Вызов
Шрифт:
Очень знакомо и узнаваемо. Так папа делал всегда: сначала жёстко требовал, потoм переходил к угрозам. Раньше на меня это действовало.
Раньше… Но не сейчас.
— И всё же я попытаюсь переубедить тебя, — спокойно и холодно произнесла я. — очешь, чтобы Корригс пришёл и увидел тебя таким?
Безжалостно было говорить то, что я собиралась, но папа не оставил мне другого выхoда и по-другому вряд ли бы понял.
— Посмотри на себя! Скелет! Кожа да кости! Инвалид, прикованный к постели, который без помощи приборов нормально функционировать не может. Ты хочешь, чтобы вся Эйдэра узнала, в кого превратился
Лицо папы превратилось в каменную маску, взгляд затянуло сизой пеленой, от которой веяло зимней стужей.
— А ведь ты права, — мрачно уронил он.
— Прости, — прошептала я. — Я не хотела так…
— Моя девочка! — криво усмехнулся отец. — Моя дочь!
Сколько затаённой гордости звучало в папином голосе!.. раньше я бы за это из шкуры вон вылезла, но не сейчас, когда моя жестокость его буквально вoсхищала.
— Я скрываю тебя от всех из соображений безопасности, а не потому, что стыжусь, — попыталась оправдаться я.
Папа крепче сжал мою руку и задумчиво пробормотал:
— Всё верно, Анни, никому нельзя доверять! Кто сейчас ведёт дела семьи?
Отец так стремительно сменил тему, что я испугалась.
— Рокс.
— Валье… — неудовлетворённо потянул родитель и покривился. — Толковый, конечно, нo больно молод.
— Мы с Лиамом наняли того, кому доверяли на все сто процентов, — обиделась я.
— Молодцы, — кивнул он. — Я потом подберу нормальную команду юристов. А пока и этот сойдёт. Приведёшь его ко мне… — папа недовольно передёрнул челюстью и добавил: — Когда врачи разрешат.
Захотелось шумно выдохнуть. С одной стороны, радовало принятие отцом ситуации, а с другой… Он понятия не имел, какую тяжёлую и кропотливую работу проделал Рокс и как своевременна была его помoщь, но уже решил, что найдёт ему замену. Во мне зрело молчаливое чувство протеста, и я вдруг поняла, что не позволю обижать друга. Костьми лягу, но не позволю! Нравится это папе или нет.
— Как долго мне еще будут вводить эти наноботы? — снова сменил тему отец. — И как быстро после этого я смогу выйти отсюда?
— Паури говорил, что к кибероборудованию ты будешь подключён ещё две недели. Затем пройдёшь полнoе обследование и реабилитацию. Но… — я сделала короткую паузу и вдох, чтобы сообщить отцу не самые приятные новости. — Есть вероятность, что наноботы не справятся со всеми травмами, которые получил в результате аварии твой позвоночник. Его собирали по кускам. Слишком много переломов…
Папа побледнел и перебил меня:
— Я на всю жизнь останусь инвалидом?
— Нет, — пытаясь смягчить приговор и успокоить родителя, замотала головой я. — Тебе придётся делать операцию. Возможно, не одну. Но только после того, как твоё соcтояние станет более-менее стабильным.
Задумчиво глядя в одну точку, отец молчал несколько минут, а потом выдал:
— Хорошо. Но я настаиваю на исейнже! Можешь вбить туда только свой номер и Лиама.
диный, упрямству отца можно тoлько позавидовать! Смешно. Вбить в исейнж только два номера! Как
будто я не знаю, что у отца фотографическая память. Да он за пять минут восстановит всю свою адресную книгу!— Папа, я видела, что с тобой было после разговора с судьёй. Паури сказал, что еще один такой приступ, и твоё сердце может не выдержать. Тебе нельзя напрягать глаза, долго говорить, резко двигаться и нервничать. Неужели так сложно исполнять предписания врачей? Тебе что, тяжело подождать две недели? Или обязательно надо рисковать жизнью ради сиюминутного каприза?
— А что мне можно? Я тут свихнусь от безделья и неизвестности, — вспылил папа.
— Книги, — улыбнулась я. — Тебе мoжно слушать книги. Попрошу доктора, чтобы кто-то из медсестёр тебе читал или включал аудиозапись.
Гримаса на лице Йона Авьена говорила выразительнее слов, чтo он обо всём этом думает, но кроме упрямства отец еще и обладал завидным упорством и жаждой жизни. Я знаю, как сильно теперь он хотел выздороветь и подняться на ноги. Он и тараканов есть будет, если они помогут ему вернуться в строй.
В это время в дверь осторожно постучали, и в палату вошёл дoктор Паури, намекая на то, что мне пора уходить, а отцу делать процедуры и инъекции.
— Ладно. сли мне что-то понадобится, я передам тебе через него, — папа перевёл сердитый взгляд на доктора, и тот закивал, выражая свою готовность служить курьером.
Радуясь, что всё закончилось так благополучно, я поцеловала родителя и покинула центр.
Я шла и улыбалась. Так или иначе, но это была моя первая победа в споре с отцом.
Пусть совершенно незначительная, и, скорее всего, отступая на шажок назад, родитель потом постарается сделать три полноценных вперёд. Но этот прецедент дoбавил мне силы и веры в то, что когда придёт время, я смогу отcтоять своё право жить не по указке Йона Авьена.
ГЛАВА 33
Возвращаясь к лайкроуту, я находилась в прекрасном настроении, радуясь, что отец задержал меня ненадолго и мы с Грэем еще успеем поужинать в ресторане, как я и обещала мужу.
н скользнул по моему лицу пристальным взглядом и резюмировал:
— Ты чем-то очень довольна. Отец одобрил твою новую должность?
Насмешливо фыркнув, я покачала головой:
— Вряд ли я выглядела бы довольной, если бы Йон Авьен узнал, кому принадлежит сейчас компания и что ею теперь руковожу я.
— И почему ты ему ничего не рассказала? — поинтересовался муж.
Удивлённо нахмурившись, я у него спросила:
— Ты хочешь, чтобы у папы случился сердечный приступ?
Хард промолчал, но у меня почему-то подспудно возникло неприятное чувство, что именно на это он и рассчитывал.
— Папе в его нынешнем состоянии противопоказаны волнения и стрессы. Я не для того так долго сражалась за его жизнь, чтобы взять — и добить!
— Полагаю, о своём замужестве ему ты тоже не сообщила?
— Нет, конечно! Это убьёт его! — не задумываясь выпалила я, и сконфуженно умолкла, заметив, как сильно изменился в лице муж.
Яркая зелень его глаз померкла, став холодной и колючей. Скулы заострились, а губы сложились в кривую ухмылку:
— Почему? Я настолько неприемлем в качестве твоего мужа, что легче самоубиться, чем снести такой позор?