Я их всех убил

Мотор ревел, Гора энергично переключал передачи, движение на дороге упорядочивалось, освобождая им проезд. У них ушло больше четверти часа, чтобы добраться до подножия холма Монтротье и увидеть строение с устремленной к небу башней, словно бросающей им вызов.

Эмма ткнула пальцем в направлении старых амбаров, где когда-то содержались господские лошади. На современного вида щите висело объявление о сдаче в аренду складских боксов и номер соответствующего телефона, отпечатанное синей краской, оно диссонировало с древностью исторического памятника.

Фургончик свернул направо, на грунтовую дорогу, и подъехал к складу. На центральный проход выходили двенадцать боксов, по шесть с каждой стороны. В глубине двое мужчин выгружали содержимое грузовичка, не обращая особого внимания на шумное прибытие жандармов.

Максим выскочил из машины и мелкой трусцой подбежал к первому боксу. Несколько раз со всей силы ударил по тяжелой деревянной двери. Грохот раскатился по всему зданию, как звон колокола.

– Откройте, это жандармерия! – закричал он.

Пока Гора примерял ключ к замку, Максим метнулся на противоположную сторону и снова прокричал свое предупреждение. Грузчики прервали работу и обратили к жандармам удивленные лица. Эмма уже шла к ним, чтобы собрать первые свидетельские показания.

У третьего бокса, по виду более нового, была металлическая дверь с современным замком, очевидно не соответствующим их ключу. Ключ не подошел и к замку четвертого бокса.

Кровь Максима густела, и он чувствовал, как тело наливается тяжестью, будто сила гравитации росла по мере того, как он продвигался вглубь здания. Все его чувства обострились, он судорожно прислушивался в надежде уловить хоть малейший признак присутствия жертв Кристофа Корню.

Гора вставил тяжелый ключ в замочную скважину бокса номер пять, и последовавший металлический щелчок вызвал вздох облегчения у жандармов. Они сгрудились у входа, Максим достал оружие.

В тревожном молчании он кивнул Патрику.

Дверь распахнулась, за ней царила чернота комнаты без окон, и в ноздри молодому человеку ударил запах. Смесь лакированного дерева, затхлости и пыли.

Эмма достала из кобуры свой «зиг-зауэр», одновременно другой рукой поднимая фонарик. Напарник взглядом спросил ее о готовности, и она кивнула.

Вытянув руки вперед и чуть согнув ноги, он медленно двинулся внутрь складского бокса; Эмма отслеживала каждый его шаг.

Луч белого света высветил непонятное нагромождение в глубине помещения.

Максим пошарил ладонью по ближайшей стене. Кончики пальцев нащупали пластиковую выпуклость, и он сразу понял ее назначение.

Четыре длинных неоновых светильника вспыхнули на потолке с характерным звуком. Один из них несколько секунд помигал, потом выровнялся.

Освещенный белым хирургическим светом, бокс предъявил дознавателям свое содержимое. Треть пространства занимала груда разных предметов почти в человеческий рост. Пыльные разноцветные чехлы скрывали от глаз то, что лежало под ними.

В голове жандарма раз за разом вспышками высвечивался образ Кристофа Корню. В памяти всплывало его изможденное лицо, черные непроницаемые глаза и отстраненность, от которой стыла кровь. Этот псих рискнул проглотить большой металлический ключ, пытаясь скрыть это место от своих тюремщиков: почему?

Максим понадеялся немедленно получить первые ответы. Возможно, истина скрывалась под этими старыми брезентовыми кожухами. Он взялся за угол одного из них и резко дернул, держа пистолет как никогда твердо.

Поднялось облачко пыли, и когда оно рассеялось, жандармы поняли, что именно лежало перед ними.

Разная мебель – обеденный и письменный столы, стулья и музыкальные инструменты. К левой стене были прислонены два гитарных футляра, длинная клавиатура с пожелтевшими клавишами пылилась на белом комоде современного вида. Целых три объемистых ящика комода были забиты свернутыми проводами и микрофонами в коробках.

Максим в раздражении сдернул другой кожух и обнаружил контрабас, несколько колонок, а также микшерный пульт, небрежно поставленный набок.

Он присел на корточки и оглядел остальные вещи, наваленные до самой задней стены. Нагромождение стульев, вешалок и досок, которое не имело никакого смысла.

Какого черта их подозреваемому понадобилось глотать ключ, чтобы скрыть этот бокс?

Скрип шин по щебню возвестил о прибытии Бориса Павловски.

Раздосадованный Максим вышел из бокса, предоставив коллегам заняться начальным сбором данных.

– Ну что? – бросил Борис, вылезая из машины.

– Ни черта, – ответил он, нервно крутя головой.

Павловски неспешно приблизился:

– Как это?

– Ничего особенного. Всякая мебель, музыкальные инструменты, стулья… ни хрена, короче, – заключил Максим с насупленным видом.

Борис заметил, что тот сжимает кулаки: судя по всему, последние события глубоко его задели. Возможно, слишком глубоко.

– Музыкальные инструменты? Очень может быть, что это вещи… как там его?

– Коммегерлина?

– Точно, нашего пресловутого Харла через Х. Это объяснило бы, почему его квартира была почти пуста.

Аджюдан Монсо нахмурился, вид у него стал удивленный. Он не очень понимал, куда клонит русский.

– По-твоему, он его убил, перевез сюда все его личные вещи, а потом проглотил ключ? – недоуменно спросил он.

– А почему бы нет? – отозвался Павловски. – Ответ наверняка находится в этом боксе.

Он, конечно, говорил дело. Но разочарованный Максим, казалось, внезапно потерял интерес к расследованию.

Он-то надеялся найти этих четверых живыми, однако опасался, что в этом мрачном и пыльном месте они обнаружат четыре трупа; исходом этого зловещего варианта стало бы немедленное заключение Кристофа Корню в тюрьму, а в самом скором времени – обвинение в убийствах. Однако Борис был прав, жандармы следственной бригады в конце концов обнаружили, что именно открывал ключ, и даже если, на взгляд Максима, найденные в боксе улики выглядели более чем скромно, наверняка там находилось нечто важное, если уж подозреваемый так хотел это скрыть.

Максим взял себя в руки и вернулся к коллегам. Достал из пластиковой коробки, которую де Алмейда поставил у входа в бокс, пару синих латексных перчаток.

Внутри Эмма уже разложила найденные в боксе предметы так, чтобы их можно было как следует рассмотреть. Пока Павловски внимательно оглядывал находки, Максим начал открывать новые ящики и опустошать полки, ожидая прибытия криминалистов.

Через несколько минут он приступил к исследованию шкафчика для ванной комнаты и увидел внутри обувную коробку. Он поставил ее на пол, присел на корточки и снял крышку. Внутри обнаружился завернутый в фольгу некий прямоугольный предмет, размером с кирпич.