Вызов

Я покусала губы, стараясь не расплакаться перед посторонним человеком, и согласно кивнула:

— Да, я понимаю. Но мне ведь можно будет к нему приходить?

Доктор ответил не сразу. Я поняла позже, что он просто грамотно подбирал слова, дабы вместо одного пациента не получить в свою клинику сразу двоих.

— В случае с вашим братом всё зависит от характера и тяжести психотравмирующего фактора. Психика человека — очень сложный и хрупкий механизм. бычно её автоматической реакцией на какую-то угрозу является бессознательная психологическая защита: вытеснение, отрицание, изоляция, идентификация, рационализация, проекция, сублимация и прочее. Но… Всегда необходимо учитывать личностные особенности, слабость или неадекватность механизмов совладания, а также содержание и эмоциональную значимость травмы. И вот здесь вы, лирэ ннабелль, можете являться для Лиама тем неблагоприятным фактором, который лишь усугубляет его депрессивное состояние. Он очень остро и болезненно реагирует на ваше присутствие. И не потому, что вы причинили ему боль или зло, а потому, что он боится вас потерять как единственную связующую нить с той зоной комфорта собственной психики, где он чувствует себя в безопасности.

— Я тоже боюсь его потерять.

— У вас этот страх не усиливается навязчивым состоянием. Насколько я понимаю, это не первый срыв Лиама?

— Не первый…

Я вздохнула и дрожащей рукой поднесла к губам чашку с чаем, осушив её практически до дна. Спокойнее я, конечно, не стала, но зато смогла рассказать доктору то, о чём в нашей семье старались не вспоминать:

— Не знаю, слышали ли вы печальную историю семьи Авьен, но в любом случае, как врач, вы должны знать, с чего всё началось. Когда Лиаму было пятнадцать, у него на глазах маньяк застрелил нашу маму. Она умерла у брата на руках. На маминых похоронах у него и случился первый приступ. Тогда Лиам несколько мунов провёл в клинике, а когда вернулся домой, больше крайда ни с кем, кроме меня, не разговаривал. Врачи говорили, что это последствия пережитого стресса, и со временем Лиам станет прежним. К сожалению, прежним он уже никогда не был. Спустя пару лет было ещё несколько срывов, но не таких сильных, как этот, что произошёл сейчас. Два дня назад Лиама задержали и обвинили в покушении на убийство. Вчера обвинения с него сняли и отпустили. сегодня… Сегодня вы видели, что с ним творится.

— У какого врача наблюдался ваш брат?

— Я не знаю, в какой клинике и у какого врача брат лечился в самый первый раз, думаю, эти сведения есть в общей медицинской базе и электронной карте Лиама. Но в последнее время им занимался наш семейный врач — доктор Трагс. Если хотите, можно уточнить у него все нюансы.

Вайтим задумчиво уткнулся взглядом в стол и вдруг спросил:

— А не могли бы вы мне привезти из дома те препараты, которые Лиам постоянно принимал?

— Могу, — растерялась я. — А не проще ли посмотреть по карте, что ему выписывали?

— Безусловно, — кивнул доктор. — Обязательно посмотрю. Но лекарства мне всё же привезите!

– орошо… И я еще забыла обговорить с вами денежный вопрос. Сколько я должна заплатить за содержание Лиама в клинике?

— О, об этом можете не беспокоиться, лирэ, — мягко улыбнулся мне доктор. — Ваш муж уже обо всем позаботился. Мне жаль, что начало вашей семейной жизни омрачено болезнью брата. Но смею вас заверить, что он в надёжных рукаx. Обещаю, что сделаю всё возможное и невозможное, чтобы помочь Лиаму.

— Спасибо. Вы дадите мне знать, когда можно будет пообщаться с братом?

— Обязательно, лирэ Аннабелль. В любом случае сегодня он проспит до вечера. Так что вам здесь находиться совершенно не обязательно. Помочь вы всё равно ничем не сможете.

Прозвучало так, словно меня вежливо попросили на выход. Хотя я прекрасно понимаю, что и так отняла у Вайтима много времени. Его пациенты ждут, а он вынужден возиться со мной.

— Простите, что отвлекла вас от работы. У меня и у самой дел невпроворот. Ещё раз спасибо за консультацию и помощь! — пoжав доктору руку, я покинула его кабинет, а когда спустилась к регистратуре, обнаружила дежурящегo на выходе Зэда.

Заметив меня, здоровяк двинулся мне навстречу, без лишних слов протянув забытый мною дома исэйнж.

— Спасибо, Зэд. Прости, что из-за меня тебе пришлось за ним возвращаться в Цахи-Центр, — вздохнула я.

— Мне было несложно, ассанти, — пожал огромными плечами Зэд. — Тяжелее было слушать, как он пиликает без перебоя. Вам всё время кто-то звонит!

— Да?

Активировав гаджет, я открыла список пропущенных вызовов и недоверчиво уставилась на их количество. Немудрено, что Зэд нервничал. Звонков было больше сотни! Только от Полти Клайс пятнадцать, а были ещё и от подруг, с которыми я почти декрайд в принципе не общалась. И это могло значить только одно — новость о моем браке с Хардом пошла в массы, и скандал начинал набирать обороты.

Как не вовремя!

Исэйнж в моей руке ожил, разразившись возмущённой трелью. На экране всплыло фото улыбающейся Полти, и я закатила к небу глаза:

— Только её мне сейчас не хватало!

— Заблокируйте номер, если не хотите говорить, — наивно предложил мне избавиться от неё Зэд.

— Поверьте, худшее, что я могу сделать — это обидеть Полти Клайс. С такими как она надо дружить! — вздохнула я и приняла вызов.

— Я уже молчу о том, что пока я прикрывала твою пятую точку, ты умудрилась вляпаться в очереднoй скандал, даже не предупредив меня! — без всякого предисловия и вежливого приветствия на высокой визгливой ноте начала Полти. — Ты обещала мне эксклюзив, и я выставила себя полной идиоткой, написав об этом в блоге. А теперь вся Эйдэра гудит, ты не отвечаешь на мои звонки, а я не могу показаться на люди, потому что все называют меня врушкой!

— Полти, сбавь обороты! У меня от твоего визга уже в ушах звенит, — прикрикнула на подругу я. — Когда ты хотела, чтобы я тебе дала интервью? Когда я попала в аварию или когда в ней ложно обвинили моего брата? И заметь, я ответила только нa твой звонок, а не на сотни прoпущенных от твоих конкуренток!

На несколькo благословенных секунд в исэйнже воцарилась тишина, а затем послышалось змеиное шипение Полти:

— Тебе звонила эта пустоголовая воображала Фикси?

Кажется, в списке пропущенных вызовов я её действительно видела. Она и Полти не реже раза в неделю устраивали высокоинтеллектуальную ругань в блоге, заставляя всю Эйдэру следить за их нешуточными баталиями.

— Звонила! И не только она, — мстительно играя на нервах и тщеславии Полти, подтвердила я. — Так что у меня богатый выбор, с кем поделиться свежими новостями.

— О, Анни, — меняя интонации на жалобно-просительные, протянула девушка. — Прости меня! Я разнервничалась. Тут такое творится, такое творится, а я не в теме. Слушай, ты что, действительно вышла замуж за этого возмутительно-наглого скандалиста, который погубил твою репутацию?

Не знаю почему, но меня это задело. Да, безусловно, Хард не святой и небезгрешный, но говорить о нём гадости я никому не позволю!

— Во-первых, я не советую тебе отзываться о моём муже в таком тоне, если ты хочешь, чтобы я с тобой вообще разговаривала, а во-вторых, этот скандалист спас не только мою жизнь, но и ту самую погубленную Ивом Фрай-а-Тэ репутацию. И если хочешь знать, то мой возмутительно-наглый Грэй намного порядочнее и честнее большинства благовоспитанных и респектабельных тинов, мнящих себя образцом нравственности!

— Это бомба! Я уже вижу этот заголовок: «Грэй Хард — благородное сердце под маской циника», — благоговейным шёпотом зашлась в экстазе Полти.

Единый, еcли творческий полёт этой ненормальной не останoвить, завтра вся Эйдэра будет умилённo рыдать на портреты Харда, и кoнчится всё тем, что он меня за это прибьёт.

— Полти, а давай без пафоса! Иначе не будет никакого интервью. Я рассказываю тебе свою историю, а ты честно и без всяких излишеств и прикрас доносишь её до своих подписчиков.

— Ладно, — скисла Клайс, но не оставила попыток получить из первых рук какую-нибудь сенсацию. — Ну хоть для затравки скажи, что тебе подарил муж на свадьбу? Должна же я как-то заинтересовать народ.