Вызвать дьявола

– Другими словами есть только один вход в отделение. Парадная дверь.

– О, Боже,– вздохнул Олджи Лоуренс. – Мы знаем, что никто там не проходил, кроме...

– Кроме Рассела Крэйга. Который, по вашим словам, не ходил дальше комнаты для допросов, где вы разговаривали.

– И вскоре ушел. – К счастью, Лоуренс не упомянул о диких теориях старого жулика. – Подождите секунду. Кто-то мог скрываться в отделении?– И сам же ответил на этот вопрос: – Нет, это вне рассмотрения. Мы искали повсюду, как только обнаружили тело.

– Да. Едва ли вероятно, что кто-то мог войти в отделение невидимым. Но в любом случае не было никакого способа незаметно уйти. – Хэзлитт подпер кулаком подбородок. – Никто не просочился через решетки и не прошел сквозь прочные стены.

Лоуренс неловко передернул плечами. В голове начал разливаться страх.

– И у нас есть еще один свидетель,– добавил Хэзлитт.

Он замялся, а затем добавил, чуть извиняющимся тоном:

– Мисс Уотсон, заведующая почтой.

Олджи вспомнил эту леди:

– Конечно. Она, должно быть, постоянно наблюдала за нами.

– Вы правы. Наблюдала. После того, как мы посадили старого Саймона в камеру, она практически на отводила глаз от отделения.

Хардиндж слабо усмехнулся:

– За это можно ручаться.

Инспектор пробормотал:

– Она – старая надоеда, но на этот раз ее наблюдение нам полезно. – Хэзлитт повернулся к Лоуренсу: – Она видела, как вы вошли в отделение вскоре после четырех. Это пробудило ее любопытство – она, очевидно, знает вашу репутацию.

– Такова,– лениво заметил Олджи,– цена славы!

–Гм,– проворчал инспектор. – Так или иначе, она наблюдала. Она не может видеть, что происходит внутри,– слава Богу, в окнах матовые стекла,– но она не спускала глаз со входа. Готова поклясться, что никто не входил и не выходил из здания между временем вашего прибытия этим днем и моим этим вечером, кроме Рассела Крэйга...

– И нас с сержантом, когда он крикнул мне без пяти минут шесть. Ах, да, и констебля, который прибыл вовремя.

– Нам не нужно рассматривать Шоу,– проворчал Хэзлитт. – Или Тиссена.

– Правильно,– Лоуренс задумался. – Что ж, это, кажется, все решает. При условии, конечно, что старушке можно верить.

Хардиндж кашлянул:

– Мы сами согласны с ее свидетельствами. Невозможно пройти в отделение или в проход к камерам, не проходя через комнату для допросов.

Хэзлитт вмешался:

– Правильно. Помимо Саймона Тернера, в здании было только три мужчины: сержант, вы, мистер Лоуренс, и Рассел Крэйг.

Он прищурился и мрачно повторил:

– Только три.

Лоуренс легкомысленно предложил:

– Как говорится, вы платите, вам выбирать. Кто из нас убил его, инспектор?

Лицо сержанта напряглось:

– Это не шутка!

Лоуренс кивнул:

– Простите.

Хэзлитт резко встал:

– Давайте перейдем к сути. Никто не может быть выше подозрений в подобном деле, даже если он сержант полиции или,– его пристальный взгляд, переключился на улыбающегося молодого человека с приглаженными светлыми волосами,– любитель детективов.

– Согласен,– вежливо сказал Олджи. – К счастью, у меня есть алиби.

– Мы его проверим,– холодно парировал инспектор.

Он открыл дверь в соседнее помещение и дал некоторые инструкции своим сотрудникам. Возвратившись, он недовольно прокомментировал:

– Был случай несколько лет назад, когда мы нашли тайный проход в стене отделения полиции. Я хочу убедиться, что здесь такого нет.

– Вы должны избавиться,– весело заметил Лоуренс,– от этого комплекса тайных ходов. Это безнадежно vieux jeu^{7}.

Хардиндж резко посмотрел на своего молодого друга. Он понял, что легкомыслие Олджи было только маской... Очевидно, Лоуренс глубоко обеспокоен.

Как будто прочитав мысли сержанта, Олджи пробормотал:

– Не обращайте на меня внимания, джентльмены. – Он усмехнулся. – У меня нет улик.

Инспектор не засмеялся. Он сказал:

– Три человека. Мы по очереди рассмотрим всех вас.

Он начал расхаживать по комнате:

– Сначала Рассел Крэйг. Он прибыл примерно без четверти пять и оставался пятнадцать или двадцать минут.

– Угу.

– В течение всего времени он сидел в комнате для допросов. Это – ваши свидетельства, мистер Лоуренс и сержант. С этим все ясно.

Он добавил в скобках:

– Я послал к нему сотрудника, чтобы допросить дома. Хотя не предполагаю, что мы найдем что-то, чего уже не знаем. – Его тон подразумевал, что старому жулику все равно придется через это пройти.

Лоуренс сонно произнес:

– Таким образом, мы вычеркиваем дядю Расса. – Он зевнул. – Три минус один дает два.

– Затем,– мрачно продолжил Хэзлитт,– имеется сержант Хардиндж.

Лоуренс с любопытством поглядел на обоих полицейских. Он знал: ни один из них не чувствует себя спокойно.

Инспектор сказал:

– Мы подробно рассмотрим перемещения сержанта. Все оправдательные свидетельства – ваши, мистер Лоуренс. Поправьте меня, если ошибусь.

Хардиндж вспыхнул. Позже он доверился Олджи: «Это был самый неприятный момент в моей жизни».

Хэзлитт, подавляя свои чувства и корпоративную гордость, продолжал:

– Сержант сопровождал вас в камеру, где вы разговаривали с заключенным. Когда вы уходили, Тернер был все еще жив. Хардиндж прошел с вами вдоль коридора через комнату для допросов и к подъезду. Затем вы вернулись в отделение. Сержант принес ваше оружие, затем вы оба уселись в комнате для допросов, пока не прибыл Крэйг, прервав ваши разговоры. Он оставался, как я сказал прежде, в течение приблизительно двадцати минут. В течение этого времени сержант выходил дважды: на короткие промежутки, чтобы сделать чай.

ТонХэзлитта выражал неодобрение.

Он продолжил:

– Крэйг ушел, и вы сХардинджем оставались в комнате для допросов до без четверти шесть. К этому моменту, как мы теперь знаем, Тернер был уже мертв. Причем, как минимум уже полчаса.

Инспектор расслабился и улыбнулся.

– Ну, сержант, это обеляет вас. Вы не имели возможности войти в камеру. Вы были один очень краткое время, чтобы приготовить чай в жилом помещении. Поскольку каждое окно имеет решетку (а мы проверили все решетки) и нет никакой двери между жилыми помещениями и коридором с камерами, у вас не было никаких возможностей пройти из этой комнаты – он огляделся – к камере Тернера. Остальную часть времени вы были с мистером Лоуренсом.