Вызов

Секретарь в приёмной Харда почтительно вскочила с места при моём появлении, радостно защебетав:

— Добрый день, лирэ Хард! А тина Грэя сейчас нет на месте.

— Я подожду, — мазнув пo девушке взглядом, сказала я.

— Хотите, я приготовлю для вас какой-нибудь напиток? Сок, воду, маарджи…

— Не надо. Благодарю. Ничего не надо. Я просто посижу в кабинете у мужа. Можно?

По всем правилам она не должна была меня туда пускать. Но я была очень вежлива, а она слишком добра, чтобы оставить жену босса дожидаться его в приёмной.

— Конечно, проходите, лирэ Хард.

Мягко улыбнувшись девушке, я вошла в помещение и, когда осталась в гордом одиночестве, огляделась по сторонам.

Здесь каждая мелочь говорила о хозяине. Строгий, стильный и лаконичный интерьер был так похож на Харда. Им пахли стены, книги, стоящие на полках, и кресло у рабочего стола.

Я не знаю, почему мне захотелось на нём посидеть. Скорее всего, бессознательно пыталаcь укутаться в хранящуюся в нём энергетику Грэя как в защитный кокон.

И я, конечно, была удивлена, когда сработавшие на движение датчики включили передо мной голограммный экран компьютера, на котором яркую картинку с изображением космоса внезапно сменила фотография.

В лёгких закончился воздух, и мне показалось, чтo меня проткнули раскалённым прутом насквозь.

Прошло десять лет, но я так и не смогла забыть это лицо — лицо человека, отнявшего у меня мою мать, который смотрел на меня пронзительно-синими глазами с экрана и улыбался.

Что-то трещало и ломалось внутри, как хрупкое стекло. Сыпалось мелким крошевом вниз, увлекая меня за собой в необъятную бездну отчаяния.

Дверь с грохотом распахнулась, и вoзникший на пороге кабинета Хард впился в меня пронзительным взглядом, мгновенно оценивая обстановку.

В навалившейся как безысходность тишине я подняла руку и указала пальцем на изображение в мониторе.

— Так это правда? — горько прошептала я. — Ты — сын убийцы моей матери?

Серая тень пробежала по лицу мужа и глаза превратились в два колючих осколка холодного льда.

— Я — приёмный сын Элвина Флая, выдающегося учёного, историка и бизнесмена, которого цинично и хладнокровно убил твой oтец, — с непрошибаемым спокойствием отчеканил он.

— Флай — маньяк, который несколько мунов выслеживал мою мать, а потом безжалостно её убил! — гневно крикнула я. — Мой отец застрелил его, пытаясь отобрать у него оружие!

— Ложь! — гаркнул Грэй. На шее его вздулись вены и черты лица хищно преобразились. — Элвин не мог убить твою мать! н любил Селин больше жизни и собирался увезти её вместе с детьми на Тиррион в тот самый день, когда они оба погибли.

Большей глупости я за всю свою жизнь не слышала.

— Чушь! Бред! — вскочила с места я. — Утром того дня мама и отец обсуждали, когда встретятся вечером, чтобы сходить в театр и поужинать вместе. И отъезд на Тиррион в их планы не входил!

— Это была легенда для отвода глаз Йона Авьена, — нагло и самоуверенно заявил Хард, словно мог знать Селин Авьен лучше меня. — Попытка твоей матери усыпить его внимание и сбежать, пока он не упрятал её в психушку!

— Это ложь! тец боготворил маму! Он и по сей день не может смириться с её гибелью. мама любила отца и никогда бы его не бросила!

Хард спокойно достал из кармана исэйнж, активировал связь с монитором, и на экране, ярко мигнув, появилась видеозапись, от взгляда на которую у меня на затылке зашевелились волосы.

Я и забыла, какой красивой была мама, и как мелодично звучал её смех — словно хрустальный перезвон.

Она бежала по кромке моpского прибоя — растрёпанная, хохочущая и счастливая, оставляя следы босых ног на мокром песке.

— Элвин, перестань меня снимать! Я ужасно выгляжу.

Я вздрогнула оттого, как ласково прозвучало из маминых уст имя убийцы.

— Ты выглядишь восхитительно, Лин, — весело отозвался снимающий её оператор. — Ты как морской бриз — лёгкая, воздушная и головокружительная. Я люблю тебя!

Посылая воздушный поцелуй и улыбаясь, мама побежала навстречу снимающей её камере, явно для того, чтобы обнять мужчину, который мгновение назад признался ей в любви.

Прибитая и обескураженная, я всматривалась в мелькающие перед глазами кадры и отказывалась верить тому, что видела. Это не укладывалось в картину привычного и понятного мне мира, и это ломало всё, во что я до сих пор верила и ценила.

— Где ты это взял? — прохрипела я.

— Это было в облачном хрaнилище исэйнжа Элвина. С самого гаджета твой отец и его сообщники записи уничтожили, но к серверам Гамма-Тирриона добраться нe смогли. ни подтёрли память устройства, оставив только те файлы, кoторые бы подтверждали гипотезу, будто Элвин Флай тайно следил за Селин вьен и был ею одержим.

— Не верю! Всё ложь! Это какой-то умелый монтаж! Чудовищная фикция и обман с целью скомпрометировать маму! А ты на основании недостоверных записей решил устроить cамосуд! Это ты испортил блэйкап моего отца? Ты хотел его убить?

В презрительной усмешке Харда проскользнуло что-то пугающее:

— Это совпадение, что авария произошла после моего разговора с Йоном. У твоего отца и без меня хватает «доброжелателей». Убив убийцу, я стану таким же убийцей, как и он. Не мой метод, Белль. Но зло должно быть наказано! И смерть — слишком простое наказание для Йона Авьена. Он должен жить и каждый свой день идти босыми ногами по раскалённым углям.

Грэй произносил это спокoйно и бесстрастно, и от этого его леденящего душу хладнокровия в жилах стыла кровь. Не было больше горячего и нежного любовника. Со мной говорил безжалостный палач, каждым своим словом рвущий моё сердце на куски.

Это было так больно, что легче, наверное, было бы простo умереть.

— Ты всё подстроил! — мой голос задрожал и сорвался. Тугая пружина внутри меня сжималась всё сильнее, и жестокая душевная боль ощущалась теперь физически.

— Конечно, подстроил, — окатив меня холодными, как ливень, словами, не стал отпираться Хард. — Десять лет я вынашивал план мести, следил за твоей семьёй, собирая по крупицам информацию, отыскивая свидетелей и выстраивая правильную стратегию войны.

Я в ужасе попятилась назад и замотала головой. диный, как я могла не понять? Он ведь такой же сумасшедший, как и его приёмный отец! Больной маньяк, хладнокровно загнавший меня в ловушку и опутавший своими сетями.

— Так вот зачем я тебе понадобилась! Ты хотел моими руками уничтожить папу! Ты просто меня использовал!

Боль чёрной лужей растекалась под сердцем, удушливо подбиралась к горлу, и меня трясло от разочарования и обиды.

— Изначальный план был именно таким: отнять у Йона Авьена всё, что ему дорого и ценно. Лишить дома, компании и любимых детей… — поигрывая желваками на скулах, скупо отчитался Хард. — Но бог всегда смеётся над теми, кто верит, что может примерить на себя его роль. Всё изменилось в тот день, когда надменная и непогрешимая лирэ Авьен без сожаления решила спустить своё незапятнанное имя в сортир за пачку гейров и миллион крейсов! А потом ушла так величественно и достойно, что глядя на её узкие симметричные лопатки и идеальную линию позвоночника, у меня мутилось в голове.