Я, физрук-профессор магии

А послали нам местные боги харчей на загляденье. Я деловито подвинул к себе блюдо с печеными перепелами, жареную курицу, вдоволь наложил отварной, посыпаной укропом и лучком горячей картошки, отодвинул нечто напоминающее пудинг( пусть сами свои сопли жрут, это не наш родимый холодец), ухватил тарелку с изумительно пахнущей копченой селёдкой, гору хлеба и цельный бутыль вина в собственное пользование. Все манипуляции я совершал, напрочь игнорируя косящихся на меня колдунов. Что, никогда не видели, как насыщается голодный и охочий до пития человек? Тем более, я заметил, что и остальные особо себя не сдерживали. Тварина, так тот вообще поставил перед собой тарелку, напоминающую тазик для мытья ног, и навалил туда кучу всякой снеди с горой. Вон, хоть Бухольц начинает посматривать на меня со все большим одобрением и даже щедро наполнил мой кубок винцом. Видать, почуял наконец родственную душу.

– Между первой и второй, что?
– запанибратски обратился я к превратившемуся в слух Бухольцу.

– Что?
– почему-то полушепотом, пожирая меня восторженным взором, переспросил он.

– Промежуток небольшой! Давай, браток, тяни.

Мы чокнулись. Я в два богатовских глотка осушил кубок и забросил в рот перепела. Бухольц честно попытался повторить мой подвиг с вином, но не рассчитал силы и подавился. Пришлось оттоваривать его по тощей спине кулаком. Дунус и Каменикус смотрили на мое действо так, словно я вознамерился убить несчастного учителя алхимии. Пришлось во всеуслышание их успокоить.

– Ничо, ничо, дальше лучше пойдет. Главное - практика!

– Это верно!
– с радостью подключился к нашей беседе Дуплус. Хитрый старикашка наворачивал серебрянной ложкой пудинг так, что заляпал всю бороду. От первой дозы его определенно начало развозить. До конца ужина точно не жилец, профессиональным взором диагностировал я, разливая нам с Бухольцом по третьей.
– О практике, профессор! Я слышал, что в Грозенскуле вы отдаете большое значение именно практическим занятиям.

Проглотив вкуснейшего перепела, я согласно кивнул. Мерлински навострил уши, наверняка надеясь услышать библейские откровения. Я отпил вина, благородно рыгнул, и, оторвав от жареной курицы ножку, приосанился. Директор, Бухольц, Дурикус и даже хихикающая на дальнем краю поддатая Шмондис чуть ли не смотрели мне в рот.

– Практика это залог успеха нашего предмета!
– безапелляционно заявил я.
– Особливо помноженная на физическую культуру. Слыхали?

Судя по вытянувшимся физиономиям моих коллег, никто о таком звере не слышал. Правда, мне показалось, что в маленьких добреньких глазках Простатуса что-то промелькнуло... Ладно, завладев их вниманием, я поспешил развить тему:

– Ну, раз пошла такая пьянка... Как говорится - от нашего стола к вашему! Благодарствую за теплый и радушный прием. Более чем уверен, что в таком сплоченном коллективе имею все шансы быстро спить... Прошу пардону, обжиться!

Краем глаза я увидел, как Дурикус, вытащив из-за пазухи потрепанный блокнот, спешит записывать мои перлы, а Бухольц уже на правах собутыльника дышит в лицо перегаром с пузырём наготове. Вроде все заинтересовались. Одна только Фьчер сохранила полусонный вид отъявленной наркоманки, переместившейся в мир грез. Жаль, с ней бы я удовольствием почесал языком.

Раздались жидкие аплодисменты, прервашие жуткие звуки перемалываемых челюстями Тварины куриных косточек.

– Так вот, о физподготовке. Там, откуда я родом, из, из... В Грозенскуле, короче, ей уделяют внимания больше, чем остальным предметам. Заклинания, алхимия и даже защита от Темных сил отходят на второе место, я вам говорю.

Мерлински недоверчиво поковырялся в ухе. Слушал он, однако, очень внимательно.

– Ой, ой, профессор, ну скорее поделитесь с нами, что это за неслыханная школьная дисциплина?
– нетерпеливо закудахтала Мегера, так подпрыгивая на стуле, словно кто-то невидимый щипал ее за костлявую задницу, в чем я очень сомневался.

– Смею заметить, что мне это искусство далеко не чуждо... Вот уже долгое время я успешно совмещаю пост преподавателя по Защите от Темных сил и магистра физкультуры. Последнее - это тренировки человеческого организма на грани возможного, повышающие его морально-волевые и духовные качества, - ополовинив кубок, я врал настолько вдохновенно, что будто здесь мой закадычный дружок Виктор Андреич, и тот бы поверил.

– Хочу сказать, что искренне надеюсь привить эту дисциплину и в стенах вашей школы. Думаю, моим ученикам она лишней не будет.

Я решил сразу брать быка за рога. Шмондис разразилась очередным приступом смеха сумасшедшей, как будто бы все поняла, а Мерлински с Дуплусом несколько озадаченно переглянулись. Простатус все так же изображал дремлющего ленивого толстого кота, который наблюдает за мышинной возней и в любой момент готов обнажить когти.

– Ха-ха, дорогой профессор, мы бесконечно ценим ваши новаторские идеи, конечно, - мне показалось или после моего обещания Дуплус слегка протрезвел?
– Но право, стоит ли распылять столь несомненно ценные знания на группу ваших подопечных? Суть нашего эксперимента...

– А собственно, почему бы и нет?
– я ткнул в директора второй оторванной у курицы жаренной ножкой. С золотистой корочки слетела капля жира и угодила на тщательно отутюженный воротничок мантии Мерлински. Тот сделал вид, что ничего не заметил.

– Ну, учитывая уровень, хм, подготовки учащихся вашей группы, я сомневаюсь, что они потянут еще и дополнительные занятия.

Я обглодал кость, неторопливо запил вином и, придав своему голосу зловещую окраску, громко сказал:

– Потянут, дорогой профессор. Не захотят, а потянут. У меня и не такие тянули. Хотя по началу тоже уверяли, что и бегать не умеют и подтянуться не в состоянии!

Тут уж вздрогнули все! Шмондис таращилась на меня влюбленным взором престарелой старлетки, Дурикус, высунув от усердия язык и забыв о жратве, строчил не переставая, а Бухольц смотрел на меня преданными бульдожьми глазами. Зуб даю, теперь я для него новый герой!

– Ну, хватит демагогии! Между третьей и четвертой ждать не будем сильно очень!

В общем, могу сказать, что праздничный ужин удался. И даже без водки.

Глава 3

Глава третья, в которой я нахожу странное и тревожное послание, изучаю досье своих учеников, раскрываю Бухольцу рецепт от похмелья и провожу свой первый урок в школе.

Скажу сразу, что в отведенные мне для проживания хоромы я вернулся чуть ли не на автопилоте. Но тут сработал старый, выработанный годами инстинкт. Пьяным я всегда находил дорогу домой. Так и здесь. Был бы трезвый, обязательно запутался бы в хитросплетениях этого огромного замка-школы!

Вечеринка затянулась почти до полуночи. К этому времени половина преподов, желая угнаться за своим исторгающим остроты и пьющим не в меру гостем, была никакущая. Иными словами милые интеллигентные чародеи нажрались в дрезину. Дуплус так тот вообще, если мне не изменяет подточенная выпитыми литрами вина память, под занавес зарылся мордой в миску со своим любимым пудингом. Наклюкавшаяся Шмондис явно переживала вторую молодость и приставала с недвусмысленными намеками ко всем, до кого могла добраться на неверных ногах. Слава богу, что на подступах к моему месту силы ее покинули и она захрапела на груди жрущего как оголодавший великан Тварины. Который, кстати, и не пил, пояснив, что животные за которыми он ухаживает, не переносят запаха спиртного. Что за животные? Волшебные чудовища?

Бухольц, подражая мне во всем, сдался через пару часов и мирно заснул в кресле, выводя носом громкие затейливые рулады. Постепенно к нему стали присоединяться и остальные. Под занавес выжили только я, хотя и меня изрядно развезло, Мари Фьючер, которая весь вечер отмалчивалась, загадочно улыбаясь и потягивая один кубок вина без добавки, тот же непьющий Тварина, да Адольф Мерлински, который хоть и окосел похлеще запойного забулдыги, но в целом держался достойно. И даже в конце концов начал проявлять ко мне признаки симпатии. А еще очень хотел понял, что означают таинственные заклинания "на посошок", "стременная" и "на коня", которыми я окончательно добил всех остальных.