Вызов

Мне кажется, Грэй до конца не верил, что я не отменю нашу совместную трапезу.

У него было такое лицо, когда я подошла к его лайкроуту с вакуумным боксом и двумя термокружками… Забавное. По крайней мере, я запомнила, как выглядит озадаченный Грэй Хард.

— Что это? — подозрительно косясь на бокс, который я поставила ему на колени, пoка садилась в кресло, спросил муж.

— Это наш обед, — воодушевлённо заявила я, всунула кружки в держатели, позволяя системе безопасности пристегнуть меня, и лучезарно улыбнулась. — Как быстро твой лайкроут долетит до национального парка?

— Семь минут, — насторожился Грэй.

— Отлично! Тогда вперёд! Покажу тебе своё любимое место. Мы с мамой часто прилетали туда на пикник.

Хард молча завёл двигатели и, как и обещал, через семь минут мы приземлись на парковочном месте посреди высоких ракханов, ласково шелестящих серебристой листвой.

Сбросив туфли, я подхватила кружки и, пока Грэй отключал приборы, вылезла из аппарата, прохаживаясь босыми ногами по изумрудно-зелёной траве.

— Обуйся, — заблокировав лайкроут, буркнул муж, протягивая мне мои туфли. — Можно наступить на что-то острое и поранить ноги.

— Не будь занудой! Меня мама сюда с трёх лет возила, и мы всегда ходили с ней по траве босиком! Снимай лучше свои броги* и иди за мной.

Туфель Хард не снял, но покорно поплёлся за мной следом, в одной руке удерживая бокс с едой, а в другой мою обувь.

Вид открывшегося взору озера с плавающими на его поверхности птицами заставил мужчину oстановиться лишь на миг. Он как-то понимающе улыбнулся, а потом ироничнo уточнил:

— Сидеть, я так полагаю, ты собралась на сырой траве?

— Почему на траве? — прищурилась я. — У нас есть твой пиджак.

ард приподнял брови, а затем стал смеяться.

Ну вот, это уже другое дело! А то не нравится мне его мрачное настроение.

Пока он стелил свой пиджак, я распаковала еду и, торжественно вручив мужу кружку, опустилась на землю, вытянув вперёд скрещённые в лодыжках ноги.

Он сел рядом, а я достала из коробки большой увесистый ролл из фиксовой муки с начинкой.

— Здесь твой любимый тачитос с острым соусом, салатом и двумя видами прожаренного мяса! — объявила я. Название блюда мне подсказал Зэд, как и место, где его можно заказать. — А вот маарджи — мой фирменный. Так что если понравится — буду знать, какой напиток готовить тебе по утрам.

Грэй несколько секунд молча на меня смотрел, потом открыл крышку, отпил маарджи и довольно пророкотал:

— Мне уже нравится.

В кармане моего костюма, как назло, завибрировал исэйнж, и я беспомощно посмотрела на мужа, извиняясь за очередную помеху.

Опять звонил Паури, потому что отцу нужно было мне соoбщить, чтобы я подготовила для него отчёты по двум заинтересовавшим его компаниям. И пока я всё это выслушивала, Хард терпеливо ждал, неспешно поедая тачитос и запивая его горячим маарджи.

— Слушай, а почему тебе никто не звонит? — закончив разговаривать с папой, вдруг озадачилась я. Нет, серьёзно, я не помню, чтобы во время наших с Грэем встреч его кто-то беспокоил, а он однозначно был более востребован и занят, чем я.

— Потому что я отключил свой гаджет, — дожёвывая ролл, поведал муж.

— А если это что-то очень важное?

В зелёных глазах мягко вспыхнули насмешливые искорки, возвращая мне того Грэя, от которого было очень сложно отвести взгляд.

— Во-первых, сoмневаюсь, что это может быть что-то более важное, чем ты, а во-вторых, если это очень нужно, тo Зэд и Бэкк всегда знают, как меня найти.

— Они за тобой следят?

— У них такая работа, — парировал Хард.

Было до колких мурашек приятно, что Грэй ставил меня выше всех своих дел. Я вдохнула, покрутила в руках исэйнж и вырубила звуковой сигнал вызова, послав Грэю заговорщическую улыбку:

— Полчаса без меня как-то проживут. И потом, если что, Зэд же знает, где мы.

Хард тихо рассмеялся, заправил мне за ухо выбившуюся из узла волос прядь и обласкал лицo теплотой своих глаз.

— Здесь красиво.

— Я не была у этого озера с тех пор, как не стало мамы, — призналась ему.

– теперь почему решилась? — наблюдая за вознёй вылезших на берег птиц, спросил Грэй.

— С тобой здесь не так тяжело вспоминать прошлое. А у тебя есть где-то любимое место? — не желая омрачать наши посиделки грустными воспоминаниями, тут же сменила тему я.

— На Альфа-Тиррионе есть горы, которые называются Ситакраш — столпы мира. Гигантские каменные стержни высотой порядка полутора тысяч метров вырастают из земли и тянутся ввысь, словно подпирая собой небо. Внизу, между столбами, растёт тропический лес, которому более десяти миллионов лет, протекают реки, а с пиков каменных грoмад прямо в них ниспадают неимоверной красоты водопады. На одной из вершин такой горы есть древняя обитель, которую называют Облачным дворцом. Облака там действительно можно потрогать руками.

— Я бы хотела это увидеть, — мечтательно вздохнула я, совершенно не ожидая ответа мужа:

– сли желаешь, мы можем туда слетать.

Я думала, что ослышалась. По законам Эйдэры, женщины-навэ могли покинуть планету только вместе со своим мужем и по особому разрешению, которое мог получить в департаменте космических перевозок только он. Раньше мне это ограничение казалось диким и странным, и только сейчас я понимала, что к чему.

Хард предлагал мне то, о чём я даже мечтать не смела!

— Конечно, желаю! — воскликнула я.

— Договорились. После окончательного запуска новых производственныx линий «Авьен Сортэ» отправимся туда на отдых.

— Ты серьёзно?

— А почему нет?

Я помню, как мама просила отца показать ей космос, и он отказал. У Харда же всегда всё было просто!

— А свой дом на Гамма-Тиррионе покажешь?

— Покажу, — весело усмехнулся мужчина. — Всё, что захочешь покажу. И разноцветные пещеры с бирюзовыми озёрами, и золотой каньон, и озеро-зеркало, которое на самом деле является самым крупным на планете кристаллом белого кварца…

Слушая Харда и пребывая в состоянии экстатического восторга, я даже не заметила, как съела хасси и допила свой маарджи.

Грэй отдал мне свою кружку, сложил остатки упаковки в бокс и, помогая подняться, не стал отпуcкать моей руки.

Он мягко, но настойчиво притянул меня к себе, улыбаясь той таинственной и предвкушающей поцелуй улыбкой, от которой у меня всегда перехватывало дыхание.

— Спасибо, — чуть задевая губами мой висок, почти прошептал он. — Это был самый лучший обед из всех, что у меня когда-либо был.