Я – борец! 2 Назад в СССР
Шрифт:
С этими мыслями я дошёл до комнат миньонов, которые были буквально тут же, на третьем этаже, и толкнул первую дверь. Она оказалась закрытой. Тогда я прошёл дальше и толкнул вторую.
Вторая дверь открылась, и, войдя, я увидел картину: два злыдня-курокрада-шантажиста сидят напротив друг друга и играют в карты.
— Привет, Саш. В дурака будешь? — спросил Олег.
— Подкидного? — уточнил я.
— Ну да, и подкидного, и переводного, — ответил Егор.
— Вы что, совсем охренели? Вы же только с суда чести — и уже успели в карты начать играть! Вам хоть капельку стыдно?
— Очень, — кивнул Олег, побив дамой треф валета треф.
— Чрезвычайно, — согласился
Я аккуратно положил аппликации на их стол, прямо перед ними.
— Это что? — спросил Олег.
— Краткий список ваших грехов, бесы!
А следом, я почти одновременно отвесил обоим по подзатыльнику.
— Ай, Саша, за что?!
— Ты чё, блин, делаешь?!
И снова по их головам прилетели шлепки.
— Спасибо тебе, Саша, что отстоял нас на товарищеском суде! — произнёс я, пнув по полужопию правого, Егора.
— Прости нас за то, что мы на тебя стуканули Фёдору Кузьмичу! — пробил я поджопник «маваши» левому, Олегу.
— Так это же тебе тоже нужно было! — залепетал Егор и получил от меня тут же ещё одну затрещину.
— Быстро встали и побежали: забрали машинку с пятого и утащили её лаборантам в технарь. Скажите, что на голосовании комсомола принято решение чинить своими руками, не ждать завхоза. А если будут артачиться — скажите, что студорги поручили. Потом придёте ко мне и доложите об исполнении! Ясно?
— Ясно, — выдохнули они вместе.
— Теперь второе: кто ворует еду из холодильников? — спросил я.
И Егор с Олегом так же дружно показали на друг друга.
— Короче, бесы! Человеческую еду вы больше не крадёте! — произнёс я.
— Сам-то курицу своровал! — укорил меня Олег, но неожиданно для себя согнулся пополам от боли в животе.
— Вы рыбки гуппи, что ли? Я вам сколько раз объяснять могу? Или вам нравится, когда вас бьют? Могу вас в секцию бокса сводить — там вам наваляют по правилам благородного кулачного боя древних бриттов. Давайте договоримся: вы делаете добрые дела, не совершая всякого дерьма, а я вас не буцкаю. Слишком уж много за вами косяков! Сейчас марш на пятый — тащить машинку в технарь. Только отсоедините правильно, чтобы потом не случилось… А потом — в комнату к Свете и спросите, не надо ли ей помочь. И не дай бог, у неё не окажется задач! Понятно?
Они, закивав, побросали карты, напялили обувь и убежали из комнаты.
Я же, забрав аппликации, пошёл к себе.
В комнате у меня ничего не изменилось с момента убытия к Свете и миньонам, только аккуратно на постели лежали мои заштопанные и окровавленные штаны, а на столе появились нитки и иголка.
— Саш, мы все за тебя переживаем, — начал Гена. — Ты если помощь какая-нибудь нужна, говори.
«О, разговор по душам с друзьями! Благо у нас тут не Марвел, они не будут кричать на меня „ты нам лгал“, если вдруг узнают, что я человек-паук…» — пронеслось у меня в голове.
— Ген, Жень, Ань. Давайте без предварительных ласк. Вас смущает моё поведение?
— Ну да, и кровь на штанах, и кинжал в сумке, — выдохнула Аня.
— И вы не понимаете, что происходит?.. — спросил я.
— Ну в целом да, — произнесла Женя.
— И не можете себе представить, что живущий с вами Саша может отобрать нож, не дать себя побить и искалечить, и защитить честь девушки? Даже если противников больше? — догадался я.
— … —
— Ребят, я понимаю вас, что вы за меня переживаете, но уверяю вас, всё позади и больше у нас таких
проблем не будет.— Саш, почему с тобой последнее время что-то происходит? — спросила Женя. — Это нас всех заботит, ведь ты раньше хоть и был другим, но как-то поспокойнее твоя жизнь шла?
«Потому, Женя, что это, дружочек, не твоё дело», — подумалось мне сразу же, а потом подумалось помягче: «Потому что раньше ваш заморашка Саша плыл по течению, а я во всё вникаю, и так получилось, что у меня уровень гормонов такой, что я прогрессирую не по дням, а по часам, что жуликам пацанским, что браконьерам, что бывшим служивым с наскока меня теперь не взять. Меня надо теперь „гасить“… если есть задача гасить, что того медведя — по уму, иначе я все кости могу пересчитать. А вся моя безмерная удача — до тех пор, пока в меня не стали стрелять. Кстати, надо быть теперь аккуратным, как бы братья-акробаты не раздобыли где-нибудь огнестрел и не решили меня всё-таки завалить.»
— Ребят, я вас очень всех люблю! — улыбнулся я. — Но мне пора в цех.
«И доверить вам все свои тайны я тоже не могу, вы хоть и советские, но всё-таки еще дети. Остаётся опекать молча, что же в этом плохого?»
— Твой костюм в крови, я зашила, но нужно стирать, — произнесла Аня.
— Спасибо, Рыжик. Слушай, утром у меня тренировка, погулять не получится, а то я завтра сдохну. — поблагодарил я.
— Ты же не тренируешься неделю? — не понял Гена.
— Там тренировка, от которой нельзя отказаться.
— У тебя что, с ними снова будет драка? — спросила Женя, подливая масла в огонь.
— Что? Нет! Короче, меня попросил потренироваться с ним тот, кого нельзя называть, силовик один, короче. В общем, не надо за меня волноваться. Всё хорошо, и мы еще ни раз залезем на крышу и помечтаем! — ответил я и, вроде как, донёс информацию.
— Ну тогда мы наверх, — облегчённо выдохнул Гена.
— Ань, переезжай ко мне в комнату уже, будем на соседних кроватях жить-поживать и добра наживать, — предложил я.
— Да я уже думаю об этом, — сообщила мне Аня под смех Жени и Гены, собравшихся в их комнату.
На смену я надел свою повседневную — кэжуал-одежду, если рубаху и брюки можно было считать таковыми, но современная молодёжь не шибко отличалась в разнообразии стилей. Одно было очевидно и бросалось в глаза: ничего приталенного тут не было, всё носилось и смотрелось слегка мешковато; у женщин цветовые решения были пошире, у мужчин же преобладали серые тона. Не мудрено, что в девяностые появятся люди в малиновых пиджаках и с излишеством в золоте на пальцах и поверх одежды.
Компромат в виде аппликаций я унёс с собой и, возле ближайшей мусорки, разорвал, решив для себя, что пенделя миньонам добра я и так раздам, и они себя и так уже скомпрометировали настолько, что дополнительных бумажек не нужно. Им я, конечно, этого не расскажу, пусть работают на благо общества, может, перевоспитаются попутно. Афганский нож положил туда, где лежат ножи и вилки в комнате, пусть будет, не под матрасом же его хранить, тем более что мои друзья-товарищи его уже видели.
В цехе по намотке всё было своим чередом, тот же план на вечер, однако мои пальцы перестали меня беспрекословно слушаться, они тряслись, еще бы, после стольких событий: и турнир, и афганцы, и бой с каратистами. Вика Андреевна даже сделала замечание, что хуже намотка, чем была раньше. Глицина бы попить, но его скорее всего еще не поставили в аптеки в таком количестве, если уже изобрели. Что там у нас есть природного для мозга с эффектом успокоения? Трава мелисса, валерьянка, гриб ежевик гребенчатый?..