Высота в милю

И вот этот сезон. В этом сезоне вся моя жизнь изменилась. Первая поездка в этом году изменила все. Кудрявая стюардесса с дерзким характером поставила меня на место и стала всем, в чем я даже не подозревал, что нуждаюсь. Она показала недостающие части моей жизни и одновременно собрала их воедино.

Я сбросил ненужное бремя и восстановил отношения, которые упустил. И решил перестать изображать из себя человека, которого фанаты любят ненавидеть. Но самое главное, в этом году я сделал то, чего больше всего боялся. Я позволил кому-то любить меня таким, какой я есть, и не могу представить себе более идеального завершения, чем держать Кубок над головой с ней рядом.

Мой отец последовал за мной обратно в Чикаго прошлой ночью после того, как сыграли еще пару раундов в бильярд. Рейс Линдси приземлился сегодня около десяти утра, и они вдвоем остановились в отеле в городе на несколько ночей. Они оба сегодня на арене впервые в моей профессиональной карьере, и меня переполняет чувство комфорта от осознания того, что мои близкие люди здесь только ради меня.

СМИ были просто безумны, следя за каждым нашим шагом с тех пор, как мы вернулись из Питтсбурга после первой и второй игр. Наша с Мэддисоном грязная история в колледже попали в заголовки национальных газет как история о соперниках, ставших друзьями, которые теперь находятся всего в одной победе от того, чтобы стать чемпионами Кубка Стэнли.

Имя Стиви немного распространялось, но впечатляющая победа нашей команды в плей-офф затмила ее и наши отношения, что к лучшему. Я бы предпочел, чтобы СМИ не узнали о том, что происходит между нами, раньше меня.

С тех пор как вернулся, я каждый день захожу к ней в квартиру, но она до сих пор не вернулась домой. Я не знаю, находится ли она вообще сегодня в Чикаго, не говоря уже об арене, но не могу думать о ней сейчас.

В течение следующих двух часов все мое внимание должно быть сосредоточено на трех периодах хоккея, поэтому я и достал ей билет вне моей точки обзора. Я не могу искать ее всю ночь, и знаю, что если увижу пустое место, это выбьет меня из колеи.

Мой папа и Линдси сидят в семейной ложе с Логан и остальными Мэддисонами, но я хочу присутствовать при встрече Стиви с моим папой, поэтому купил ей билет в общий зал.

Даже несмотря на то, что не подтверждено, вернулась ли она в Чикаго, я должен верить, что это так. Я не могу себе представить, что Стиви пропустила бы это.

Мэддисон занимает место у своего шкафчика рядом со мной, мы оба экипированы для игры и готовы к ее началу. Он опирается локтями на колени, не отрывая взгляда от земли.

— Ты готов?

Я киваю, такой же сосредоточенный, как и мой лучший друг.

— А ты?

— Да. — На мгновение он замолкает. — Возможно, это наша последняя совместная игра…

— Давай оставим это на потом, когда выиграем Кубок?

Он слегка смеется.

— Да. Конечно.

— Знаешь, для золотого мальчика, который получал все, что хотел, ты действительно оказался лучшим другом, о котором я только мог просить.

Его грудь вздымается в беззвучном смехе.

— Для куска дерьма, которым я тебя считал, ты на самом деле оказался чертовски хорошим парнем.

Я протягиваю свой кулак, и он стукается своим.

— Но я все еще считаю тебя засранцем, — напоминает Мэддисон мне.

— А ты все еще придурок.

«Юнайтед Центр» оглушает, когда мы выезжаем на коньках из туннеля. Мигающие огни освещают наш путь, когда мы выходим на темный лед, но дикторы, болельщики и громкая музыка заглушают друг друга настолько, что единственное, что я могу услышать, — это биение собственного сердца. Мои короткие вдохи не слишком наполняют легкие, пока скольжу по льду для разминки, но я ничего не могу с этим поделать. Это самая нервная игра в моей жизни.

Логан встречает Мэддисона внизу у стекла, как делает каждую игру. Обычно я прикалываюсь над ними, но сегодня я слишком сосредоточен.

— Одиннадцатый! — кричит судья. — Сними кольцо.

В замешательстве я смотрю на свои руки, мои перчатки лежат на скамейке, когда я делаю глоток воды. Я уже снял все свои кольца, включая цепочку. Они лежат в моем шкафчике, пока мы здесь разговариваем. Но потом я вижу это. Крошечное кольцо Стиви, едва заметное на мизинце, которое я совсем забыл заклеить. Теперь уже слишком поздно. Судья уже увидел его.

— Нет, — возражаю я.

Он подъезжает ко мне, сбитый с толку.

— Что?

— Я не сниму его.

— Тогда ты не играешь.

— Стоп. Стоп. Стоп, — Мэддисон отходит от стекла, быстро подбегая к судье и мне. Он встает между нами всем телом. — Он играет. Он снимет его.

Мэддисон хватает меня за майку и тащит обратно к туннелю, подальше от посторонних глаз.

— Сними это чертово кольцо с пальца.

— Нет.

— Зи, перестань вести себя как капризный ребенок. Сними его со своего гребаного пальца.

Я не отвечаю, но и не делаю движения, чтобы снять его.

Мэддисон смягчает свой подход.

— Это ничего не значит, парень. Стиви простит тебя. Я знаю, что простит. Просто шестьдесят минут хоккея, а потом мы разберемся с этим, хорошо?

Я молчу.

— Знаешь, у меня есть записка, которую Логан написала мне в колледже, и которую я до сих пор читаю перед каждой игрой? Но даже если у меня нет ее с собой или я забыл ее прочитать, это не значит, что она любит меня меньше. Это просто символ, и ты держишься за это кольцо, потому что думаешь, что сейчас это все, что у тебя есть от Стиви.

На размышления уходит мгновение, но в конце концов я покорно киваю и неохотно снимаю кольцо Стиви с пальца. Оглядываюсь вокруг в поисках безопасного места, чтобы положить его, но не могу вернуться в раздевалку.

— Слушай, я не монстр. Привяжи его к своему гребаному шнурку и засунь под щитки или еще куда-нибудь.

Я окидываю его взглядом.

— Гребаный засранец.

Он безапелляционно пожимает плечами.

Национальный гимн, стартовые объявления и предматчевые ритуалы пролетают в одно мгновение, и не успеваем мы опомниться, как начинается первый период.

Нервы на скамейке запасных на пределе. Пасы не проходят, переходы не плавные, а смена линий происходит не вовремя. С другой стороны, «Питтсбург» играет так, будто ему нечего терять, потому что так и есть. Проигрывая 3:0 в финале и играя на выезде, все ставят против них, и они играют так, как им нравится. Их удары сильны, броски безостановочны, а катаются они быстро и свободно.

Они забивают шайбу на двенадцатой минуте первого периода и выигрывают со счетом 1:0.

Во время первого перерыва тренер читает нам лекцию о том, что мы не должны бояться играть, и напоминает, что если не выиграем сегодня, то завтра снова сядем в самолет в Питтсбург на пятую игру. Я хочу выиграть дома, мы все хотим, и последнее, что мне нужно, это сесть в самолет и вспомнить, что Стиви там нет.