Я – борец! 2 Назад в СССР

— Я никого не делил. Твой ученик напугал мою девушку, и я бы мог подкараулить его в общаге, но пришёл сюда разобраться с ним по правилам его спорта. Вы же слышали его слова как он упоминал её имя!

— Слышал. Но ты бы мог сразу всё рассказать и не юлить!

— Я не выклянчиваю справедливость, а стремлюсь к ней. — парировал я, посмотрев на главную стену зала где висел портрет основателя их стиля.

— Что ж, для братьев Волуновых это будет хорошим уроком, чтобы лучше тренироваться и не поддаваться ярости. Если бы Пётр стал драться с тобой на дистанции, разве ты бы его смог бросить ямой араши? — произнёс тренер потирая свой подбородок, будто раньше носил бороду, которую недавно сбрил.

— Я вообще не хотел с ним драться. Если бы не бежал на меня как бык, бросил бы чем-нибудь другим. Спасибо вам, сенсей, за возможность подраться по правилам каратэ, — произнёс я, поклонившись.

— И тебе, хоть ты и не представился, за то, что научил двух моих учеников выдержке!

— Я Саша Медведев, — произнёс я, учтиво кивнув. — Всего всем доброго. Осс!

Я выходил из зала, а за моей спиной шептались: «Медведев… это Медведь? Я думал, он больше!»

— Миша, — окликнул меня уже на улице голос Игоря.

Я обернулся и остановился. Гэбист вышел за мной прямо так, в кимоно, напялив тапочки на босую ногу.

— Это что такое было? — спросил Игорь. Он улыбался, видимо, просто хотел для себя разобраться в ситуации, а не топил за друзей-каратистов.

— Дзюдо! — ответил я, не задумываясь.

— Ты знаешь, скольких хороших парней сгубили девушки? — спросил он у меня, прищурившись.

— У вас и такую статистику собирают? — искренне удивился я.

— Смешно, — кивнул Игорь. — Вот только Пётр Волунов публичного унижения не простит. Он и до службы был специфическим, а после армии совсем отбитым стал.

— Что, отбитие Шмеля или пьяных браконьеров?

— Я тебя, Миша, предупредил, — уже серьёзно проговорил «чекист».

— Чем же я за это буду обязан? — постарался как можно милее улыбнуться я.

— Ничем. Мишки — звери редкие, вот и охраняю вас по мере сил…

— Ещё раз спасибо, — кивнул я.

— Слушай, может, потренируемся как-нибудь? — предложил он неожиданно.

— С удовольствием. У меня сейчас времени больше, правда, в группу позвали на гитаре играть. Я утром могу, только через недельку, когда тело заживёт. Я вчера Ворона по классике выиграл в 74 кг.

— Поздравляю. Давай в 7 утра тебя заберу? Завтра, к примеру, с того же места, где оставил? — спросил гэбист, игнорируя мою просьбу отложить на недельку.

— Давай. Куртку брать с красным поясом? — вздохнул я.

— На хрена тебе «красный», ты же «чёрного» уже завалил?

— Это просто он бежал сломя голову и сам об меня споткнулся. Я на чёрный пояс себя не ощущаю. Союз если выиграю, тогда надену.

— До завтра, Миша! Там сенсей лекцию читает по твоему поводу, пока все на кулаках стоят, не хочу пропустить финальные тезисы, — произнёс Игорь, пожав мне руку.

А я, жал ему руку и думал, что у меня прибавилось дел… Сегодня товарищеский суд курокрадов, потом цеха по намотке, потом традиционное гуляние с Аней, а утром — тренировка с гэбистом. Хватило бы на всё сил и времени…

И я направился в техникум — миньоны добра сами себя не спасут.

Когда я вошёл в актовый зал техникума, широкие окна были полузашторены красными шторами. В глубине зала возвышалась невысокая сцена, на которой громоздился стол и трибуна, а за трибуной, как и положено, красный флаг и по центру — портрет Ленина. Небольшая, надо сказать, аудитория — человек на пятьдесят, ну максимум сто, судя по количеству стульев, но сегодня сюда набилось много больше.

«На златом крыльце сидели: царь, царевич, король, королевич… Сапожник, портной — кто ты будешь такой?» — гласила детская считалочка. Так вот, за столом сидели все: секретарь комсомольского комитета техникума Борис Инокентьевич Бычков — парень в сером пиджаке, он меня поздравлял после драки с киллером Шмеля; студорг Светлана — тоже в сером костюме; руководитель цеха упаковки фабрики «Красного крыла» Фёдор Кузьмич — он где-то раздобыл коричнево-полосатый пиджак; сотрудник милиции в звании младшего лейтенанта — никого другого и не захотели послать настолько важное мероприятие, как общественное порицание курокрадов. И мои дебилы — Олег и Егор — стоящие у постамента правее трибуны.

— Товарищи, внимание! — поднял руку Борис Бычков. — Товарищи! Для начала я бы хотел анонсировать новость, тем более она косвенно связана с той проблемой, которая свалилась на нас! Среди нас есть Саша Медведев. Саш, выйди, пожалуйста!

«А я-то тут при чём?» — удивился я, но, положив сумку у входа, пошёл к трибуне.

— Саша Медведев — пример, как обычный парень, занимаясь спортом, может и преступника задержать, и оценки в короткий срок исправить! Вот, к примеру, вчера он взял свою очередную высоту и выиграл первенство нашего города по классической борьбе! Поздравляем тебя, Саша!

Я выходил к трибуне под аплодисменты своих коллег по техникуму, шёл на вытянутую руку Бычкова, чтобы картинное рукопожатие с радостным потряхиванием кисти видели все.

— По итогам протоколов первенства, — продолжал Борис, — сегодня утром был подписан приказ на присвоение ему третьего юношеского разряда по классической борьбе! Фёдор Кузьмич, предоставляем вам, как тренеру-энтузиасту «Трудовых резервов», право на вручение!

И снова аплодисменты. Кто-то даже свистнул из толпы, но строгий взгляд Бориса осадил дальнейшие восторги.

— Поздравляю, Саш, — проговорил Кузьмич и прикрепил к отвороту моего костюма значок, пожал мне руку и дал мне белую книжку спортсмена-разрядника. — Садитесь, товарищи. А ты, Саш, далеко не уходи, — продолжил Борис, дождавшись тишины. — Но нет худа без добра!

Наверняка Боря выражение использовал неправильно, но говорил он ярко и даже яростно.

— В нашем коллективе завёлся червяк, и у червяка есть имя. Его зовут: Воровство! А поселили эту дрянь в наши соседи по парте — Олег Караськов и Егор Жилин! Устроившись по рекомендации нашего Саши Медведева на фабрику «Красное крыло», они совершили попытку хищения четырёх килограммов куриных ножек! Но были задержаны сменой вахты! Посмотрите в их лица, товарищи, — вот так выглядят воры!

В аудитории поднялся гул: «Ну что, вкусно было?!», «Это ж надо было додуматься!», «Идиоты, ещё и через проходную шили!»

— Эти двое заранее готовились к своему злодеянию. Они использовали медную проволоку, которую взяли в нашем же техникуме, чтобы красть эффективнее! — продолжал подливать жар в огонь Борис.

Я повернул голову на курокрадов. Они смотрели в пол, а цвет их кожи совсем немного не доходил до зрелого помидора. Значит, всё-таки стыдно. Дуракам, возможно, и аппликации делать было стыдно, но деньги они, как известно, ближе к телу — возможно, даже ближе, чем развешанная на проволоку под рубахой курица.