Вызов

Туда, игнорируя предупреждения охранников, я и двинулась, гордо вскинув голову, ломая выстроенную человеческую конструкцию, словно хрупкую корку льда.

Неохотно, со скрипом, но рабочие расступались, давая мне дорогу, и лица их, недовольно кривясь, отворачивались, стоило мне открыто и прямо посмотреть кому-то в глаза.

В какой-то миг я вдруг кожей ощутила витающую в воздухе агрессию и остановилась, резко развернув голову туда, откуда она пришла.

— Так в чём суть ваших претензий? — вонзаясь взглядом в худое неприятное лицо высокого брюнета, не успевшего скрыть от меня своих серых глаз с затаившейся в них злобой. — По какой причине бастуем?

— Мы хотим говорить с новым хозяином, лирэ Авьен, — визгливо крикнул кто-то у меня за спиной. Я не успела повернуться и увидеть — кто.

— Хард! — спокойно, но достаточно громко произнесла я. — Лирэ Аннабелль ард. И я не только жена нового владельца «Авьен Сортэ», но и управляющая компанией. А теперь я повторю свой вопрос: по какой причине вы сегодня бастуете?

— Вы обещали пострадавшим во время аварии денежную компенcацию, а еще заплатить всем, кто находился в тот день в цеху, по повышенному тарифу! — послышался голос справа, и его я узнала сразу. Мангл Койн, председатель рабочей общины, был человеком резким, немного грубоватым, но справедливым и пользующимся абсолютным авторитетом.

— И я выполнила своё обещание, тин Койн!

— Ложь! — посыпалось на меня со всех сторон. — Мы не получили ни свега!

— Я лично звонила в банк и договаривалась с управляющим, чтобы все средства были зачислены. Это произошло сегодня утром, а вы, видимо, проверяли свои счета ещё вчера. Тин Койн, вам ведь не сложно послать кого-то из своих людей в раздевалки, чтобы они могли взять из шкафов исэйнжи и проверить, пришли ли деньги?

— А там их схватят нанятые вами охранники и обвинят в попытке шпионажа и разглашения секретов завода! — гадко ухмыляясь, обвинительно бросил мне в лицо тот самый тощий брюнет, что сразу вызвал у меня серьёзные подозрения.

Подогретая толпа возмущённо загудела, соглашаясь с совершенно идиотским предположением, и хмуро наблюдающий за происходящим Мангл высоко поднял руку:

— Я сам схожу и проверю. Если деньги пришли, лирэ ннабелль, мы все вернёмся на свои рабочие места.

Это было не то, чего я хотела. Мне пришлось коротко кивнуть и сжать кулаки, чтобы не выдать беспокойства. Тот тощий именно этого и добивался — услать подальше Койна, одно слово которого могло заставить всех замолкнуть и слушаться.

Тому, кто разогрел толпу, не нужен был порядок, он преследовал единственную цель — посеять хаос. И именно этим он занялся, стоило Манглу выйти из цеха.

— Кому вы верите? — прозвучало откуда-то из гущи протестующих. — Даже если деньги и перечислили, то только для того, чтобы замылить нам глаза! Завтра нас всех выкинут на улицу без пособия и компенсации. Её инопланетному мужу наши законы не писаны и плевать он хотел на наши проблемы! она — так тем более, если отца родного из-за денег предала! Вы где-нибудь слышали, чтобы у тиррианца работали эйдэрцы?

— Не надо путать секретную добывающую отрасль с производственной! У моего мужа энергетический концерн, технологии добычи энергии которого являются собственностью тиррианцев! — пытаясь перекричать нарастающий шум поведала я. — А «Авьен Сортэ» выполняет заказ планетарнoго масштаба от правительства Эйдэры! Я не собираюсь никого увольнять. Наoборот, хочу еще нанять рабочих, увеличить количество смен и поднять вам зарплату.

— Они наймут тиррианцев, а нас уволят, чтобы мы не раскрыли их секреты! — активизировался кто-то за моей спиной, и одновременно с этим чья-то рука жёстко впечаталась мне между лопатками, лишая равновесия и причиняя боль.

Заваливаясь на стоящего впереди рабочего, я по инерции выставила перед собой руки, невольно толкнув мужчину.

— Она его ударила! — тут же завизжал провокатор сзади. — Навэ его ударила!

Толпа вокруг меня сомкнулась, грозя расплющить. На плече моём cжалась крепкая ладонь, и я на голом инстинкте двинула назад локтём, сбрасывая с себя чужое пугающее прикосновение.

— Не трогайте её! — заорал тот мужчина, которого я нечаянно толкнула, но сумасшествие уже начало набирать обороты.

Чьи-то пальцы попытались ухватить меня за руку. Затрещала ткань пиджака, рукав моей одежды пoшёл по шву, и меня захлестнула волна гнева, поднимая из глубин моего сознания что-то такое же яростное и необратимое, как стихийное бедствие.

Свободной рукой я резко толкнула схватившего меня мужчину в грудь, и он вдруг зашёлся кровавым кашлем, забрызгивая чем-то тёплым и тёмным мою шею и одежду.

— Она сумасшедшая! Безумная навэ!

Откуда-то сбоку и сзади послышались выстрелы и предупреждающие окрики охраны. Толпа вокруг меня бесновалась, что-то орала. Меня трогали липкие ладони мужчин, толкали их крепкие тела, и я с отчаянным ужасом рычала, словно дикое животное, изворачивалась в душной тесноте, натыкаясь взглядом на искажённые до неузнаваемости лица рабочих, из носов которых струйками текла кровь.

— Назад! — набатом пролетело над ревущей толпой. — Все назад!

Оглушительные выстрелы подняли новую волну паники и хаоса, и это почему-то вызвало у меня ассоциацию конца света.

Кто-то, тянувший ко мне руки, внезапно отлетел на несколько метров, отброшенный непонятной пугающей силой. Толпа неожиданно отхлынула oт меня, словно тяжёлая волна прибоя. Я увидела, как сквозь неё, пробивая ко мне путь локтями и кулаками, ломятся тиррианцы и судорожно глотнула ртом воздух, понимая, что спасение близко.

Они были похожи на стаю хищников, собирающихся рвать на части напавших на меня безумцев.

Кулак Зэда снёс с пути коренастого рыжего парня, перешагнув через тело которого здоровяк просто протянул ко мне руки. Я рухнула в них как подкошенная. Прижалась к крепкому телу мужчины, незримая сила и надёжность которого укутали меня в свою ауру. И когда где-то рядом прозвучал рокочущий голос арда, резко и зло отдающий приказы, меня стало колотить мелким ознобом, словно я продрогла до самых костей, и этот холод засел где-то внутри них, не давая мне согреться.

— Грэй, она теряет контроль! — глухо позвал Зэд.

— Держите строй! — рявкнул кому-то Хард.

Я еще не успела увидеть его самого, но уже почувствовала приближение мужа, глотнув как аперитив его неповторимый запах.

Горячее тепло сухой ладони коснулось моей щеки, и я утонула в штормовой зелени его глаз, тщетно пытаясь что-то прошептать нежелающими шевелиться губами.

— Сомкни веки, — приказал он. Такой жёсткий, собранный, сжатый как пружина.

Я не хотела подчиняться. Просто из страха, что когда открою глаза, больше Грэя не увижу.