Взрослые игры

Бортинженер оглядел хрупкую фигурку мальчика. Тот был смущен и ладонью растирал большую шишку на лбу. Видимо, приложился об косяк, пока пробирался сюда. Господи! на кого уповать приходится!

– Ладно. Садись в кресло второго пилота, только ничего не трогай.

– Сэр, вы крайне непоследовательны, - сказал мальчик, - Зачем же тогда допускать меня к управлению...

– А я и не допускаю. Будешь давать советы, если я чего прогляжу.

– Тогда совет первый, сэр: Приготовьтесь открыть резервные топливные магистрали для маневровых двигателей. Им предстоит изрядно потрудиться.

– Ты что, пацан, плетешь! Хочешь запороть мне движки! У них же свое рабочее тело...

– Я знаю. Но иначе мы погибнем с отполированными соплами. Не бойтесь. Все будет хорошо. Полчаса они выдержат.

– Марк, он дело говорит или несет чушь?
– спросила стюардесса Миранда, сидя на месте бортинженера.
– Если он нам морочит голову, я его выставлю вон.

Бортинж неопределенно хмыкнул. Потом сказал своей коллеге, чтобы она потянула такой-то рычаг на панели бортинженера, но только не сейчас, а когда он, Марк, даст команду, если вообще даст.

– Совет второй, - разлакомившись и глядя в левое боковое стекло, сказал мальчик.
– Дайте левый боковой импульс на 2,5 секунды. Сверните вправо, вам говорю! ВПРАВО, ВПРАВО уходим!!!

– Не трогай штурвал, сосунок!

– Марк! Мне уже тянуть рычаг?
– пискнула стюардесса.

– Да погоди ты, мать твою!

– Все ясно, - сказал мальчик, выравнивая шаттл после рискованного маневра, когда мимо смотровых окон пролетела смертельная цепочка светящихся огоньков, и следом за трассером громадной безмолвной птицей скользнул пират.
– Мы имеем дело с психом.

– Это мы и без тебя знаем, - огрызнулся бортинж.

Мальчик невозмутимо продолжил:

– Судя потому, что он все время заходит слева, он принимает нас за центаврианский крейсер. В силу конструктивных особенностей, у них левый борт плохо защищен. Это ахиллесова пята центаврианских крейсеров времен Второй центаврианской войны.

– Причем тут Вторая центаврианская?..
– вскипел Марк.
– Это когда было!

– Не знаю, но это факт. Возможно, мы имеем дело с ветераном этой войны.

– Проклятый свихнувшийся старикашка!
– чуть не плача, вскричала Миранда.

– А ты опытный пацан, - миролюбиво сказал бортинж.
– Я тебя недооценил, извини, вундеркинд, как твое имя?

– Малколм. Можно Малк.

– А меня - Марк. Наши имена похожи. И вообще в чем-то мы схожи. Я в детстве таким же шустрый был и самонадеянным.

– Мы похожи тем, что оба хотим выжить, - по-взрослому рассудительно ответил мальчик и, взглянув на девушку, добавил: - Как, впрочем, и все остальные...

– А меня зовут Миранда.

– Держитесь, Миранда! Он делает новый заход!

Эдгар Тальбот усмехнулся в усы.

– Глядите-ка, ребята, этот центаврианин еще брыкается, - сказал пилот в микрофончик шлемофона, обращаясь к ведомым, двум призрачным истребителям прикрытия, летевшим рядом - справа и слева. Старые боевые друзья отвечали замогильными голосами.

"Да, Эд. Ты прав. Нам попался живучий стервец!" - сказал ведомый слева по борту, молоденький лейтенант Даниэл Фальтер, погибший в космической битве при Ганимеде двадцать пять лет назад; в первом же своем сражении, только что окончив летное училище.

"Тем интересней будет развлечение. Эдгар, ты ведь знаешь, до чего я люблю эти игры в кошки-мышки!" - ответил ведомый с правого борта, блиц-капитан Мак-Фатум, геройски погибший при таране взлетной палубы вражеского корабля-матки, истребителяносца, когда кончился боезапас и загорелся правый двигатель.

– Я знаю, Фат, - сказал Тальбот, откинув шиток шлема и высмаркиваясь в угол кабины.
– Я отомщу за вас, парни!

"Давай, Эд, мочи его!" - "Сделай его, Эд! Подпали ему задницу!"

– Марк, - обратился мальчик к бортинженеру, - если не возражаете, вы станете еще и бортстрелком.

– Каким стрелком, малыш?! У нас даже захудалого пулемета нет. Это пассажирское судно, а не боевой крейсер.

– Я не требую, чтобы вы стреляли. Но кое-чем пощекотать мы его можем. Знаете, как муха донимает буйвола. Я видел это в Африке.

– В чем суть, юный африканец?

– Вам придется с Мирандой поменяться местами. Отключите автоматику противоракетной системы...

– А если он нас шарахнет ракетой?!

– Не шарахнет. Даю голову на отсечение, у него их уже нет.

– Откуда ты знаешь?

– Он теперь постоянно делает маневры на тесное сближение. Уверен, кроме простейших пушек ему нечего нам предъявить. И плазменных орудий у него нет, это ведь не штурмовик.

– Ладно, эксперт, говори, что делать?

Марк прогнал стюардессу, отправил ее за штурвал. Она со страхом коснулась мизинцем ходившего туда-сюда вертикального рычага, который торчал меж ее широко раздвинутых колен. Величина этого рычага управления и скрытая в нем мощь вызывала в девушке не только страх, но некое благоговение, которое, впрочем, легко бы объяснил древний венский мудрец.