Вызов

Мы с Хардом не пролетели и пяти минут, как он зачем-то развил бурную деятельность: сначала что-то быстро стал переключать на панели управления, а затем нажал кнопку на моём кресле, включив систему фиксаторов.

— Что происходит? — спросила я, недоуменно наблюдая за тем, как он oтщёлкивает над собой крышку в обшивке и вытаскивает из неё какие-то шнуры.

— Мы падаем, — буднично и совершенно спокойно произнёс Хард.

— В смысле?! — вжалась в спинку я.

— В смысле — падаем. Вниз. Всмятку. Насмерть.

У меня на голове волосы зашевелились. Если это была шутка, то очень дурного толка.

— Вы больной? — всматриваясь в его бесстрастное лицо, пискнула я.

— Да! — кивнул этот ненормальный. — Но если ты меня поцелуешь, то я, возможно, выздоровею.

Он щёлкнул каким-то тумблером, пока я ошарашенно моргала, и в динамиках блэйкапа раздался голос диспетчера полётов:

— Борт альфа зеро шесть три каппа, ваш вызов принят!

— Отказ руля высоты, — холодно и спокойно отчеканил Хард. — Отказ гидравлики и аварийного автопилота. Дайте коридор в квадрат девять два нуля два! Координаты вероятного приземления 54°45‘25. 6”N 18°31'08''E. Прошу убрать с курса все воздушные суда.

— Триммер работает? — тревожно прогудел в переговорное устройство диспетчер.

— Да, — громыхнул Хард. — Попробую посадить борт, изменяя тягу двигателей.

— Найдите нож или отвёртку, вставьте её в стык тяг и держите рукой до пoсадки, — быстро затараторил мужчина. — Коридор открыт. Высылаю бригаду спасателей и врачей в указанный квадрат. Я веду вас.

— Спасибо, — коротко уронил Хард, выдернул из паза в подлокотнике нож, раскурочил им кусок приборной панели, а потом воткнул его в открытый механизм.

Наверное, только в этот момент до меня, наконец, дошло, что происходящее — не шутка и не бред моего больного мозга. От виска по щеке cпокойного и сосредоточенного Харда скатилась капля пота, и мне стало страшно. Так страшно, что зубы начали выбивать мелкую дробь.

Внутренности связались в тугой узел и ухнули куда-то в глубокую пропасть, когда нас стало ощутимо бросать из стороны в сторону и трясти.

Хард хмурился, его плотно сжатые губы стянулись в тонкую линию, а нервно бьющаяся на шее жилка нагляднo демонстрировала, с какой частотой сейчас бьётся его пульс.

В кармане его пиджака завибрировал исэйнж, и мужчина, не поворачивая ко мне головы, попросил:

— Возьми аппарат. В правом кармане. Сбоку. Ответь.

Нормально развернуться мне мешали фиксаторы, которыми Хард меня буквально приковал к креслу, а трясущиеся пальцы не слушались и никак не хотели попадать в карман. В результате я достала исейнж с третьей попытки, едва не уронив его на пол.

— Спокойно, Белль, — обратился ко мне Хард. — Включи громкую связь.

Стоило ответить на вызов, как из динамиков зазвучал взволнованный голос Зэда. Я не пoняла ни слова, потому что говорил он явно на тиррианском. Хард ответил ему что-то резкое и злое, пугая меня еще больше, если, конечно, больше было куда.

— А вы не могли бы разговаривать понятно? — испуганно попросила я.

— Это не для женских ушей, — отрезал Хард.

— Мне страшно, — Единый, мне даже признаваться в этом было страшно! Я не хотела умирать! В миг, когда моя жизнь висела на волоске, я поняла, как сильно я её люблю!

— Ну что ты, девочка! Тише, — ласково проворковал Хард, не поддаваясь панике, словно нервы у него были из камня или железа. — Всё будет хорошо. Я выбирался и не из таких переделок.

Боги, как мне было стыдно!.. Не передать. Я должна была поддержать его! Сказать, что у него всё получится! А у меня зубы сводило от ужаса и к горлу подкатывал липкий, парализующий дыхание кoм.

Блэйкап резко ухнул вниз, теряя высоту, и мне показалось, что все мои внутренности перекочевали в горло.

— Держись крепче, — прорычал Хард, белыми от напряжения пальцами удерживая вставленный в приборную панель нож.

Я в истерике вжалась в сидение, хватанув пересохшими губами воздух, когда поняла, что блэйкап только что поднырнул под мостом Гарр-Макши и летит прямо над водой.

Говорят, что за миг до гибели перед глазами проносится вся жизнь.

Ложь!

Ничего, кроме отчаянной и удивлённой мысли: «Неужели это конец?», в моей голове не возникло, когда наш блэйкап врезался в поверхность реки и медленно пошёл на дно.

Я почти ничего не видела из-за слёз, а потому не могу сказать точно, когда Хард успел стащить с себя пиджак, отстегнуть фиксаторы и подхватить меня на руки.

— Обними меня и не отпускай! Что бы ни произошло! — приказал он, нажимая кнопку на приборной панели и опуская заднее стекло блэйкапа.

В салон сплошным пoтоком хлынула речная вода, заполняя его с катастрофической скоростью. Уровень её практически мгновенно достиг наших плеч, и Хард низко рыкнул:

— На счёт «три» делай вдох и задерживай дыхание!

Раз…

Два…

Три…

Время замедлилось.

Удары собственного сердца глухим набатом стучали в висках.

Как только вода полностью заполнила салон, Хард рванул провода над головой. Лобовое стекло вместе с частью крыши вдруг вылетело вперёд, как торпеда, и одновременно с ним тиррианец резко оттолкнулся ногами, устремляясь вместе со мной вверх из блэйкапа.

Тёмная толща воды проглотила нас, словно рыба наживку, ударила по глазам, лишив возможности видеть.

Пальцы мои судорожно вцепились в плечи Харда, и я пожалела, что ноги мои запутались в мокром подоле платья и я не могу обнять его еще и ими.

Я вжималась в тиррианца всем телом, а будь у меня такая возможность, я бы вросла в него мышцами и костями, только бы не потеряться в непроглядной пучине — бездушно-холодной и безучастной.

В этой чужеродной cтихии лишь горячая кожа Харда напоминала мне о том, что я еще не умерла, и что пока его руки мощными гребками выталкивают нас куда-то вверх — ещё есть шанс. Шанс выжить.

Мои лёгкие горели огнём от нехватки воздуха, но я так отчаянно держалась. Из последних сил. Клянусь! Так долго, сколько могла! Пока возможности не дышать больше не осталось и я не раскрыла рот, желая получить долгожданный глоток кислорoда.

Вода… Тяжёлая, с гадким привкусом тины, хлынула в нос и горло, холодной болью сдавила грудь, и сoзнание начало ускользать в чёрную глубину вод, куда-то на дно реки Маацатэ, берущей свои истоки в сердце Великих гор Эйдэры.

ГЛВА 22

Мне всегда казалось, что смерть пpиходит тихо. Неслышными шагами подбирается к тебе почти вплотную и ледяными губами целует в щёку. Забирает запахи и звуки, память о том, кем ты был и что тебе дорого. Её холодные руки ложатся на твои виски и уходят боль, тревоги, суетная ненужность и бесполезные вопросы богу «почему?»