Взгляд с обочины 1. Митрим

Кстати о луках…

Он покосился на отца, но с ним обсуждать идею было бессмысленно. Если он вообще в сознании.

Какое-то время Тьелпэ просто смотрел вперёд и задумчиво поглаживал тёплую лошадиную шею, прикидывая скорости - свою и охотников - и вспоминая дорогу. Потом свернул левее: совсем немного, чтобы орки не сразу поняли, что их ведут теперь обратно по широкой дуге.

Глубоко вдохнул и открыл сознание.

С Тьелкормо он ни разу до сих пор не пытался мысленно разговаривать, даже в Амане. А здесь голова разболелась ещё до разговора, после очередной неудачной попытки дозваться. Когда, наконец, получилось, Тьелпэ от неожиданности растерялся на секунду, прежде чем сказать заготовленное:

(о) Ведём орков обратно, устройте засаду.

И добавил образ: приметная скала на одном из лысых холмов, с хорошим обзором, как раз стрелять удобно.

А больше ни на что сосредоточения не хватило. Он только успел ещё убедиться, что Тьелкормо его услышал, и с облегчением закрылся, прячась от диссонанса.

С отцом и даже с близнецами общаться было гораздо проще. Даже здесь.

Оставалось надеяться, что этого достаточно.

***

Лошади трусили небыстрой рысью, нервно вскидывая головы и косясь на орков позади. Те опять сократили расстояние, видя, что добыча уже никуда не денется.

Тьелпэ тоже уже начинал так думать. Последнюю четверть часа он ехал к отцу вплотную, поддерживая его, если тот слишком уж сильно заваливался на бок, и всерьёз начал опасаться, что до засады они хоть на двести шагов, но не доедут. Или что Тьелкормо что-то не услышал, не понял, не успел…

Когда они сперва поравнялись со скалой, а потом и миновали её, Тьелпэ с облегчением увидел, что засада готова: Тьелкормо и Хуан выбрали место с северо-западной стороны от останца, засев между камней так, чтобы всё видеть, но не бросаться в глаза раньше времени. Орки их и не замечали. Наоборот, воодушевлённо прибавили шагу, когда их добыча замедлилась и заоглядывалась, непонятно что высматривая среди увалов.

Стрелы со склона застали их врасплох. Четыре орка упали сразу; ещё один, раненный в плечо, выронил ятаган. Остальные девять после короткого замешательства поняли, что враг всего один, и бросились вверх к подножию скалы. Расстояние сокращалось слишком быстро, и стало ясно, что всех Тьелкормо перестрелять не успеет.

Всадники остановились, а лошадь без наездника на всякий случай отбежала ещё подальше и топталась там, подозрительно наблюдая за происходящим.

Почувствовав остановку, Куруфинвэ поднял голову, пытаясь сфокусировать взгляд и понять, что происходит. Тьелпэ спрыгнул с лошади сам, помог ему спуститься - почти упасть, – наскоро поправил повязку и выпрямился, оглядываясь на скалу. Меч он забрал себе ещё на месте первой стычки, и теперь положил руку на рукоять, прикидывая, нужна ли его помощь Тьелкормо. В глубине души надеясь, что не нужна.

Лошади благоразумно сбежали.

Тьелкормо стоял уже не скрываясь, выпрямившись во весь рост и пуская стрелу за стрелой, а орки даже не пытались использовать пращи: сначала – в уверенности, что быстро сократят расстояние и расправятся с одиноким противником врукопашную, а потом – отвлёкшись на Хуана, который метался перед ними, вздыбившись и скаля зубы и не давая подойти слишком быстро. Их оставалось уже шестеро. В собачьи зубы они не спешили, но и уходить тоже, понимая, что беглецов перестреляют ещё верней. Вместо этого они рассыпались широким полукругом, припадая к земле и рассчитывая, похоже, взять в кольцо. Хуан мало-помалу отступал к хозяину, не в состоянии атаковать шестерых одновременно.

Тьелпэ сделал было несколько шагов в ту сторону, но передумал и вернулся - на случай, если окружить оркам таки удастся, а Тьелкормо слишком увлечётся боем, чтобы иногда смотреть в их сторону. Куруфинвэ окончательно потерял сознание, как только его положили на ровное, и рассчитывать, что он от кого-то отобьётся сам, не приходилось. Тьелпэ стал возле него, но уверенности не чувствовал ни малейшей. Он и своим-то мечом фехтовал посредственно, не то что чужим, с непривычным балансом.

Пока он размышлял, орки подобрались вплотную, Тьелкормо бросил лук, схватился за меч, и всё завертелось совсем уж быстро. Охотник зарубил одного орка и ранил второго, Хуан загрыз ещё троих, а шестой, оставшийся невредимым кинулся наутёк, но на полпути до леса его догнала стрела.

Тьелпэ постоял ещё немного и сел, с облегчением бросив меч.

– Тьелпэ, ты тоже ранен?
– обеспокоенно спросил Тьелкормо, подходя и приседая на корточки возле брата.

Тьелпэ покачал головой.

Подбежавший Хуан беспокойно прошёлся вдоль раненого, обернулся к хозяину и ткнулся мордой ему в руку. Рукав куртки у охотника был выпачкан свежей кровью и в паре мест надорван. Судя по всему, кровь была не его. Тьелкормо тоже смотрел на Куруфинвэ. Тот всё ещё был без сознания: скачка ему дорого обошлась. Левый бок был залит кровью, местами засохшей, но вокруг раны ещё было мокро и налипли сухие травинки.

Хуан потянулся понюхать, и Куруфинвэ дёрнулся, открывая глаза. Оттолкнул голову пса: “Хуан, отстань”. Тот обиженно фыркнул.

– Хуан, поищи лошадей и пригони сюда, пожалуйста, - попросил Тьелкормо, осторожно разматывая повязку, отворачивая куртку и промывая рану водой из фляжки. Быстро огляделся, протянул руку и сорвал несколько незнакомых Тьелпэ пожухших листочков. Размял и обложил рану.
– Сейчас, Курво. Не двигайся.

– Да я уже надвигался на неделю вперёд, - попытался усмехнуться Куруфинвэ, но получилось криво.
– Тьелпэ тут?

Передав контроль над ситуацией старшему, Тьелпэ привычно замолчал и сидел тихо вне его поля зрения. Но теперь придвинулся ближе.

– Тут.

– Хорошо.
– Куруфинвэ облизнул пересохшие губы.
– А орки?

– И орки тут, - хмыкнул Тьелкормо.
– Вон они лежат, отдыхают. Хочешь, помогу попинать их?

– Успею ещё.
– Куруфинвэ выяснил главное и откинулся на спину, глядя в небо. Голова слегка кружилась, очень хотелось спать и совсем не хотелось думать.

Что-то попало в глаз, он моргнул, и это что-то растаяло, оставив холодный мокрый след. Ещё одна снежинка упала на руку, потом ещё одна.

– Тьелпэ молодец. Придумал, как вывести орков на нас с Хуаном, - сказал Тьелкормо, пересчитывая оставшиеся стрелы.

– Ну я всегда говорил, что Тьелпэ умный мальчик. Благо, есть в кого. Ещё бы думал всегда, а не только по необходимости, - Куруфинвэ помолчал, собираясь с мыслями.
– Нужно вернуться в лагерь, забрать карту. Мы же почти закончили.

– Разберёмся.

– А вода у вас есть?
– спросил Тьелпэ.
– Наша осталась в сумках, там…

– Нет, не осталось воды. Придётся немного потерпеть, по дороге наберём. Хуан сейчас приведёт лошадей, и поедем.

Оставив Тьелпэ с раненым, Тьелкормо пошёл обратно к останцу, собирать стрелы: мало ли, кто встретится по дороге. И вернулся одновременно с Хуаном и лошадьми. Погладил пса по спине, смахивая снежинки:

– Спасибо, Хуан. Тьелпэ, помоги соорудить носилки.

Куруфинвэ приподнялся голову.

– Какие носилки? Я ещё не умер, ты не заметил?

– А ты поедешь на лошади, лёжа на спине и держась ушами? Ты свой бок видел?

– Скажу больше, я его даже чувствую, - усмехнулся Куруфинвэ.
– К счастью. Но шагом я вполне могу ехать. Только отдохну немного.