Вызов
Шрифт:
Моя смерть была неправильной. Она нещадно давила на рёбра, едва не ломая их своим напором. Впивалась в позвоночник могильным холодом камня и громко кричала…
Так грoмко, чтo меня вырвало. Вывернуло отвратительно едкой водой, кажется, разодрав при этом гортань.
И где, спрашивается, обещанная лёгкость тела и безмятежность мыслей? Я себя чувствовала древней старухой, которую к тому же здорово побили палками. У меня всё болело, а безжалостная смерть трясла меня как погремушку и что-то спрашивала.
Единый, что ей от меня еще нужно?
У неё почему-то
И почему мне даже умереть нормально нельзя?!
Кощунство, но у меня возникло желание дать смерти в лоб. Мне только надо было собраться с силами! И я почти сделала это, разлепила болезненно оцарапавшие глаза веки и… уткнулась взглядом в склонённое надо мной лицо Харда.
— Белль, не молчи! Крошка, ты меня слышишь? Скажи что-нибудь!
Голос… У него был такой странный голос. Жалкий. И сам он выглядел ничуть не лучше: испуганный, мокрый, с беспорядочно прилипшими ко лбу и щекам тёмными прядями. Никогда его таким не видела. Кажется, безупречный лоск Мистера Неприличие утонул в реке вместе с его дoрогущим блэйкапом.
— Ты всё-таки опять умудрился испортить мне вечер, — наверное, не очень удачно пошутила я и закашлялась от боли в истерзанном горле.
Где-то высоко в небе вспышкой разорвался праздничный фейерверк, и под его нарастающую канонаду Хард рывком прижал меня к себе, грея дыханием висок. Его мягкие губы поочерёдно перецеловали мои глаза, обласкали щёки и, добравшись дo губ, вернули меня к жизни.
Он целовал меня сладко и грешно. Делился дыханием, страстью, теплом. И руки его, такие сильные и нежные, раскачивали меня в такт ударам его сердца, что были для меня слаще музыки.
Мы живы! Единый, мы живы! И это было лучшим подарком, который я могла получить на Новый Крайд.
****
Не прошло и минуты, как темноту пространства вспорoли лучи прожекторов, а тишину взорвали сирены спасательных аэромобилей. К нам с Хардом неслись люди, и я вдруг поняла, что не хочу, чтобы они нарушали наш праздник спасения своим вторжением.
Я испытывала разочарование и… страх из-за того, что сейчас меня оторвут от Харда и я снова начну тонуть. И, наверное, выглядела полной идиоткой, когда вцепилась в его мокрую рубаху пальцами, заглядывая в его неулыбчивое лицо с надеждой и мольбой.
— Всё хорошо, Белль, это помощь!
Как будто я этого не понимала! Мне не нужна была их помощь. Я никого не хотела видеть. Мне нужно было, чтобы Хард забрал меня из этого жуткого места и увёз домой!
— Со мной всё в порядке, — рявкнул он, стоило кому-то из бригады врачей приблизиться к нему и набросить на плечи специальное согревающее покрывало. — Осмотрите девушку! Её надо отвезти в больницу.
— Не хочу в больницу! — прохрипела я, не в силах сопротивляться погрузившим меня на переносную платформу людям, цепляющим ко мне медицинские датчики.
— Успокойся. У тебя шок. Ты наглоталась воды. И тебя надо осмотреть, — жёстко заявил Хард. — Ты же не хочешь серьёзно заболеть?
Я, как послушная кукла,
мотнула головой, и мужчина кивнул:— Вот и умница.
— А вы?
Я не знаю, что я хотела сказать этим вопросом. Моё бессознательное выдало его прежде, чем в голове успела сформироваться чёткая мысль.
Он понял. Наверное, даже раньше, чем я. Улыбнулся — мягко, словно погладил. И взяв меня за руку, пророкотал:
— Не бойся, я никуда не уйду. Буду рядом.
И с плеч словно мешок с камнями свалился. Смежив веки, я без возражений позволила занести себя в спасательный айркар, чувствуя силу руки Харда, надёжно сжимающей мою ладонь.
Вы будете смеяться, если узнаете, какие мысли меня посетили в этот момент. Я подумала о том, что если мы опять начнём падать — Хард меня непременно спасёт.
Не знаю, зачем в реанимационных аэромобилях на потолке крепилась какая-то огромная зеркальная штуковина, но увидев себя в ней, я пришла в ужас.
В сравнении с Хардом, я выглядела даже не жалко, а убого. Единый, а он меня еще и целовал. Такую: облезлую, грязную, с потёками косметики на лице, похожую на выловленного из реки полудохлого смугра!
Поймала на себе пристальный взгляд тиррианца, и смущение обожгло щёки. Впервые стало стыдно за то, как я выгляжу.
— Спасибо, — запоздало решила поблагодарить его за спасение собственной жизни.
Но он почему-то не проникся, а вместо какой-нибудь непристойности в его духе cовершенно серьёзно выдал:
— Прости меня.
— За что? — вот уж удивил так удивил!
— Я допустил ошибку, которая чуть не стоила нам жизни. Излишняя самонадеянность — не признак ума, а следствие непростительной беспечности. Мне надо было взять с собой в «Цэсс» Зэда. Я не предполагал, что они могут действовать так нагло, а надо было…
Я обмерла, сообразив, куда он клонит.
— Они?.. Думаете, ваш блэйкап кто-то испортил?
— Расследование покажет, когда служба контроля вытащит аппарат из воды. Но я не сомневаюсь, что в моём блэйкапе порылись со знанием дела, потому что система вышла из строя не сразу.
Тянущее чувство страха вновь засосало под ложечкой, и я впилась в Харда испуганным взглядом:
— Позвоните Роксу и Лиаму! Скажите им, в какую больницу нас везут.
— разве что попрошу об этом донную плирузу, * — улыбнулся Хард. — Именно ей в качестве подарка достались наши исейнжи.
Боги, у него хватало сил еще и шутить в данной ситуации!
Заметив, что я сникла, Хард успокаивающе произнёс:
— Не беспокойся. Я попрошу позвонить им Зэда. Он летит за нами.
Хард ошибся. Здоровяк не летел за нами. К моменту нашего приземления он, наверное, уже колею перед больницей протоптал. стоило Харду выбраться из летательного аппарата, Зэд тут же ринулся своему боссу навстречу и без соблюдения всякой субординации сгрёб его в стальные объятия.
Во всём этом меня радовало только то, что пока они были заняты друг другом, меня занесли в здание больницы и Зэд не увидел, насколько плачевно я выгляжу. На его прекрасную «ассанти» я сейчас не тянула от слова «категорически».