Взгляд с обочины 3. Аглон

– Ну… – Тинто потёр щеку и сник.

Совсем случайный человек зайти на склад и забрать там вещи и в самом деле не смог бы. Не то чтобы за этим особо следили, просто склады выдавали вещи своим: эльдар, которые по большей части знали друг друга в лицо, и людям, служащим на границе. Они сменялись слишком часто, чтобы их запоминать, но всем им при поступлении на службу выдавали одежду, и все они ходили именно в ней, гордясь своим отличием от торговцев и приезжих. Случайных людей без пограничных плащей и вовсе обычно не видели у этого склада, жавшегося к самой крепости. Люди предпочитали держаться ближе к рынку у северных ворот или, наоборот, у южных, возле казарм и в предместьях. Возможно, потому что лишних домов в городе не было, а для каждой новой постройки Тьелпэ требовал проект, составленный по всем правилам пожарной безопасности и прочего, которые люди в большинстве своём и прочитать не сумели бы.

Тинто ещё поколебался и спросил, уже почти не надеясь разобраться:

– Но зачем им столько ножей?

– Не знаю. Чтобы свои не делать?

– А своих им столько зачем?

– А свои у них вообще есть? – фыркнула Глаэрет. – Может, проще у нас взять, чем учиться самим делать.

– Проще. Ну взял один, ну три. Но четырнадцать?

Глаэрет явно не собиралась вникать в мотивы столь глубоко обидевших её людей и только махнула рукой:

– Ну так и людей не трое и даже не четырнадцать. Пока ещё всех ножами обеспечишь… Не знаю, может, родне в подарок берут? Они же сами ничего не умеют! Обувь у них рвётся за несколько лет всего, ножи не режут, и вообще.

– Что-то тут не так, - задумчиво сказал Тинто, помолчав.
– Они понимают, что так делать нельзя, иначе бы не выдумывали имена.

– Конечно, понимают. Собака тоже понимает, что со стола красть еду нельзя, потому и прячется потом, когда хозяева вернутся.

– Но они же не воруют. Сломалось, взяли новый… Мы же сразу сказали, что так можно…

Тинто задумчиво крутил в пальцах перо. Что-то тут не сходилось. Знают, что неправильно, но всё равно делают. Для этого должна быть причина. Более веская, чем просто лень.

– Да не знаю я. – Глаэрет закрыла книги и встала.
– И кого спрашивать, тоже не знаю. Но я из-за них, пока не разобралась, сама уже начала думать, что неправильно записываю! Пойду покажу вот Лонаэру… А ещё, - обернулась она уже от двери, вспомнив, - Калайнис недавно ходила одному такому куртку отнести, чтобы не замёрз. Я ещё удивилась, неужели ему сразу куртку не выдали, когда только приехал? Так он даже подтвердил, что выдали, да. Но с тех пор куртка куда-то делась.

– Да? Это кто был?

Девушка обняла книги покрепче, вспоминая.

– Который у Тьелперинкваро учится.

– Хейлан? – удивился Тинто.

– Да, точно.

– Хм. Ладно, попробую у него спросить.

– Спроси, - решительно кивнула.
– Может, он тебе объяснит, куда они все эти вещи девают. И почему в моё дежурство-то? Что я им плохого сделала?

***

Хейлан сидел в своей комнате за столом, по которому были разложены разномастные лоскутья, и накладывал на каждый понемногу пыли с каменной крошкой, зачёрпывая ложкой из миски. Миска оставалась заполнена ещё примерно наполовину, а часть её содержимого покрывала стол подозрительно правильными, хоть и нечётко очерченными кругами.

Парень отложил ложку, привычными движениями один за другим увязал в каждый лоскут по паре щепоток пыли и сгрёб всё на дальний край стола вместе с миской. Ближний край он протёр мокрой тряпкой, взял наугад один из узелков и сосредоточенно потряс его над столом, как будто просеивая муку через слишком частое сито. Мука послушно просеялась, налипая на влажный стол и защекотав в носу – Хейлан поспешно зажал нос пальцами, чтобы этот чих не закончился такой же пыльной бурей, как прошлый.

На эльфийской шахте, куда он ездил с Гвельвилосом, его больше всего поразило не то, как эльфы своей магией безошибочно находят нужную жилу. И не то, как они ловко откалывают огромные глыбы разными хитроумными приспособлениями. И даже не то, что они бросают без присмотра решительно всё, будто вовсе не знают, что такое воры.

Больше всего его поразило, что уже в лагере, разбитом здесь же при шахте, нельзя отличить только что поднявшихся из шахты – и просидевших весь день в шатре. За пределами шахты все были чисто вымытыми и опрятно одетыми, как будто не камень добывают, а прогуливаются по этой своей библиотеке в городе.

И ещё в шахте никто не кашлял. Им с Гвельвилосом тоже дали такие повязки на рот и нос, и озадаченный Хейлан счёл за лучшее молча повторять за эльфами, а дурацкие вопросы приберечь для более важных вещей. Сперва он просто таращился по сторонам, бездумно замечая такие же повязки у всех, и только когда отколотый пласт щебёнки и глины взметнул столько пыли, что свет лампы рассыпался в ней, как в тумане, Хейлан наконец понял. Оказывается, дышать пылью под землёй не обязательно.

Всю обратную дорогу он не давал покоя Гвельвилосу, хотя тот сразу предупредил, что таких повязок не делал никогда и не знает, как. А в Аглоне Хейлан сразу взялся за опыты, загоревшись мыслью сделать такую повязку самому, да хорошо бы ещё из обычного человеческого полотна, а не каких-то эльфийских волшебных паутинок.

Самые простые ткани, какие были под рукой, он испробовал сразу же по возвращении и быстро убедился, что толку от них чуть - что от сухих, что от мокрых. Какие потоньше, не задерживали никакую пыль вовсе, а плотные, вроде промасленного холста, сначала обрадовали Хейлана – пока он не сообразил, что через такой холст и дышать не получается. Следующие дни он после учёбы бродил по рынку в поисках тканей со всех концов света, и был приятно удивлён их количеством и неприятно – ценой. Хорошо хоть торговцы почти все соглашались отдавать мелкие обрезки за бесценок, но самых тонких и дорогих тканей приходилось покупать больше, чтобы проверить, не пойдут ли они в дело, если сложить их в несколько раз.

Этим Хейлан и занимался сейчас, за нехваткой рук помогая себе зубами, когда в дверь сперва постучали, потом вошли, правильно истолковав невнятное приглашающее мычание. Гость оказался Тинтэлем, удивлённо уставившимся на странные человеческие ритуалы с жеванием кожи. Немного смутившийся Хейлан выплюнул шнурок и встал поздороваться, гадая, как бы вежливо спросить по-эльфийски, зачем такой важный господин припёрся к нему без приглашения. Подошедший Тинтэль с таким же недоумением разглядывал запасы пыли в миске, припорошенный стол и разномастные узелки. Но спрашивать ничего не стал, решив, видимо, что от диких людей и не того можно ожидать. Мало ли, вдруг они испокон веков по осени вяжут пыль в тряпицы.

– Ты очень занят? – спросил Тинтэль, глядя как Хейлан от растерянности укладывает шнурки ровненько один к одному.
– Можешь на пару вопросов ответить?

– Могу, а что такое?

Отвечать на вопросы ему не хотелось. Разумней было не клянчить на рынке лоскутья и не толочь землю в кухонном горшке, а попросить готовые повязки у эльфов – только просить что-то у эльфов ему хотелось ещё меньше, чем объясняться. Но Тинтэля интересовало вовсе не это.

– В общем, мне тут сказали, что тебе за полгода выдали со склада две куртки, - огорошил он Хейлана, и тот живо изменил мнение насчёт вопросов об узелках. На то, чтобы задушить панику и прогнать из головы хоровод мыслей об эльфийских казнях для такого случая, ушло ещё несколько непростительно долгих мгновений.

– Ну… да, - осторожно сказал он, наконец. Радуясь, что хотя бы не сшиб ничего со стола с перепугу.
– А что?

– Ну, дело в том, что у нас люди часто берут по нескольку одинаковых вещей, как оказалось. И мы не можем понять, зачем. Вот думал, может, ты знаешь?

– А почему ты меня спрашиваешь? – взъерошился Хейлан.
– Я что, больше всех взял? Я вообще эту вторую куртку не просил даже, Калайнис мне сама её всучила.

Тинтэль посмотрел на него странно и пояснил:

– Я тебя спрашиваю, потому что я тебя знаю. А других не знаю.