Я хочу, чтобы...

Амин бездумно - лишь потому, что приказали - подошёл. Присмотрелся. И, пошатнувшись, схватился за один из столбиков кровати

Среди подушек и дорогого шёлкового сукна лежала девушка, прекрасная, как заря. Кожа благородного цвета слоновой кости, тёмные чарующие глаза, высокие скулы, правильной формы нос, манящие губы…

Амин узнал её.

– Видишь ли, ибни, - протянул султан, подойдя к кровати и склоняясь над девушкой.
– На самом деле у меня нет дочери. И никогда не было. Но мне пришлось придумать эту ложь, чтобы заманить сюда отчаянных глупцов со всего мира. А она, - султан подцепил тёмный, переливающийся локон, пропустил сквозь пальцы, - она любит бесстрашных глупцов. Впрочем, я не особенно надеялся, что эта ловушка сработает, слишком грубо для неё, она обходила куда более сложные капканы. Она сбежала даже отсюда, хотя была у меня в руках. Но удивительно - она всё равно пришла. Вместе с тобой. Это действительно удивительно, ибни, хоть ты и не в состоянии это осознать.

– Кто она?
– вытолкнул, наконец, слова Амин.
– И зачем.., - и замер, когда девушка открыла глаза.

– Амани, - потянулся к ней мужчина.
– Моя Амани.

Девушка встретилась с ним взглядом. И тоскливо, скрипуче закричала.

В это же мгновение Амин бросился на султана, не рассуждая, что делает. Только зачем: Валиду больно, и он должен помочь.

Ничего он не успел - мужчина, не оборачиваясь, щёлкнул пальцами, и Амин завис над полом, беспомощно барахтаясь.

Но следующие слова заставили его замереть.

– Моя хумай, как долго ты пряталась от меня, - протянул султан.
– Что мне сделать с этим ибни за все годы ожидания, которое ты заставила меня терпеть?

– Ничего, - скрипучим голосом Валида отозвалась красавица.
– Тебе это не нужно. Я здесь. И я… твоя. Я исполню любое твоё желание. Приказывай… повелитель.

Амин в который раз рванулся, а мужчина, улыбаясь, произнёс:

– Свободолюбивая хумай говорит такие слова… Наверное, мне стоило бы заточить этого ибни в темницу… или отдать моим гулям… Ты видела моих гулей? Но я милостив и сжалюсь. Я не буду ничего с ним делать. Сделаешь ты. Слушай, хумай. Я хочу, чтобы ты убила его.

Амин вздрогнул, встретившись взглядом с красавицей … Валидом.

– Слушаю, - склонила голову она.
– И повинуюсь. Повелитель.

И мир вокруг сжался в одну точку, а потом снова взорвался феерией красок.

На этот раз ни комната, ни стоящий над ним человек не были незнакомыми.

Амин слишком часто видел старшего брата в кошмарах, чтобы не узнать его.

Ночь седьмая. Джины

Цепи звенели каждый раз, когда Амин поворачивался. Маленькая, сырая камера не давала возможности даже вытянуться в полный рост, так что вертеться приходилось много. К тому же, из щелей в полу - достаточно широких, чтобы проскочила крыса - постоянно дуло.

В очередной раз сев и притянув колени к подбородку, юноша подумал, что когда за ним придут, он не встанет. Просто не разогнётся. Ну и ладно.

По полу бегали любопытные крысы. Залазили на ноги, руки, взбегали на грудь. Амин, которому надоело их отпихивать, просто сидел неподвижно, шевелясь, только если маленькие слуги Иблиса тыкались в лицо…

… Пока в маленькое решётчатое окошко в двери не мелькнул свет. И почти сразу зазвенел отодвигаемый засов.

– Воюешь с крысами, брат?
– положив факел на пол, усмехнулся мужчина, с ног до головы закутанный в чёрный плащ.

– Мир тебе, Халиб, - отозвался Амин, отшвыривая особенно настырную крысу. Та ощерилась, но нападать при свете не стала.

– Ты всегда был вежливым мальчиком, - султан Яммы прислонился к стене, глядя на младшего брата сверху вниз.

Амин молча, щурясь от слишком яркого света лежащего рядом факела, смотрел на него и ждал.

– И никогда не желал оказывать мне знаки уважения, - вздохнул Халиб.
– Вечно или в гареме торчал, или в оружейной, но именно тогда, когда меня там не было. Это глупо, брат, не находишь? Веди ты себя иначе, я, быть может, тебя бы и пощадил.

Амин громко усмехнулся.

– Раша это не спасло.

– Раш был идиотом, - отмахнулся Халиб.
– Пресмыкающимся идиотом. Ты бы ещё Салима вспомнил.

Амин молча смотрел на него.

– А ты мне всегда нравился, - продолжал султан.
– И честно говоря, я нахожу это несправедливым: почему тебя, за то, что хватило ума и ловкости сбежать, я теперь должен убивать долго и мучительно, а этим молокососам достались яд и смерть во сне.

– Вы милосердны и сострадательны, о великий и мудрый… султан, да продлятся дни ваши вечно, - мрачно отозвался Амин, и мужчина захохотал - громко и весело, точно над хорошей шуткой.

– Амин, ты не меняешься! Меня всегда восхищало, как ты умеешь говорить положенный придворный речитатив так, что собеседник не сразу догадается, что его послали к гулям шайтана на пир… Как ты жил… в Бахре, да? Я только-только отправил туда надёжных людей, а ты сорвался с места… Неужели шайтан шепнул? Я всегда думал, что ты с ним в сговоре, - хохотнул Халиб.
– Ну так что? Мне говорили, ты работал грузчиком у торговцев и жил в жалкой лачуге на окраине. И сутками ходил голодный, когда рынок закрывался на праздничные дни. Да? Бедный, бедный шехзаде Амин!

Амин, прикрыв глаза и расслабившись, сидел молча.

– Что-то всё-таки меняется, - хмыкнул Халиб, глядя на него.
– Раньше ты бы подобное не стерпел. Это тот торговец приучил тебя к послушанию? Или ещё на корабле… А, Амин?

Юноша молчал.

– А если бы я прислал сюда палача с кнутом - ты бы не был таким тихим, - усмехнулся султан.
– Стоит, брат?

Амин поднял на него спокойный взгляд.

– Зачем ты пришёл?

– Конечно же, поиздеваться над тобой, это же так весело, - рассмеялся Халиб.

– Тогда зови палача, - пожал плечами Амин, снова опуская взгляд.
– Будет ещё веселее.

И даже не вздрогнул, когда султан захохотал - смачно и раскатисто, тон в тон звучащим где-то неподалёку крикам: очевидно, палач как раз работал.

– Как ты оказался в моих комнатах?
– быстро спросил Халиб, оборвав смех.

– Это комнаты нашего отца, - медленно произнёс Амин, не поднимая глаз.

– Это комнаты султана, - поправил Халиб.
– Отец умер, и султан теперь я. Так как ты оказался там? Ни городская, ни дворцовая охрана тебя не видели. По последним известиям, ты был в Гарибе.

– Значит, у тебя нерадивые соглядатаи, - протянул Амин.
– И стражи.

– Думаешь?
– вскинул брови султан.
– До тебя я ими был доволен. И потом появление в искрах золота и чёрном дыму… наводит на мысли о магии. К какому из джинов ты сунулся?

Амин молча сидел, обнимая колени руками.

– Разве ты забыл уроки Салах-аги? Никогда не лезь к джинам, - пожурил Халиб.
– Ладно. Не желаешь говорить - не надо. А вот это у тебя откуда?
– перед глазами Амина мелькнула его джамбия.
– У джина украл?