, что вы такая… мужественная женщина.

– Ну, да… поневоле станешь прыткой. Вас когда-нибудь насиловал собачий кобель или вообще насиловали? – Лиза готовила аргументы в защиту своих действий на основе аффекта.

Мурашко всем свои видом дал понять, что его никогда не насиловали. Он сам, да, бывало, насиловал. Лиза поняла это по его глазам. В них сейчас было то же самое выражение, что и в глазах братвы, которые приходили на девичий субботник.

– Скажите, мне придется отвечать?.. за убийство? – спросила Лиза, натягивая на колени платье и прижимая руками подол.

Мурашко неопределенно пожал плечом.

– Ну, если будите с нами сотрудничать, мы вас отмажем, – смилостивился полковник. – Это дело мы взяли под свой контроль. Милицию мы не допустим. Это сугубо наше дело. Потому что… – ладно, открою вам секрет – убитые были нашими сотрудниками.

– И собака?

– А что тут удивительного.

– Но зачем?.. Зачем ему это нужно было? Вроде бы он показался мне порядочным человеком… Он что, сумасшедший извращенец? Это, знаете ли, не очень хорошо характеризует вашу организацию.

– Ну, – Мурашко распрямил пальцы и протянул руку, – позвольте уж нам самим решать, каким должен быть имидж нашего учреждения. – Он вернул руку на подлокотник. – Да, признаем. Пётр перегнул палку. Действовал слишком прямолинейно и грубо. А задание у него было простое – проверить вас на стрессоустойчивость.