Я и мой автомобиль

 - Смотрите,- сказал Карпухин.- Вот так шел этот несчастный... Вот так ехала машина, ведомая девицей или не девицей, как вам угодно... Я находился вот здесь, в автомобиле моего товарища.

 - Кто был за рулем?
– резко спросил следователь.

 - За рулем был мой товарищ...

 - Как его фамилия?

 - Его фамилия Крот. Роман Романович Крот. Это имя вам должно быть известно, поскольку мой адрес был написан на его визитной...

 - Продолжайте! Откуда взялась ваша машина? Карпухин посмотрел на следователя ласково:

 - Вас интересует весь наш маршрут до места происшествия?

 - Меня интересует, откуда взялась ваша машина, когда нигде она не показана.

Карпухин взял карандашик и переменил цвет нажатием кнопочки.

 - Она взялась вот отсюда, из-за поворота.

 - Вы что же - на красный свет поехали?

 - Мы поехали на зеленый свет, товарищ следователь...

 Следователь обрадовался:

 - Вы поехали на зеленый? Из-за угла? Выходит, прямоидущему транспорту был - красный?

Карпухин посмотрел на следователя разочарованно:

 - В этом месте, как вам должно быть известно, стоит светофор-стрелка. Эта стрелка, товарищ следователь, зажигается одновременно с зеленым светом для прямоидущего транспорта. По крайней мере, с нашей стороны зажегся красный свет плюс зеленая стрелка направо. Вероятно, это делается в целях безопасности пешеходов.

– Так-так,- вздохнул следователь,- и что же вы увидели?

 - Мы увидели, как рядом с осевой линией проскочила на большой скорости черная «Волга», обогнав «Москвич», который только начал набирать скорость. Когда «Волга» проскочила - перед «Москвичом» появился пешеход. «Москвич» вильнул, чуть было не зацепив нас. Но было поздно... Увы... Я крикнул Роман Романовичу - назад! И он инстинктивно остановил машину у бровки... Не знаю, видел ли он, будучи за рулем, те же детали, что и я. Во всяком случае, «Волгу» он видел и даже сказал про нее нецензурные слова, что в данной ситуации вполне простительно... Вот так... Я считаю, что шофер «Москвича» никак не мог видеть пешехода. Я даже удивлен, что его не сбила «Волга», которая, несомненно, проскочила перекресток на красный свет...

 - Так, так... ловко...

Карпухин глянул следователю в глаза.

 - Вас что-нибудь смущает?

Следователь отвернулся. Свидетель снова начинал валять дурака, нужно было его пресечь.

 - А как вы дали свой адрес обвиняемой?

 - Адрес давал Роман Романович. Он взял свою визитную карточку, написал на ней мои данные вот таким же, как ваш, шариковым карандашом. Помнится - зеленым цветом... Как автомобилист, он любит зеленый цвет и постоянно ищет стержни с этой мастикой... Со стержнями просто беда! Так же как с фломастерами. Мне для работы нужно очень много фломастеров... Вы заправляете стержни или покупаете готовые?

 - Это к делу не относится...

 - Извините... Карточку отнес Роман Романович, он сказал, что это необходимо. Я даже пожурил его, считая, что разберутся и без нас. «Ты не автомобилист!
– возразил он.- Она совершенно не виновата, и наши правдивые показания могут ей помочь».

 - «Она»?
– обрадовался следователь.- А откуда вы знали, что это была «она», а не «он»?

 - Товарищ следователь, - грустно сказал Карпухин,- будучи взрослыми мужчинами, и я и мой друг Роман Романович Крот почти безошибочно определяем разницу между мужчиной и женщиной. И тех и других мы определяем с первого взгляда...

Следователь слушал и нехотя писал, взяв из стола другой карандашик. Листок, изрисованный Карпухиным, внушал ему уважение, однако не лишал сомнений. «Врет»,- думал следователь.

Карпухин сидел прямо, с видом безразличным и не заглядывал в протокол. Он осматривал помещение, окна которого были отгорожены от внешнего мира изящной решеткой в виде солнечных лучей, окованных концентрическими кругами. Круги шли из угла окна, рассеиваясь радиусами-векторами. Декоративная ковка была ему близка по роду занятий.

 - Больше ничего не пожелаете добавить?
– спросил следователь.

 - Нет, благодарю вас,- сказал Карпухин серьезно.

 - Тогда подпишите...

Карпухин взял протокол и стал читать. Следователь терпеливо ждал, пододвинув к себе рисунок и карандашик, которым рисунок был сделан.

 - Ну что же, - сказал Карпухин.
– Все правильно. Прошу вас приобщить к моим показаниям также и чертеж.

И взяв из рук следователя красно-синий карандашик, Карпухин лихо расписался.

 - Могу я быть свободен?

 - Вас вызовут,- угрюмо сказал следователь.

 - Благодарю вас!
– Карпухин встал как вознесся, взял со стола кепку, поклонился и протянул следователю руку.- Благодарю вас, товарищ следователь, очень приятно было познакомиться!

Следователь посмотрел на протянутую руку недоуменно, не сразу понимая, что с ней делать. Но через силу пожал ее и вскочил.

 - Карпухин,- жестко сказал он.- Ни вас, ни «Волги» на месте происшествия не было. Ой, я вам не завидую, Карпухин!

Свидетель холодно пододвинул рыжую бороденку почти к носу следователя:

 - Дорогой Сергей Петрович! Меня зовут Иннокентий Викторович. Либо гражданин Карпухин. Либо, на худой конец, гражданин свидетель. Я не люблю фамильярностей.

И, еще раз поклонившись, вышел.

«Жулик!
– закричал в отчаянии следователь.- Придурок! Всех на чистую воду выведу!» Но закричал не в голос, а про себя, в душе своей, которая болела от беспомощности.

И сел за стол, ненавистно уставившись в прекрасный карпухинский чертеж.

После допроса Карпухина, которого следователь вызвал первым сам не зная почему, стало ясно, что допрашивать этого Романа Романовича Крота - только время терять. Ясно, что Карпухин с Кротом сговорились до мелочей, как пьесу разучили. Может быть, даже перед зеркалом репетировали. Тихая ненависть к Карпухину, а заодно и к Кроту потрескивала в следовательском сердце, как масло на сковороде. Тихая ненависть, вызванная таким нахальным обращением с истиной, не давала ему ни жить, ни работать.

Он перечитывал показания старых свидетелей и видел, что они говорили правду. А новые свидетели, неожиданно названные обвиняемой, свалились ему на голову как раз в такое время, когда расследовать уже было нечего. И следователь отшатнулся от мысли, которая застукала его. Эта мысль заключалась в том, что опровергать правду оказалось значительно легче, чем опровергать брехню! Это открытие так потрясло его, что он отрекся от завтрака и понял, что снова закурит, хотя и не курил уже год, два месяца и тринадцать дней. Он хотел бросить курить и бросил, набравшись силы воли, и вот воля его дрогнула.

Карпухин, Крот и Яковлев! Кто они этой бабенке? Братья? Родственники? Любовники? Чего это они за нее так уцепились? Ясно, что это кодло сговорилось придуриваться. Ясно, что зацепи их хорошенько - слиняют они один за другим. Но как их зацепить?

Он перечитывал показания свидетелей, куря сигарету и чувствуя к куреву и отвращение и жажду. И у него возникла мысль свести свидетелей для перекрестного допроса, для очной ставки. Свести, выслушать и доказать всю преступность замыслов подсудимой (он уже не мог о ней иначе и думать!), именно подсудимой, а не подследственной, Сименюк А. И.